Вечно - Дж. М. Дарховер

– Тебе нужно поесть.

– Как ты думаешь, она ест? – спросил Кармин сорвавшимся голосом. Ела ли она? Заботились ли они о ней, кормили ли ее и давали ли они ей спать? Было ли ей тепло? Находилась ли она в безопасности? Где она, черт возьми, вообще была? Кармин судорожно вздохнул, чувствуя подкатывающие к горлу рыдания. Чувство страха усилилось в стократ. Была ли она еще жива?

Селия погладила его по спине, когда он, качая головой, отстранился от нее. Тесс раздраженно вздохнула.

– Хочешь что-нибудь сказать, Тесс? – спросил Кармин, поднимаясь на ноги. – Желаешь что-нибудь обсудить? Мисс Чертово Совершенство вечно считает себя самой умной. Тебе все равно никогда не нравилась Хейвен. Пожалуй, ты даже рада тому, что она пропала.

Шокировано смотря на Кармина, Тесс прикрыла рукой рот. Вскочив на ноги, Доминик толкнул брата на диван. Он выглядел так, словно собирался его вдобавок ударить, и на долю секунду Кармину захотелось, чтобы его брат действительно это сделал.

– Думаю, тебе надо поспать, – сказал Доминик. – Я понимаю, что тебе не хочется, и мне не нравится тебе указывать, но не нужно срываться на нас. Я считаю Хейвен своей сестрой. И я тоже расстроен случившимся, поэтому нечего вести себя так, словно это коснулось тебя одного.

Кармин постарался взять себя в руки.

– Я вышел из себя.

– Я знаю, – ответил Доминик, вновь садясь на диван и возвращая свое внимание ноутбуку. – Ты ошибаешься, если думаешь, что можешь быть полезен в подобном состоянии. Ты тратишь силы понапрасну и можешь все усугубить. Поэтому съешь свой сэндвич и поспи.

* * *

Неприметное здание, построенное из шлакобетонного камня, располагалось в одном из пустынных районов города, находясь в окружении аналогичных строений. Металлическая дверь, разъеденная ржавчиной, была покрыта граффити.

Внутри здание было столь же запущенным, как и снаружи – бетонный пол был усеян трещинами, стены были покрыты грязью. Крыша с северной стороны начала проседать, большая часть балок обвалилась. Несмотря на это, в здании по-прежнему имелось электричество – мерцание потолочных ламп сопровождалось скрежетом полостей вентилятора.

В центре просторного помещения находился большой карточный стол, за которым на металлических стульях сидело несколько мужчин. На столе перед ними лежало несколько тысяч долларов, вокруг валялись пустые пивные бутылки. Играя в карты, они вели оживленную беседу, споря и смеясь. Азарт от игры в покер подкреплялся действием выпитого алкоголя.

Собравшиеся за столом мужчины, казалось, не обращали совершенно никакого внимания на девушку, свернувшуюся калачиком на потрепанном, выцветшем матрасе в дальнем конце комнаты. Впрочем, Хейвен была в равной степени безразлична в происходящему – ее дыхание было поверхностным, сознание покинуло ее.

Время от времени сквозь поглотившую ее черноту пробивались беспорядочные звуки, приглушенные, бессвязные голоса, которые она не могла узнать. Все это казалось ей полнейшей бессмыслицей, исчезавшей так же быстро, как и появлявшейся. Начав понемногу приходить в себя, она ощутила пронзившую ее тело боль. Приоткрыв глаза, она почувствовала, как сильно ныло ее тело – боль была настолько сильна, что она не могла пошевелиться. Голоса стали громче, когда она попыталась сесть. Хейвен была настолько дезориентирована, что у него мгновенно закружилась голова.

Услышав раздавшийся вдалеке громкий стук в дверь, Хейвен ощутила охватившую ее панику. Вошедшая женщина направилась к собравшимся за столом мужчинам, но, посмотрев в сторону Хейвен, остановилась.

– Почему вы не сообщили мне о том, что она очнулась?

Женщина говорила с легким акцентом, который напомнил Хейвен об аварии. Она вспомнила голос мужчины, который прижимал пистолет к ее затылку.

Замолчав, все обернулись к Хейвен. Сидя на матрасе, она попыталась сосредоточиться, чувствуя, что ее тело вновь грозит сдаться. Хейвен ощутила тошноту, заметив знакомый взгляд. Усмехнувшись, Нунцио вновь сосредоточился на своих картах. Остальные мужчины, ворча, последовали его примеру.

Достав бутылку из большего переносного холодильника, стоявшего рядом со столом, женщина налила немного жидкости в пластиковый стаканчик и направилась к дальнему углу комнаты. Пока она приближалась, Хейвен пыталась получше ее рассмотреть – ее длинные, тонкие волосы с темными корнями были настолько светлыми, что казались практически белыми. У нее были большие голубые глаза и круглое, полное лицо. Она походила на старинную фарфоровую куклу.

– Я удивлена тому, что ты можешь двигаться, – сказала женщина мягко, протягивая ей стаканчик. Заметив, что Хейвен отказывается его принимать, женщина слегка рассмеялась. – Это вода, красавица. Попей.

Хейвен понимала, что женщине нельзя было доверять, однако она осознавала и то, что ей нужна была вода. Сдавшись, она все же выпила воду, чувствуя, как прохладная жидкость успокаивает жжение в груди.

– Я думала, что он введет тебе небольшую дозу, – продолжила женщина. Казалось, уступка со стороны Хейвен обрадовала ее. – Я сказала Нунци, что он переборщил. Не знаю, почему он вечно пропускает мои слова мимо ушей.

Порывшись в своей сумке, женщина достала пачку соленых крекеров.

– Думаю, тебе не помешает их съесть, поскольку я не смогу сказать, когда тебе представится следующая возможность поесть.

Несмотря на то, что женщина не вызывала у Хейвен совершенно никакого доверия, ей не хотелось портить своим упрямством возможность хоть немного восстановить силы. Ее желудок сводило от голода, и, несмотря на то, что это ощущение было хорошо ей знакомо, она все же взяла у женщины крекеры и съела их.

Веки Хейвен вновь начали тяжелеть. Она попыталась противостоять сонливости, однако это было сильнее нее. Испытывая головокружение, она вновь легла на матрас, замечая улыбку женщины.

– Прости, что я это делаю, – сказала она, ее голос превращался в едва слышимый шепот, – но Нунци не станет тебя беспокоить, если ты будешь без сознания.

Чувствуя стихающую боль и слыша приглушенный голоса, Хейвен поняла, что ее вновь накачали наркотиками.

Глава 47

Обведя усталым взглядом гостевую спальню, Кармин заметил часы, стоявшие в противоположной части комнаты. Сев на постели и всмотревшись в циферблат, он понял, что было уже восемь часов утра. Поднимаясь на ноги, он почувствовал усилившуюся боль, пронизывавшую все его тело. Обувшись, он спустился по лестнице на первый этаж. Остановившись в дверях гостиной, он увидел Доминика, который продолжал что-то печатать на ноутбуке, и Тесс, по-прежнему мерявшую комнату шагами. Казалось, что на время его отсутствия все замерло. С момента его ухода минуло практически полсуток, однако все осталось прежним.