Соединенные Штаты в период Реконструкции и Позолоченного века, 1865-1896 гг - Unknown Author

были продуктом растущей плотности населения и роста стоимости городской земли, а также отсутствия эффективного государственного регулирования того, что домовладелец может делать со своей собственностью. Не все бедняки жили в доходных домах, хотя их процент увеличился в период с 1870 по 1900 год, но большинство бедняков жили в тесноте и неизбежной грязи новых промышленных городов. К 1890-м годам в Чикаго и других городах сохранились домики рабочих - обычно не более 400-800 квадратных футов, но в основном в полуразрушенном виде, разделенные на маленькие комнаты и теснившиеся за более крупными четырех- или пятиэтажными зданиями. В Нью-Йорке и Бостоне ограничили высоту этих новых зданий и площадь участка, который они могли занимать, но были сделаны многочисленные исключения, а условия оставались ужасающими. В Чикаго домовладельцы застроили практически каждый дюйм своих городских участков жильем для бедных.98

Самые плохие дома на самом деле начинались как попытка создать образцовое жилье. Проект дома-гантели победил в конкурсе, организованном ежемесячным журналом Plumber and Sanitary Engineer. В Нью-Йорке гантели были пяти- или шестиэтажными, по четыре квартиры на этаже с узкой вентиляционной шахтой в центре для воздуха и света. Название, как видно из диаграммы, произошло от формы здания. В 1888 году журнал American Magazine описал их как "большие тюремные сооружения". Узкий внутренний двор в центре был "сырым, пахнущим духами местом... Если бы этот изверг проектировал эти большие казармы, они не могли бы быть устроены более отвратительно, чтобы избежать любой возможности вентиляции". Главными признаками городского экологического кризиса были пожары и болезни, а доходные дома способствовали распространению и того, и другого. В случае пожара они были смертельной ловушкой, а санитарные условия были ужасными.99

В пятиэтажной "гантели" размещалось от восемнадцати до двадцати семей, которые, в свою очередь, принимали пансионеров и постояльцев, так что в здании могло проживать от 100 до 150 человек. В самых переполненных домах на одного жильца приходилось около двух квадратных ярдов площади. Привилегии обычно находились в подвале, а вода не выходила за пределы первого этажа. К 1890-м годам Комиссия по жилищному строительству Нью-Йорка считала их "единственной безнадежной формой жилищного строительства____. Они не могут быть хорошо проветрены; они не могут быть хорошо освещены; они небезопасны.

Воздух должен проходить через другие комнаты или крошечные шахты и не может не быть загрязненным, прежде чем достигнет их". В период с 1880 по 1900 год в Большом Нью-Йорке было построено около шестидесяти тысяч новых домов, большинство из которых были гантелями. Жилые дома вытесняли людей (в том числе детей) на улицы, особенно летом, чтобы спастись от жары и тесноты, но не от запаха. Летом каждая припаркованная телега или повозка была под угрозой превращения в уборную. Летняя вонь была "совершенно ужасной".100

Жилые кварталы стали фекальным сердцем городского экологического кризиса. В них гноились болезни и смерть, которые распространялись по всему остальному городскому организму. В конце века, после многих лет агитации и принятия законов, только 306 из 255 033 человек, попавших под инспекцию Комитета по делам доходных домов Нью-Йорка, имели "доступ к ванным комнатам в домах, в которых они живут". В одном из домов инспекторы обнаружили, что раковина, которую торговец рыбой использовал для мытья рыбы, служила источником воды для пекаря, а также использовалась жильцами дома в качестве писсуара.101

Жилые дома порождали болезни, но в них также росли деньги. Они позволяли домовладельцам получать максимальный доход от самых нежелательных зданий города, отчасти потому, что располагались рядом с местами, где работали бедняки. В конце девятнадцатого века старый гуляющий город еще не умер, но он все больше замыкался на беднейших слоях населения. Неквалифицированные и полуквалифицированные рабочие трудились по десять-двенадцать и более часов в день за зарплату, которой едва хватало на аренду жилья и пропитание. Будь то швейные фабрики в Нью-Йорке, скотобойни и бойни в Чикаго или заводы и мастерские в Филадельфии, жилые дома группировались вокруг мест работы, чтобы бедняки могли экономить на проезде и ходить на работу пешком. Рабочие могли жить дальше от своих рабочих мест, чем до войны, но они все равно оставались в шаговой доступности.102

Хозяевами квартир часто были сами иммигранты, так называемые тараканьи капиталисты, которые экономили, брали кредиты в небольших иммигрантских банках и нанимали иммигрантов-подрядчиков. Иммигранты-кладовщики сдавали помещения в аренду, а жильцы принимали квартирантов. Они превращали доходные дома как в теплицы предпринимательства, так и в раковины несчастья. Уклонение от соблюдения жилищного законодательства было неотъемлемой частью бизнес-плана владельцев и управляющих жильем.103

В квартирах сосредоточились все недуги бедняков: младенческая смертность, болезни, ухудшение роста и здоровья. Трудовая жизнь их обитателей и условия, в которых они жили, способствовали возникновению проблем, из-за которых дети из бедных семей умирали молодыми, а выжившие отставали в росте. Хотя человеческие проявления экологического кризиса были связаны с питанием и болезнями, точные причинно-следственные связи установить сложно. Средняя калорийность питания американцев, по-видимому, снизилась, а стоимость продуктов выросла в период с 1840 по 1870 год, однако до 1840 года эти показатели оставались неизменными. После 1870 года доступность продовольствия улучшилась, поэтому дефицит и голод сами по себе не могут объяснить снижение показателей благосостояния на протяжении большей части периода.104

Качество пищи, похоже, имело не меньшее значение, чем ее изобилие. Примерно 40-45 процентов располагаемого дохода американцев в конце XIX века уходило на еду, а бедные люди тратили самый высокий процент своего дохода на пропитание. Они не могли позволить себе быть разборчивыми. До 1890-х годов и появления холодильников беднякам негде было хранить продукты, и у них не было свободных денег. В результате они покупали продукты ежедневно и в небольших количествах и всегда платили за них дорого. Имея мало места для приготовления пищи в тесных и часто душных квартирах и мало времени после долгих часов работы, рабочие, как и рабочие в других странах с начала промышленной революции, зависели от хлеба и сладостей как источников дешевых калорий. Они не любили выбрасывать еду, даже если она была под угрозой порчи.105

Возможно, именно лед стал решающим элементом, обратившим вспять процесс снижения роста и питания американцев. Быстрое распространение холодильного оборудования увеличило потребление льда в пять раз в период с 1880 по 1914 год. Продажа охлажденной говядины чикагскими фасовщиками, развитие консервирования и доставка свежих зимних овощей в восточные и среднезападные города с Юга и Запада - все это также потенциально способствовало улучшению рациона и питания городских рабочих, но простые ящики для льда в жилых домах, вероятно, принесли еще больше пользы. Охлаждение уменьшило порчу, особенно молочных продуктов и мяса, и снизило количество заболеваний, передающихся с пищей. Лед