Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f - Сара Вульф

Но иллюзия быстро испарилась.

«Используй все, что можешь, в своих интересах. – Резонирует голос Грегори с тренировки. – В том числе и свое чертовски красивое лицо. Женщины его полюбят. Используй их».

Доказательство, которое нам нужно, на шаг ближе.

Искупление на шаг ближе. Искупление перед Софией. Искупление перед Айсис. Поймать Безымянного, избавиться от него навсегда, чтобы она больше никогда его не увидела, – это единственное хорошее, что я могу сделать для нее. Единственное хорошее, что я могу сделать, точка. Единственное, что может помочь искупить боль, которую я причинил.

Надеваю рубашку, застегиваю джинсы и очень тихо, чтобы не разбудить соседок девушки, покидаю шикарные апартаменты. Возле двери я оглядываюсь назад на затененную квартиру, которая хранит доказательство моих отвратительных действий.

Я думал, что покончил с этим. Но вновь к этому вернулся, на самом деле я никогда не оставлял эту работу.

– Искупление, – шепчу я и ухожу. Вина иссушает меня, терзая мои внутренности. Мне нужно облегчение. Мне нужно отвлечение. Мне нужно нечто иное, чем сообщение Айсис, воспламеняющее мой телефон в кармане своей печалью и разочарованием.

Что она от меня хочет?

Я ничего не могу ей дать. Я больше никогда, ничего и никому не смогу дать. Мое сердце пустое, сломанное и бесполезное.

Неоновые огни в районе университета сверкают ярким соблазном: ломбарды, стриптиз-клубы, магазины спиртных напитков открыты допоздна. Я нахожу то, что искал, в убогом клубе, забитом до верха потными и скользкими телами. Сидя у бара, я внимательно осматриваю толпу и натыкаюсь на мужчину, который подсыпает наркотики в напиток брюнетки.

Он весь в крови – нос сломан, а рука вывихнута, – когда я заканчиваю с ним. Это занимает всего сорок секунд. Он ударяет в ответ с тем же рвением, костяшками рассекая мне бровь, и горячая кровь стекает в глаза. На эти сорок секунд все замирает – я чистый холст, двигаюсь, ударяя и уклоняясь, как учил меня Грегори. В голове пусто, но все же шестеренки вращаются и выстраивают оборонительную позицию, наблюдая и быстро просчитывая, как быстро движется кулак противника, куда он приземлится, как увернуться и опрокинуть противника так, чтобы он отведал определенную каменную ступеньку клуба. Я пуст. Айсис ушла. София ушла. Есть только вкус крови, злости и пота и привычный рев чудовища в моей голове. Но теперь рев другой. Он резок, отточен и отчетлив. Когда рев слабый – это намного ужаснее.

«Когда оно просит еды, корми его сразу же и маленькими порциями. Пока оно накормлено, оно не взбунтуется, и ты никогда не навредишь тому, кому не хочешь. – Эхом раздаются слова Грегори в моей голове. – Пока оно накормлено, ты хозяин».

Вышибалы разнимают нас, и, пока они выводят меня наружу, я киваю брюнетке, которая, как и все в клубе, подошла, чтобы понаблюдать за дракой.

– В твой напиток подсыпали наркотики. Предлагаю взять такси до дома.

Она приходит в ужас, а ее друзья обнюхивают напиток в ее руке. Ее напуганное лицо – последнее, что я вижу, прежде чем меня выкидывают на дорогу. Чудовище дает мне достаточно сил, чтобы добраться до кампуса и завалиться на кровать. Слепая ярость быстро исчезает, охладевая, как лава, столкнувшаяся с океанской водой.

Я хозяин.

Я больше никогда не причиню боль тому, кто ее не заслуживает.

– 8 –

3 года

48 недель

4 дня

Кайла все понимает, потому что она ничего не понимает. Она подобна сухой губке, на которую я выливаю ведра воды. А иногда и писаю. С большим воодушевлением.

Здорово наконец-то пообщаться с ней по скайпу, за всю неделю мы обменялись лишь парой смс.

Болтая, мы обе красим ногти на ногах.

– Айсис, ты меня убиваешь, – стонет Кайла.

– Надеюсь, не буквально. Если только ты не собираешься стать зомби. Тогда пожалуйста, мне определенно понравится быть единственной девушкой в мире, у которой есть подружка-зомби.

– Да не умираю я. Я просто разочарована. Не могу поверить, что вы с Джеком просто… не…– Я выгибаю бровь, ожидая продолжения. Она возмущенно фыркает, а затем, во внезапном порыве ярости всплеснув руками, чуть не опрокидывает флакончик с зеленым лаком. – Он уехал, ты уехала, а теперь вы оба в одном и том же месте, и я тебе уже это говорила, так почему вы не воспользуетесь этой, сверхочевидно, предопределенной возможностью, чтобы совокупляться как безумные обезьяны?

