«Если», 2012 № 11 - Журнал «Если»

— Но почему он так выглядит?

Морри в свое время сделал открытие, что существуют молодые женщины — по-настоящему молодые женщины, — которые не отшатываются при малейшей попытке со стороны старых пней, явно принадлежащих к поколению дедов, завести какой-нибудь пустяковый разговор. Для них он был просто чем-то экзотическим. Их было не так уж много, по крайней мере ему они не часто попадались, но он быстро выучился распознавать таких по всяким мелким признакам.

Он понял, что с Лаурой можно завязать дружеский контакт, минут через пятнадцать после того, как заговорил с ней на свадьбе, где какая-то из старших ее тетушек сочеталась узами брака с одним романтическим приятелем и сверстником Морри. Вообще-то, он предпочитал общение со зрелыми, знающими жизнь дамами. Но Лаура так великолепно смеялась! И ему нравилось, как она двигается.

— Это машина. Не вижу смысла маскировать ее под что-то, чем она не является.

— Больно уж вид неказистый.

Он улыбнулся.

— Ну, возможно, я перестарался с обликом.

— Жутковато выглядит.

— Не страшнее других. Все они такие под внешними покровами.

— Машина, что была в нашей общаге, выглядела так, словно могла сойти за чью-то тетушку. Я ее и называла про себя тетушка Клэр.

— Я все же думаю, что машина должна выглядеть… как машина.

— А может, лучше ей выглядеть вашим преданным другом?

Это была фраза из одного рекламного слогана, ставшего для всех предметом шуток. Заветная мечта каждого мужчины: крутая тачка и преданный друг. Ну, или мечта, идущая сразу же после заветной. Говорили, что один парень, живущий на восьмом этаже, заказал себе машину в виде девицы из гарема.

— Я не герой костюмированных постановок, — сказал Морри.

— Ну а как насчет компаньона? Говорят, они незаменимы для одиноких пожилых людей.

— У меня есть друзья. Я все еще способен выходить из дома. И мне не нужна вводящая в заблуждение иллюзия, созданная бандой программистов и инженеров.

Лаура рассмеялась: Морри готов был вечно слушать эти мелодичные переливы.

— Похоже, в этом вопросе ваша позиция непоколебима, мистер Ларджен.

— Просто я убежден, что машины — это машины. И мы не должны забывать, что это всего лишь железки. Нечто, созданное людьми.

— И вы твердо убеждены, что не нуждаетесь в наперснике?

— Претендуете на эту должность?

— Боюсь, я плохой слушатель. И вам придется считать меня временным работником.

— В моем возрасте все временно.

— Но вы выглядите как человек, довольный своей жизнью.

— Так оно и есть. Правда, прямо сейчас я должен проглотить таблетку, которую принесет мне мой верный прихлебатель.

Первый симптом настиг его сразу после ухода Лауры. Ему пришлось лечь в постель, не сняв купального халата. Онемение в кисти правой руки поначалу ощущалось не слишком неприятной, хотя и необычной прелюдией ко сну. А затем оно распространилось на ногу, и Морри понял, что не может пошевелить рукой.

В спальню вкатилась машина.

— Пожалуйста, лежите спокойно, мистер Ларджен. Я уже вызвал скорую. Ваши показатели жизненно важных функций говорят о том, что, возможно, наблюдается первая фаза удара.

Ее щупальца простирались и извивались над постелью.

— Сейчас я сделаю вам стандартный укол. Пациенты, получившие своевременную помощь, могут надеяться на успешное выздоровление. В течение последующие четырех часов вы получите надлежащее лечение в полном соответствии с передаваемыми мне инструкциями. Вред, нанесенный организму в этот период, обычно подлежит исправлению.

Это были утешительные слова. И более или менее правдивые. Большая часть повреждений, нанесенных его мозгу, излечима. Но понадобится время. Пилюли и уколы в наше время проделывают большую часть работы, но все тягостные процедуры и изнурительные упражнения, которые должен проделывать пациент, перенесший удар, остаются такими же обязательными, как и в те времена, когда ему было сорок, и он искренно полагал, что таблетки для усиления эрекции — это отличная тема для шуток.

Давно уже никто не лечился в больницах и госпиталях. Дома у каждого имелись личная сиделка, медсестра и врач на полный рабочий день. В начальной стадии реабилитационного процесса конечностями Морри двигал Клэнк. И в течение первой недели менял памперсы. На второй неделе Клэнк относил Морри в ванную и в туалет. Клэнк руководил его упражнениями. Клэнк приносил пищу. Клэнк помогал ее принимать.

