Куда скачет петушиная лошадь - Светлана Лаврова

— Монах, конечно, настоящий и очень славный, — сказал Волк, на котором Даша ехала верхом. — А живой или мёртвый — не знаю. Всё перемешалось, не поймёшь, кто жив, кто умер. Пригнись, прыгать буду.

Даша пригнулась, но ветки всё равно хлестнули по макушке. Дороги тут никакой не было, они продвигались через чащу где ползком, где пешком, а где и подъехать удавалось.

— Вот эта поляна, — сказал Волк. — Как же я забыл… Тут стояло святилище — кумирня много сотен лет. Не только вогулы, но и коми чтили это место. Здесь неподалёку и те, и те жили.

— Ты в этом месте бывал? — спросил Пера.

— Нет. Но поляну эту знаю. Вот тут находилась избушка махонькая, амбарчик на ножках, в нм были деревянные фигуры. Коми считали, что одна фигура обозначает Войпеля. Вогулы-манси называли фигуру Ворсик-ойка. В разные времена здесь обитали разные идолы разных богов. А какие вкусные были жертвоприношения, какие щедрые дары! В углу лежали медвежьи черепа, висели шкуры зверей, стояли блюда с рыбой и дичиной. В поздние времена приносили папиросы и чай — ну, я не понимаю, какой в них вкус. Ближе к выходу находилось оружие — топоры, луки, стрелы. Хорошее было место… и как я его забыл?

Волк облизнулся.

— А куда делось святилище? — спросила Даша.

— Не знаю, разрушили, разграбили, — вдохнул Волк. — Кому помешало… Давайте искать проход, он где-то на поляне.

— А где, ты не знаешь?

— Говорю же, не был я здесь! Ищите странное место с отверстием, чтобы пройти можно.

«Не был, а описал, будто видел, — подумала Даша. — Снилось оно ему что ли?»

Они обошли поляну по три раза. Ни тебе скалы с расщелиной, ни остатков ворот с перекладиной, ни иной какой дырки. Даже дерева с расщеплённым стволом нет.

— Ищите, ищите, должно быть, — настаивал Волк. — Может, круг, по которому выросли грибы-поганки. Или дупло большое.

— Ну, нету! — развёл руками Пера. — Раньше может и было, а сейчас ничего нет. Заросшая поляна — и всё. Может, не то место?

— Вроде то, — заколебался Волк. — Я уверен был, а теперь тоже сомневаюсь.

— Ага!

— Что?

— Есть!

Пера обнаружил огромный старый пень — мимо него Даша два раза прошла и ничего не заподозрила. Когда-то давно дерево срубили — не само упало, а именно срубили, но на полусгнившем пне было видно, что у дерева из одного корня росло два ствола, и пень вышел сдвоенный.

— Священная берёза с двумя стволами, — сказал Пера. — На неё вешали шкурки лисиц и соболей — в жертву. Наши не осмелились бы срубить, это чужие. Между стволами и открывался проход. И как теперь быть?

Волк подошёл, обнюхал.

— Значит, так, — скомандовал он. — Идём по одному, на пень не наступаем, перепрыгиваем, руки прижаты к бокам, как если бы столы деревьев были на месте. Протискивайтесь между деревьями, которых нет. Я пошёл первым, девочка второй, подстрахую в случае чего, Пера замыкает и прикрывает мальчишек.

— Лучше бы сперва тут пообедали, в безопасном месте, а то неизвестно, кто нас там встретит, на севере, — предложила Даша. Мир и Тове закивали, но Волк торопил:

— Скорее, скорее, нас ждут!

— Всё равно тут охотиться нельзя, заповедное место, — с сожалением вздохнул проголодавшийся Пера. — Ничего, по ту сторону прохода поедим.

— Хватит болтать, выстроились в линеечку и пошли! — и Волк первым перемахнул через пень. И исчез.

— Дальше Даша, — приказал Пера. Даша зажмурилась и прыгнула. Ну и оказалась на той же поляне по другую сторону пня.

— Не вышло чего-то.

— «Не вышло!» — передразнил Пера. — Как он могло выйти, когда ты руки в стороны растопырила! Сказано же — прижми руки к бокам и протиснись между несуществующими стволами.

Даша вернулась на прежнее месте, подошла поближе, поглядела, где примерно росли срубленные деревья — действительно узковато. Она протиснулась… правда ведь, что-то сжимало с обеих сторон, и проходить пришлось боком. И вышла на другую поляну, большего размера и — ой, кого тут только не было! Вон какие-то коренастые мохнатики, вон явный леший, похожий на Вэрсу из-под Чердыни, вон парочка менквов… это что за митинг?

Сзади её подтолкнул выпрыгнувший из портала Тове.

— О-ух! — раздался знакомый скрипучий голос. — Ждать-ждать!

Из толпы вышел Лютик и протянул Тове охапку цветов.

— Нюхать! — сказал он радостно. — Тове любить нюхать сено! Лютик принести! Лютик соскучиться!

