Время нашей беды - Александр Афанасьев

– Будешь платить пять мне. Вот за эту квартиру.

Молчание. Потом она поднялась на локте, заглянула мне в глаза.

– Ты что – шутишь?

– Нет. Это моя квартира. Не съемная, на одну ночь, а моя. Я одно время жил здесь и работал. Потом решил, что мне в этом городе делать нечего.

Это и в самом деле была моя квартира. Я купил ее еще в давние времена, подвернулась подешевле. Однушка, тесная – но в тесноте, да не в обиде, – мне она была нужна только для того, чтобы, придя, бросить куда‑то свои кости, приготовить яичницу на кухне и принять душ. С тех пор как я уехал из Москвы – я тут почти не появлялся.

Но она – была.

– Деньги будешь скидывать мне на счет, я номер дам. Ну и… без кутежей, хорошо? Я время от времени приезжать буду.

– Ты… серьезно?

– Я не умею шутить. Почти…

Я встал и отправился в душ сам. Когда вернулся, Полина, одетая кое‑как, уже хватала сумочку.

– Ты куда?

– Пусти… Да пусти ты…

– Не пущу.

Она еще какое‑то время вырывалась – потом утихла.

– Полин, – сказал я, – в этом мире существуют не только подонки. Есть и нормальные люди, и их большинство.

Она вдруг задрожала и… заплакала.

Зачем я это сделал? Ну, по разным причинам. Первая – я все‑таки должен понимать, что происходит в структуре. Вторая – квартира и в самом деле стоит пустой. Третья…

Глобальный вопрос – для чего я все это делаю? Точнее – для кого?

Нет ответа? Вот… и у меня нет.

А должен быть.

Ну и… вспомнил я одно мудрое и горькое изречение, прочитанное то ли в одной из статей, то ли в одной из книг. Зло сегодня так сильно, что тебе его не остановить. Что будет – то и будет, и если можешь, просто помоги тем, кто рядом с тобой, чем можешь.

И тебе зачтется…

Уральск, Россия20 сентября 2017 года

Мы не можем похвастаться мудростью глаз

И умелыми жестами рук,

Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.

Сигареты в руках, чай на столе – так замыкается круг,

И вдруг нам становится страшно что‑то менять…

Группа «Кино»

Вот и прошло лето. Лето новых хлопот и старых разочарований. И лето, когда у каждого из нас было острое ощущение конца…

Кто мы были? Мы были не военные – если и военные, то отставные, нашедшие себя в бизнесе. Если мы хотели победить – мы делали так, как привыкли, и это правильно. Мы просто начали делать то, что лучше умели.

У нас уже был ЧОП, частное охранное предприятие. Юридическое лицо со специальными уставными задачами. ЧОП позволял покупать оружие, в том числе короткоствольное, и содержать лицензированных охранников. Но я пошел еще дальше.

Я организовал тир. Учитывая то, что теперь у меня в полицейской разрешиловке были неплохие связи, я начал договариваться и открывать тирный бизнес. Один – в помещениях бывшего ДОСААФа, там и в самом деле был тир, но потом, на протяжении двух десятилетий, там был склад для кавказцев с рынка. И это при том, что данный тир воспитал немало чемпионов Европы, и даже мира, по‑моему, были. Я привел тир в порядок, поставил там сейфы – дело пошло. Еще один тир я организовал тоже в здании бывшего тира в одном из уездных райцентров, третий – в подвальном помещении одного бывшего крупного завода. Там пришлось вложиться – но оно того стоило. Там был раньше завод – а теперь не было, остались корпуса, и стало возможно организовать целую стрелковую галерею с мишенями на разной высоте. Нюанс был в том, что тир также был юридическим лицом со специальными уставными задачами, но в отличие от «Иж‑71», пукалок для лицензированных охранников, он позволял приобретать и хранить боевые пистолеты.

Их я и приобретал. В основном – «ТТ» и «ПМ». Стоили они недорого и пользовались спросом – пацаны заходили ко мне почувствовать себя настоящими братками и пострелять из «ТТ». Цены я держал демократичные. Кроме того, демократичной у меня была цена и на сейфы, и я не навязывал стрелкам продажу патронов по заоблачным ценам. Можно было договориться со мной, вложить деньги, я покупал на эти деньги ствол на юридическое лицо и хранил у себя в сейфе – то есть не дома в сейфе, а в тире. Ты платил какую‑то сумму за аренду сейфа в год, но очень небольшую, по надобности приходил и стрелял. Услуга не новая – но до меня клубы драли три цены за сейф и еще навязывали покупку пистолетных патронов по заоблачным ценам и запрещали приходить со своими. У меня цены на сейфы были демократичными, кроме того, я не брал деньги с каждого пистолета: арендовал сейф и храни там хоть два, хоть три – цена за один сейф. И я не запрещал приходить со своими патронами. Многие стрелки, пистолетчики, специально выправляют лицензию на карабин под пистолетный патрон, чтобы покупать патроны в магазине, а не втридорога в тире. В некоторых тирах это было нельзя, у меня – можно. Как я зарабатывал, спрашиваете? Ну, во‑первых, тут дело не только в деньгах было. Во‑вторых, зарабатывал за счет объема, а не за счет наценки, как и зарабатывают в нормальных странах – в США, например, в Германии. Это у нас наценят двести‑триста процентов и думают: а почему покупателей нет? Всем денег сразу и много хочется. Это болезнь наша, не знаю только – болезнь роста или просто… болезнь.