– Потому что, милая Кайла, в жизни есть кое-что поважнее животных инстинктов. Странно, знаю.

– Слушай, – она стискивает зубы и осторожно добавляет зеленую полоску на большой палец, – я просто хочу сказать, что он всегда выкидывал какую-нибудь странную джекоподобную фигню, но раньше тебя это не останавливало! Ты постоянно к нему цеплялась…

– В надежде как следует врезать, – вставляю я.

– …когда он работал в «Розе», но сейчас стоило ему переспать с девушкой ради получения информации, как ты на него разозлилась?

– Я… я… – бормочу. – Это было раньше!

– А что изменилось?

– Раньше… мне…

Кайла выжидающе смотрит в камеру.

– Ты знаешь, что я хочу сказать! – причитаю я.

– Все равно скажи это, – требует она.

– Нет!

– Да!

– Какой убедительный аргумент.

– Не умничай, Айсис!

– Ладно! Он мне нравится. Он мне нравится, довольна?

– Значит, он тебе нравится. – Она откидывается назад. – Ты хочешь изредка обедать с ним и целомудренно обниматься.

– Боже, нет, мы же не в Англии семнадцатого века.

– То-то и оно, – продолжает Кайла. – Нравится. Ни два ни полтора. Это ничего не значит. Вот взять, например, нас с тобой. Ты мне не нравишься. Я люблю тебя.

– Гм…

– По-дружески, блин, извращенка! Я люблю тебя, и ты любишь меня, а также ты любишь Джека. Но иначе.

– Кайла… – предупреждаю я.

– Страстно.

– Нет.

– Любовью в значении «обнимай меня, пока мне станет нечем дышать».

– Ошибаешься.

– В значении «вторгнись в меня своим пенисом».

Я верещу, как напуганный крылан, и захлопываю крышку лэптопа, отчетливо слыша собственное сбившиеся гневное дыхание. Немного успокоившись, вновь открываю крышку и, глядя прямо в камеру, твердо произношу:

– В моей голове нет никаких мыслей о вторжении гениталий.

– Правда? – беспечно спрашивает Кайла, нанося песочный лак. – Потому что Джек сто процентов об этом думал. Неоднократно. Играя с ним.

– Кайла! Когда ты стала такой… такой…

– Потрясающей? Это все благодаря твоему влиянию.

Я молчу, пристально глядя на нее.

– И Рена, – сдается она. – Он очень содержательный и методичный. Однажды мне пришлось выслушивать лекцию по истории презерватива, пока я его надевала.

– Фу-у! Даже не знаю, что удивительнее: что он рассказал ее всего один раз или что из всех людей во всей мыслимой Вселенной именно Рен превратил тебя в сексперта.

– Короче, – резко произносит Кайла, – если ты хочешь встречаться с Джеком…

– Я не хочу! – протестую я. – Не хочу, не хочу, не хочу. Я больше никогда не буду ни с кем встречаться.

– Если ты хочешь переспать с Джеком… – конкретизирует она.

– Я НЕ ХОЧУ. И почему люди говорят «переспать»? Сон тут вообще ни при чем! Сон – это мирно и приятно, а секс – это… противоположность этому.

– Ты не можешь так говорить, – в ответ бросает она, – у тебя его никогда не было.

– Был! Один раз, – защищаюсь я, резко обессилев.

– Это был не секс, и мы обе это знаем.

– Слушай, здорово, что ты вся такая полная энтузиазма относительно секса, меня и Джека, нашей с ним близости. – Я вздыхаю. – Но ты кое-что забываешь. Я больше никогда не прикоснусь ни к одному парню. И ни один парень больше никогда не прикоснется ко мне. Кроме того, Джек даже не захотел бы ко мне прикасаться.

– Неправда.

– Я толстая.

– Ты на удивление не толстая.

– Я не такая красивая, как… любая другая девушка, которую он мог бы заполучить. Ты видела его лицо? У него была ты. Он мог бы заполучить долбаную Скарлетт Йоханссон, если бы действительно захотел.

– И, конечно же, штат Огайо просто кишит двойниками Скарлетт.

– В черном бикини.

Кайла вздыхает.

– Тяжело, понимаю. После всего, что случилось… Не знаю, каково это, но, должно быть, это тяжело. И мне очень жаль. Но ты ему действительно нравишься, Айсис. А он тебе. Вам, ребята, похоже, на самом деле интересно вместе, вы зажигаете друг друга странным, симбиотическим образом. Жизнь коротка. София нас этому научила. И я считаю, что вы должны попытать счастье вместе, прежде чем полностью списать друг друга со счетов из-за ложного мученичества.

– Ничего себе. «Мученичество». Наверное, ты единственная в мире действительно уделяешь внимание занятиям в колледже.

– Заткнись. – Она краснеет и наклоняется, чтобы закрыть свой ноутбук. – И не звони мне, пока хотя бы его не поцелуешь.