Вся поляна уставилась на Тове… а потом разразилась смехом и криками:

— Петушиная лошадь! Петушиная лошадь! Здравствуй, петушиная лошадь!

— Ну почему? — обиделся Тове. — Я — скромный и добродетельный Товлынг-лув, а они дразнятся!

— Может, это наоборот, они тебя похвалили? — предположила Даша. — Мы же не знаем, что такое петушиная лошадь.

— Нет, — замотал остроконечной головой Лютик. — Не похвалили. Петушиная лошадь — йой, глупая. Она любит когда всё… того… неправильно. Без ума. Без порядка.

— Да, это странный персонаж, — подтвердил Волк. — Не вполне достоверно, что она существует. Я лично её ни разу не видел за … ну, неважно за сколько лет. Но если она реальна — то это олицетворение безумия и хаоса. Мир рухнет — а на его обломках спляшет петушиная лошадь.

— Тогда почему они смеются и так весело приветствуют Тове как петушиную лошадь? — возмутился Мир.

— Они просто дразнятся, как дети, — пояснил Волк. — Ой! А чтоб тебя…

Это из пустоты вылетел котёл, последним прошедший между несуществующими березами. Он не рассчитал скорости и больно ткнул Волка.

— Летучий горшок! — восхитился Лютик. — Того… сам летит! Пора кушать!

— Очень умный человек наш менкв, — согласился проголодавшийся Мир. — Пора кушать.

Глава 23. Кругосветное путешествие и зубная боль

Лютик, конечно, не производил впечатления академика. Но неожиданно оказалось, что он — прекрасный организатор. Пока друзья добирались из Искорского городища, он сумел собрать что-то вроде съезда жителей северной пармы и объяснил им цели похода. И теперь они вместе с осанистым вэрсой-лешим знакомили Перу и его команду с «делегатами съезда». Леший был похож на своего коллегу — чердынского Вэрсу, только толще, выше и более важный. Первым делом он вгляделся в Волка, поклонился ему до земли и спросил:

— Старшой, разрешишь ли ты начать?

— Разрешу, — удивился Волк. — Чего не разрешить.

— Ты всегда был милостив, — закивал Вэрса. — Разве что зимой иногда переусердствуешь… ну да ладно. Здравствуйте, дорогие гости! Позвольте приветствовать вашу героическую дружину в парме Югыд ва!

И опять на Волка поглядел.

— Позволяю, — согласился Волк. — И не надо спрашивать у меня разрешения на каждой фразе. Я — скромный лесной волк, побитый молью.

— Ну да, ну да, — опять закивал леший. — Как вам будет угодно. Мы собрались здесь — духи коми, вогулов и даже ненцев, чтобы помочь вам в вашей нелёгкой, но благородной миссии. От коми-духов пришел я да несколько чуклей-лесных духов, да яг-морты — лесные люди, да парочка васов-водяных — с рек Пырсью и Илыч. А вогульских менквов просто толпы набежали. И мисы — «лесные люди» вогульские тоже пришли. Даже уважаемые нгылеки, злые духи далёких ненцев, почтили нас своим вниманием.

— А вон там медведь! — указала Даша. — И еще один. Это ничего?

— А как же без медведя? — развёл руками Вэрса. — Медведя считали богом-предком и коми, и вогулы, и ханты, и славяне. Медведи тоже пришли. Мы все обеспокоены положением дел на вверенной нам территории.

— Иш ты, как политик в телевизоре говорит, — шепнула Даща Пере.

— Штампы всесильны, даже до пармы докатились, — согласился Пера. — Сейчас он скажет: «В этот знаменательный день…» Или «Мы должны объединить наши усилия в борьбе с общим врагом».

— В этот знаменательный день, — сказал Вэрса. — Мы должны объединить наши усилия в борьбе с общим врагом. Ибо…

— Хватит уж болтать попусту, — выкрикнул кто-то из-под ёлки. — Поговорил — дай другим. У меня важное сообщение.

— Подожди, пока я дам тебе слово, — сказал леший.

— А я его сам возьму, — и некто мохнатый и страшненький вылез на середину поляны, отпихнул Вэрсу и закричал:

— Это не Нга!!

Поляна зашепталась.

— Это что значит? — не поняла Даша.

— Лютик сказал, с севера идёт Пустота, Нга, — пояснил страшненький-мохнатенький. — Это клевета на благородных ненецких духов. Нга — Страна Мёртвых у ненцев. Я — нгылек, злой дух и полноправный гражданин Нга. Мы иногда выходим в Мир Живых и пакостим там. Вот сейчас, девочка, у тебя вырастет хвост.

— Ой! — перепугалась Даша, схватившись за толстый голый хвост, с усилием высунувшийся из штанов. — Уберите, пожалуйста. Мне хвост не идёт.

— Уберу, конечно, ещё хвосты на тебя, глупую, переводить, — обиделся нгылек. — Ничего ты в хвостах не понимаешь. Это я для примера только.