А впереди дорога так длинна - Allora

очень любили слушать в их исполнении, а потом Михаил начал любимую, ставшую уже чуть ли не гимном маленького коллектива – «Ночь прошла». Подпевали все, третий припев пела уже и Лиэлл, хотя Павел с трудом мог различить ее новый голос в общем хоре, таким тихим он был.

- Красивая песня, - негромко сказала она, когда все замолчали, и только Михаил продолжал перебирать струны. – У нас давно не поют таких.

- Почему? – Павел не удержался от вопроса.

Лиэлл пожала плечами.

- Не знаю. Иногда я думаю, что жители моей родины просто изжили потребность в таком внешнем выражении своих чувств и эмоций. Они предпочитают петь где-то глубоко в душе. Моих соотечественников больше не интересует происходящее во внешнем мире, если только это не угроза лично им и нашей цивилизации.

- Насколько же вы старше нас? – осторожно спросил Виктор.

Павел понял, что он и этот вечер решил использовать для получения информации. Странно, но Лиэлл вполне была расположена отвечать.

- Тяжело сказать точно. По моим расчетам – что-то около двадцати тысячелетий, - чуть задумавшись, сказала она. – Как показал опыт, существует предел в развитии, за которым разум человека обращается вовнутрь. И единственное, что он хочет постичь – глубины самого себя. Впрочем, вам до этого состояния еще очень далеко.

Федор присвистнул, оторвавшись от шашлыка, а Виктор задумался.

- Вы хотите сказать, что ваша цивилизация дошла до этого предела? Глядя на вас, я бы этого не сказал.

- Ах, да, - улыбнулась Лиэлл. – Большеголовые карлики, питающиеся или таблетками, или солнечной энергией, доводящие до немыслимых высот паранормальные способности своего мозга – вы так представляете старшие расы?

Виктор покачал головой.

- Не обязательно. Но лично вы не производите на меня впечатления той самой «старшей расы».

- О, - махнула рукой Лиэлл, - лично я - вообще отдельная песня. В семье не без урода, как говорят у вас. Меня как раз очень интересует все, происходящее за пределами моей планеты. Как раз потому, что у нас уже ничего не происходит в принципе.

- А как же обращение разума вовнутрь? – невинно спросил Федор.

- О, одно другому не мешает, - снова отмахнулась она. – Мой разум вполне успевает познавать сам себя, окружающий мир и…

- …и случайно подвернувшегося первого пилота «Зари», - в тон ей подхватил Михаил, откладывая гитару.

Странно, но Лиэлл не перестала улыбаться.

- Ну, в некотором роде, он тоже – окружающий мир, - ответила она, и слегка смутилась, встретившись глазами с Павлом.

Немного подумав, он тоже решился:

- А можно мне, как имениннику, задать вопрос и в качестве подарка попросить на него ответ?

Лиэлл перестала улыбаться и серьезно кивнула.

- Все-таки, от кого ты убегала? Извини, я понимаю, что это, наверное, личный вопрос, но если те, кто за тобой гнался, выйдут на наш след, нам бы надо быть в курсе.

Середа насторожился, а девушки встревожено переглянулись. Лобанов остался спокойным, как удав, - он всегда говорил, что шашлыки не любят взволнованных поваров, а по Мишкиному лицу, как всегда, ничего нельзя было прочитать.

Лиэлл вздохнула.

- Понимаю. Поэтому отвечу. Никто за мной не гонится. Думаю, дома пока и не поняли, что меня нет, я все равно довольно часто исчезаю на длительное время. Просто у меня сейчас обострение полного непонимания с моим братом. Он – мой единственный родственник, и единственный, кто имеет право чего-то от меня требовать. И его… хм… требования не совпадают с моими желаниями. Думаю, ничего особо интересного во всем этом нет.

- Настолько не совпадают, что ты готова инсценировать собственную смерть? – снова спросил Павел.

- Готова, - резко ответила Лиэлл. – Настолько не совпадают. Он не понимает, вернее, понимает, но не принимает, что для меня выполнение его требований равносильно медленной гибели. Уж лучше пусть он меня похоронит сразу. А я при этом останусь жива и свободна!

- Серьезно… - протянул Федор. – И ты согласишься жить на Земле? На чужой планете?

Павел отметил про себя, что они тоже перешли на «ты».

Лиэлл улыбнулась, кажется, с облегчением, на секунду прикрыла глаза и неожиданно мечтательным тоном ответила:

- На Земле? Конечно, соглашусь. Вы представить себе не можете, как у вас хорошо, после нашего спокойного, размеренного и до чертиков скучного мира.

- Только не говори, что ты это тоже увидела в моем сознании, - поморщился Павел.

- Ой, ты не думай, что я все твои мысли изучила! – виновато спохватилась Лиэлл. – Это была не телепатия, это совсем другое! Я понимаю, вы все опасаетесь, что я сейчас перекопаю у всех вас мозги, прочитаю все ваши мысли. Только я не телепат. И даже если бы была им - никогда не стала бы это делать с вами!

- Почему? – задумчиво спросила Варвара.

- Потому что читать мысли других людей без их согласия – неприемлемо, - твердо, как заученное правило, отчеканила Лиэлл. – Для телепата это первый закон. Использовать телепатию можно только с согласия того человека, чьи мысли нужно прочесть, или у того, кто угрожает жизни самого телепата или других людей.

- Первый закон роботехники, - кивнул Михаил. – Только телепаты – не роботы, они могут этот закон запросто преступить.

- Никому из моих соотечественников в голову бы не пришло его нарушать, - помотала головой Лиэлл. - Это как… Не знаю. Это не просто закон, это моральные нормы нашего общества. Табу, если хотите.

- Табу - пережиток прошлого, - покачал головой Лобанов. – Не вяжется с обществом высшего порядка.

- Знали бы вы, насколько скучно живется в обществе высшего порядка, - вдруг с тоской сказала Лиэлл.

- Что-то мне все это сильно напоминает счастье в понимании роботов с Варианы, - задумчиво сказала Катя. – Отсутствие эмоций, размеренность, отсутствие любопытства и все такое…

Павел скорее почувствовал, чем увидел, как передернулась Варвара и вздрогнула Юля. Сам он испытал похожее – страх за девчонок, которые подверглись смертельной опасности на Вариане, так и не забылся. Лиэлл, сидевшая рядом, успокаивающе дотронулась до его руки.

- Я понимаю. Мне же рассказали о тех роботах. Нет, конечно - нет. Мы испытываем те же эмоции, что и вы. Мы любим, страдаем, радуемся и печалимся. Только все это… Не так бурно. Мы погружены в себя, и внешне чувства демонстрируем крайне редко, - Лиэлл помрачнела, будто что-то вспомнив.

Федор