А впереди дорога так длинна - Allora

стоял рядом, вполне мирно объяснял Лиэлл, как пользоваться ремнями безопасности в капсуле, и о мимикрии не вспоминал.

Когда они все закончили с приготовлениями, Федор с Михаилом отправились проверять свои скафандры, потому что до сих пор Лобанов возился только со скафандром Лиэлл. Павел предложил девушке проводить ее до лаборатории, она согласилась, и они, не торопясь, пошли по коридорам. Федор важно заявил, что старт будет через полтора часа, и время на посещение Варвары есть.

Некоторое время они шли молча, потом Лиэлл задумчиво сказала:

- А Федя не такой уж утомительный, когда работает. Даже интересный. Но вначале он меня немного напугал.

- Он может, - лаконично ответил Павел. Развивать тему интересности Лобанова ему почему-то не хотелось. Зато хотелось обсудить кое-что другое. – Ли, а что ты сказала Варе? Она расстроилась.

Лиэлл помолчала.

- Я не сказала ей ничего, что касалось бы вас и вашего полета. Это касается на данный момент только ее. Если она захочет – сама расскажет. Не спрашивай меня, хорошо?

Павел подумал, и решил, что выбора у него особого нет.

- Хорошо, - согласился он. – А можно спросить одну вещь про тебя? Только учти – я спрашиваю не потому, что не верю тебе, а просто мне действительно, очень интересно.

- Можно, - слегка удивилась такому предисловию Лиэлл.

- А почему ты не попросила нас помочь тебе добраться до дома?

- Паша, это было невозможно по двум причинам и нежелательно еще по одной. Во-первых, это слишком далеко, и у вас может элементарно не хватить топлива. Во-вторых, слишком долго, вам совершенно незачем тратить еще пару десятков лет на доставку меня.

- Да? А что насчет ускорения с помощью твоего оборудования? – перебил ее Павел.

- А третья причина? Я просто не хочу домой. Пусть они найдут мой разбитый звездолет и, наконец, отстанут от меня, считая погибшей! – неожиданно резко закончила Лиэлл.

Павел даже остановился.

- Тебя кто-то преследовал? Ты убегала?

Лиэлл натянуто улыбнулась.

- Не волнуйся, все не так серьезно. И да, убегала, и – нет, не гонятся. Это семейные проблемы. Странно, что тебя это заинтересовало.

- Почему странно? – удивился он, продолжив путь в сторону лаборатории.

- Ну, вот Федор меня спрашивал совсем о другом.

Павел поморщился и терпеливо пояснил:

- Я и Федька – две большие разницы, хотя и работаем обычно в паре. Догадываюсь, что его в первую очередь интересовали вопросы вечной молодости и оружие, которым можно разнести планету с такого небольшого звездолета.

- А тебе это неинтересно? – улыбнулась Лиэлл.

- Интересно, конечно. Только у меня, кажется, еще будет время все это спросить. И, кстати, я не уверен, что ты ответишь.

- Не отвечу. До подобных вещей люди должны дойти самостоятельно, и это не моя прихоть, а закон природы, - назидательно сообщила Лиэлл. - Знание, полученное раньше времени, несет вред. Думаю, вы все это понимаете.

- Ладно, я не спрашивал про вечную молодость, - отмахнулся Павел. – Я спрашивал про тебя. Проблема отцов и детей?

- Скорее, проблема братьев и сестер, - серьезно ответила Лиэлл. – Вот, мы уже пришли. Ты бы отдохнул, я дальше сама справлюсь, - улыбнулась она и прошла в лабораторию, оставив Павла у дверей его же каюты.

- Я же не инвалид, у меня просто вахта сегодня! – сказал он вслед, и все-таки, зашел переодеться.

Все, дальше они все прекрасно справятся и без спеца по контактам и демонтажу разведывательных капсул.

Конечно, справились, хотя, когда он встречал ребят на выходе из шлюза, Копаныгин выглядел вконец измотанным. Встретив взгляд Павла, он выразительно провел ладонью по горлу и закатил глаза, кивнув в сторону Лобанова. Ясное дело, Федор всю дорогу упражнялся в остроумии, работая на нового человека. Странно, все-таки, почему сам Павел легко справлялся с этим фейерверком веселья в его лице.

Лиэлл выглядела вполне довольной. Видимо, высадка прошла удачно, и все необходимое они с астероида забрали. Федор тоже улыбался. В руках у него был небольшой ящичек все из того же серебристо-голубого металла. Увидев Павла, он еще шире улыбнулся и вручил ему ящичек.

- Доверяю. Неси к Ли в каюту. Нам еще переодеваться. Все дезинфицировано и очищено, содержимое сертифицировано лично Михал Васильичем.

- Проверено, - устало подтвердил Копаныгин. – Можешь нести.

- Паша, оставь прямо на столе, я потом уберу, спасибо, - улыбнулась Лиэлл и первой прошла мимо растерянного Павла с ящичком в руках.

- Спасибо, - хлопнул его Федор по плечу и прошел за ней.

- Ничего себе, нашли кули-носильщика, - слегка ошарашено сказал Павел Михаилу. Тот махнул рукой.

- Лучше поделись, как ты его выдерживаешь дольше десяти минут? – спросил он и, не дожидаясь ответа, пошел за остальными.

- Я просто сам такой же! – крикнул ему вслед Павел, вздохнул и пошел в жилой отсек.

Мишка парень хороший, но слишком серьезный. На Земле он испытывал повышенное внимание окружающих к своей персоне, потому что был он вундеркиндом с феноменальной зрительной памятью на печатные тексты, а вундеркиндам с детства живется несладко. Как ни странно, «звездной болезнью» он не страдал, хотя все условия для этого присутствовали. Вместо этого он ушел глубоко в себя, и на тех, кто его не знал, производил впечатление угрюмого и молчаливого умника, который открывал рот только для того, чтобы выдать супер-умную мысль или раскритиковать кого-то не столь одаренного. Эмоциям Михаил практически никогда не позволял прорываться наружу, ни на минуту не ослабляя свой внутренний контроль. И только после нескольких лет полета он стал потихоньку раскрываться. Например, хотя они с Катей вошли в экипаж вместе не просто как одноклассники, а как друзья и даже больше, чем просто друзья, с ней он держался едва ли не более жестко, чем со всеми остальными. И лишь после старта с орбиты Варианы стало чувствоваться, что на самом деле Катя – самый близкий и дорогой ему человек на корабле.

Нельзя было представить себе более полярные характеры, чем открытый, вечно веселый, неунывающий Федор и скрытный, сдержанный, всегда ровно-спокойный Михаил. Они и внешне выглядели потрясающе противоположными – яркий из-за своих рыжих волос и любимого оранжевого комбинезона Федька и затянутый в строгий серый цвет темноволосый и черноглазый Мишка.

 Конечно, им было тяжело работать вдвоем, но сейчас вариантов было немного – посылать девушек или Павла перед вахтой Середа не хотел, и Федор с Михаилом оставались единственными кандидатурами. Павел