Танец с драконами - George Martin

– Прекрасны и безмятежны, – согласился принц. – Прохладные бризы, сверкающая вода и детский смех. Водные Сады – моё самое любимое место на земле. Один из моих предков построил их, чтобы порадовать свою таргариеновскую невесту и избавить её от пыли и зноя Солнечного Копья. Её звали Дейенерис, она была сестрой короля Дейерона Благословенного, и именно этот брак сделал Дорн частью Семи Королевств. Вся страна знала, что девушка любит незаконнорожденного брата Дейерона – Деймона Чёрное Пламя и любима в ответ. Но мудрый король понимал, что благо тысяч должно перевешивать желания двоих, пусть даже эти двое ему дороги. Именно Дейенерис заполнила сады смеющимися детьми. Сперва собственными, но позже к мальчикам и девочкам королевской крови присоединились в качестве друзей сыновья и дочери лордов и знатных рыцарей. А в один обжигающе-жаркий летний день она сжалилась над детьми конюхов, кухарок, слуг и пригласила их играть в бассейнах и фонтанах. Эта традиция не прерывается и по сей день. – Принц ухватился за колеса своего кресла и откатился от стола. – Сейчас вы должны меня извинить, сир. Эти разговоры утомили меня, а нам следует отправиться в путь на рассвете. Обара, не поможешь мне добраться до спальни? Нимерия, Тиена, а вы не хотите отправиться с нами и пожелать своему старому дяде спокойной ночи?

Обаре выпало катить кресло принца от пиршественного чертога до его покоев. Арео Хотах шел рядом с принцессой Арианной и Элларией. Мейстер Калеотт спешил следом, шаркая своими шлепанцами и баюкая череп Горы, словно младенца.

– Ты же не собираешься и правда отправить Тристана с Мирцеллой в Королевскую Гавань, – начала Обара, толкая кресло по длинной галерее. Она шагала слишком широко, зло и чересчур быстро, из-за чего деревянные колёса кресла громко стучали по грубому каменному полу. – Сделай так, и девчонку мы больше не увидим, а твой сын проведёт жизнь в качестве заложника Железного Трона.

– Ты держишь меня за дурака, Обара? – вздохнул принц. – Существует множество такого, о чём ты даже не подозреваешь. Лучше не обсуждать подобные темы здесь, где нас могут подслушать. Если сумеешь удержать язык за зубами, я смогу тебя просветить. – Он вздрогнул от боли. – Помедленнее, во имя любви ко мне! Последний толчок был словно нож в колено.

Обара замедлила шаг.

– Тогда, что ты собираешься делать?

Ответ дала её сестра Тиена.

– То же, что и всегда, – промурлыкала она, – тянуть время, запутывать, увиливать. Никто не умеет делать это и наполовину так же виртуозно, как наш храбрый дядя.

– Ты несправедлива к нему, – вступилась за отца Арианна.

– Тихо, все вы, – приказал принц.

Когда двери княжеских покоев надежно закрылись за их спинами, он развернул кресло лицом к женщинам. Это усилие заставило его охнуть, а мирийский плед, укрывавший ноги, запутался в спицах колеса при развороте. Но принц успел подхватить покрывало, прежде чем оно порвалось. Открывшиеся взгляду ноги – бледные и дряблые – выглядели ужасающе. Оба колена распухли и покраснели, пальцы казались почти багровыми и были в два раза больше обычных. Арео видел их тысячу раз, но жуткое зрелище все равно не оставило его равнодушным.

– Позволь мне помочь, отец, – шагнула вперед Арианна.

Принц выдернул покрывало из спиц.

– Я пока ещё способен самостоятельно управиться с собственным пледом. Хоть это я могу сделать.

Слишком мало. Его ноги были бесполезны уже три года, но в руках и плечах еще оставались силы.

– Подать моему принцу глоток макового молока? – спросил мейстер Калеотт.

– С этой болью и бадьи будет мало. Спасибо, не надо. Мне нужен ясный ум. Сегодня ночью вы мне больше не понадобитесь.

– Очень хорошо, мой принц, – поклонился мейстер, всё ещё сжимая в мягких пухлых ручках череп сира Григора.

– Я возьму это. – Выдернув из рук старика череп, Обара взглянула на него, держа на расстоянии. – Разве Гора выглядел именно так? Как удостовериться, что это он? Они могли бы обмазать голову смолой. Зачем обдирать плоть до костей?

– Смола испортила бы ларец, – предположила леди Ним, когда мейстер Калеотт торопливо выбежал из покоев принца. – Никто не видел, как умер Гора, никто не видел его отрезанную голову. Признаю, это беспокоит меня, но чего добьётся эта сука королева, надув нас? Если Григор Клиган жив, рано или поздно правда всплывет. Он был восьми футов роста, другого такого в Вестеросе нет. В случае появления подобного человека Серсея Ланнистер выставит себя лгуньей на все Семь Королевств. Она должна быть полной дурой, чтобы так рисковать. Чего она могла надеяться достичь?

– Череп достаточно большой, в этом нет сомнений, – сказал принц, – и мы знаем, что Оберин тяжело ранил Григора. Все полученные с тех пор донесения говорят, что Клиган умирал медленно, в жестоких мучениях.

– Как и задумал отец, – заявила Тиена. – Сёстры, по правде говоря, я знаю яд, использованный отцом. Если его копье хотя бы поцарапало кожу Горы, то Клиган мертв, и без разницы, какого он был роста. Если желаете, можете не верить вашей маленькой сестре, но никогда не сомневайтесь в нашем отце.

– Я никогда в нём не сомневалась и не стану, – рассердилась Обара, со злорадством поцеловав череп. – Обещаю, это только начало.

– Начало? – недоверчиво спросила Эллария Сэнд. – Спасите нас боги! Я хочу, чтобы всё закончилось. Тайвин Ланнистер мертв. Так же, как и Роберт Баратеон, Амори Лорх, а теперь и Григор Клиган. Все, кто приложил руку к убийству Элии и её детей, погибли. Даже Джоффри, который родился после смерти Элии. Я собственными глазами видела, как умер мальчишка, раздирая себе горло пальцами в попытках глотнуть воздуха. Кто еще должен быть убит, чтобы тени Рейенис и Эйегона упокоились в мире? Где всему этому конец?

– Это закончится в крови, как и началось, – ответила Ним. – Закончится, когда будет разрушен Кастерли Рок, и солнце воззрится на червей и личинок в его внутренностях. Это закончится, когда рухнет в прах Тайвин Ланнистер и все его труды.

– Он погиб от руки сына, – выпалила Эллария, – чего ещё желать?

– Я желаю, чтобы он погиб от моей руки, – леди Ним уселась в кресло, длинная чёрная коса упала через плечо почти до подола её платья. У неё, подобно её отцу, волосы образовали вдовий пик, под которым ярко блестели большие глаза. Ярко-алые губы сложились в нежную улыбку. – В этом случае его смерть не была бы столь легкой.

– Сир Григор выглядит одиноким, – сладким голоском септы пропела Тиена. – По-моему, он нуждается в компании.

Щеки Элларии были мокры от слез, однако тёмные глаза сияли. «Пусть она плачет, но внутри неё есть настоящая сила», – подумал капитан.