Я тоже присматривался – к тем, кто ходит в тир. К тому, что они говорят. К пацанам – кто ходит и зачем. Кто‑то просто попонтоваться. А кто‑то – серьезный, таких сразу видно. Сделаешь такому скидку, потом поговоришь по душам…

Сам я купил еще один пистолет – бразильский «Таурус» сорок пятого калибра, это тот же «Кольт 1911», но дешевый. так‑то он мой – но я его выложил в тир, постреляйте, типа, из американской легенды. Уже окупился. Сам пистолет – большой, неуклюжий, но в руке сидит плотно, отдача неожиданно мягкая для такого калибра, и главное – он точный. Как по руке сделан, несмотря на то что это массовое оружие. Купил я его, кстати, тут же, в Уральске, у нас здесь импортер бразильского оружия есть. Надо вот еще прикупить. И патронов.

Второе, что сделал я – точнее, мы с Ленаром, – открыли фирму такси.

Фирма – тоже с двойным дном. Я знал, как делается бизнес на такси, и потому предложил его открыть. Бизнес на такси делится на две части. Есть операторы – это у которых раскрученные и разрекламированные телефоны такси, они берут процент с водителей, и они же почти всю прибыль вкладывают в рекламу. И есть владельцы машин. Иногда владельцами машин становятся сами таксисты, но так бывает далеко не всегда. Проще, когда автопарк большой… десять машин… или двадцать, причем однотипных. Идешь в лизинговую фирму, берешь десяток одинаковых машин в лизинг. Теперь главное – надо найти водителя. Это большая проблема. С водителя ты берешь определенную сумму в день, которую он должен выплатить, все, что сверху, – его. Если он не выплачивает тебе как владельцу машины, то ты его «блокируешь» – то есть звонишь в фирму‑оператора и говоришь, что такому‑то больше заказов не направлять. Получается, водитель, если не рассчитался с тобой за аренду машины, сидит без работы, а долг капает. Твои риски – водитель может машину разбить, попытаться угнать и разобрать на запчасти, поцарапать, сломать, попасть на ней в ДТП. Страховые компании давно не страхуют такси, даже разговора об этом нет – тут же от ворот поворот. В страховых договорах внесен пункт, согласно которому страховка не действует, если машина использовалась в качестве такси. Раньше с этим было проще – водитель, как только попадал в ДТП, первым делом скидывал шашки. Таксометров, кстати, в такси больше нет – смартфон со специальной программой, по нему приходят заказы, на нем же рассчитывается километраж и сумма, программа для такси, кстати, разработана у нас, в Уральске, и пользуется спросом по всей России. Теперь на кузове легального такси должны быть шашки… наклеивают специальную пленку, чтобы потом ободрать при перепродаже машины – но в ДТП это не поможет, тот факт, что ты таксист, уже не скроешь. Если водила остался тебе должен, владельцы такси поступают по‑разному. Обычно водилы – люди… лихие, скажем так, и владельцы машин либо заставляют их брать деньги в долг в одной из многочисленных ростовщических контор с деньгами под один процент в день, либо заставляют брать потребительский кредит, либо заставляют покупать дорогую бытовую технику на себя в кредит и забирают ее себе. У меня был знакомый владелец двадцати четырех машин, он гордился тем, что ни в квартире, ни в коттедже у него не было ни одной вещи, за которую бы он заплатил: все вещи – это вещи, которые для него купили таксисты‑должники.

У меня не было и мысли открывать фирму‑оператора – да и смысл, им самим скоро конец с тех пор, как появилось приложение TapTaxi, позволяющее вызывать такси напрямую. Вместо этого мы с Ленаром открыли фирму, семьдесят процентов ему, тридцать – мне, пошли в лизинговую компанию, где его и меня хорошо знали, и взяли в лизинг десять «Лада Ларгус». Машина как машина, неубиваемая, семь человек запросто поместится, по проходимости – почти как паркетный джип. На них мы начали искать водил, но не просто искать. Нам нужны были наши люди – то есть те, которые разделяют наши убеждения. Тем самым мы убивали целую кучу зайцев. Мы получали малорисковый и прибыльный бизнес, потому что в деле сдачи машин в аренду под такси главное – найти хороших, честных водителей, и если ты их нашел – то твой бизнес не может не процветать. Мы могли притянуть к себе наших людей работой и деньгами, потому что разговоры под пивко или на стрельбище – это одно, а когда ты даешь человеку реальную работу – это совсем другое. Мы получали моторизованный резерв, который может и следить за кем надо, и перевозить что надо и куда надо, и обеспечить переброску наших людей с оружием в любой конец города и республики в случае чего… поняли, в общем, задумку. И, кроме того, это тебе не двести штук, пусть и долларов, которые ты урвал один раз, и все. Это постоянный поток денег, которые ты можешь тратить на дело…