Настоящий, живой медик заскакивал раз в неделю, чтобы убедиться, что все делается надлежащим образом. «Терапевт-консультант» наблюдала за Морри дома в течение первых трех часов, а потом ограничивалась еженедельной беседой онлайн.

Разумеется, консультант мягко поинтересовалась, не желает ли Морри, чтобы у него был компаньон-сиделка более приятного облика, что способствует большему психологическому комфорту.

— Мы можем предоставить вам модель, у которой тоже будут щупальца, — говорила консультант. — Некоторые предпочитают их, а не суставчатые конечности.

Морри покачал головой. Собственный язык все еще казался ему чудовищно распухшим и неповоротливым. Он проводил по четыре часа в день, упражняясь в речи, но при общении с людьми старался, по возможности, обходиться минимумом слов.

— Конечно, выбор за вами, мистер Ларджен. Но все же сочувствующая и соответственно выглядящая персона может ускорить выздоровление. Все наши исследования подтверждают этот вывод.

— Переведите… на меня… управление…

Консультант вывела на экран дополнительное окно и прокрутила там видеоролик со штуковиной, выглядящей как упитанный монах в рясе с широкими, болтающимися рукавами. Монах исчез тот час же, как только Морри сделал управляющее движение бровью — контроля над бровями он не утратил, — и по окну в левой части экрана замелькал парад всякого рода очаровашек с щупальцами. Жизнерадостный пришелец с Планеты X. Рыцарь с квадратным лицом. Стройная дама в облегающем платье и с щупальцами в длинных, элегантных перчатках.

— У… меня… есть… друзья. Они… приходят. Каж…

— Я понимаю, мистер Ларджен. Но мне кажется, большую часть дня вы испытываете одиночество.

— Кэнк… говорит… со мной. Я упр… упраж…

Он не смог полностью выговорить слово и сдался.

— Я всего лишь предлагаю вам рассмотреть и другие возможности, — настаивала консультант. — Эмоциональное воздействие — тонкий фактор.

— Мне… нравится… Клэнк. Клэнк… мой друг.

Этот ответ родился по мгновенному наитию, но он сработал. Консультант переключилась на процедуру выхода, и ее лицо исчезло с экрана через две минуты после признания Морри.

Дочь Морри только головой покачала, когда он ей все рассказал. Вообще-то они поддерживали контакт, обмениваясь обычными постами, но сейчас она завела привычку навещать его два раза в неделю строго по графику в онлайновом видео-режиме. Она сама была специалистом по реабилитации тяжело больных, а отец, как она заявила, «должен ведь извлечь какую-то выгоду из того, что вкладывал деньги в мое обучение».

— Не уверена, что ты хорошо поступил, — сказала Джулия.

— Но… это… сработало.

— Консультант всего лишь пытается тебе помочь. А эта твоя штуковина действительно выглядит ужасно. Мне бы не хотелось столкнуться с чем-то подобным в собственной спальне.

— Но… они все… так выглядят. Внутри…

— А у нас внутри черепа и скелеты.

— Мы… личности… Джулия. Настоящие… чувства.

— Но откуда ты это знаешь, папочка? Что у меня есть какие-то чувства?

Губы Морри скривились в пародии на улыбку.

— Я знаю… тебя… с самого начала. Я был… там.

Люди всегда так говорят. Откуда ты знаешь, что у других есть какие-то чувства? Может, ты всего лишь смотришь, что они делают, и слушаешь, что они говорят, и предполагаешь, что они ощущают то же самое, что и ты?

И кто готов с ходу отрицать возможность, что у роботов, после того как их мозги настолько усложнились, не развились собственные чувства?

Уже появились люди, борющиеся за права роботов. Две большие организации. Одна из них считала, что роботы должны получить те же права, что и животные: нельзя их перегружать работой, должно быть какое-то свое личное время. Другая организация добивалась для роботов права голосовать на выборах.

Но кто может сказать, чего хотят эти штуки? И можно ли вообще предполагать, что у них есть какие-то собственные желания?

— Тебе не… кажется, что… ты… слишком много… работаешь, Клэнк?

— Боюсь, я не понял вопроса, мистер Ларджен.

— Ты бы… не хотел… работать… меньше?

«Кожа» на лбу собралась в морщины, голова слегка откинулась назад — как будто бы оно обдумывало это странное предложение.