Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В мае они отправились на семнадцать дней в Тахо, где Элвис получил 300 000 долларов, из которых Полковник забрал 100 000 долларов на «раскрутку». Это было естественно для начала карьеры, когда Элвис, согласно обзору The Variety, «ни выглядел, ни звучал хорошо». «Лишние тридцать фунтов, он напыщенный, бледный, моргающий на свет, с вялой манерой исполнения, это слабые попытки увековечить свою силу».
Статья была такой проницательной, что Элвис отменил последние четыре дня выступлений. Полковник оштрафовал его за это на 100 000 долларов из его премии. Вот тогда все и начали волноваться. Несомненно по просьбе Полковника, адвокат Элвиса Эд Хуксттраттен связался с Джоном О'Грэди, вышедшим на пенсию детективом лос — анджелесской полиции по борьбе с наркотиками. О'Грэди и его коллеге Джеку Келли (Келли был бывшей главой Федерального агентства по борьбе с наркотиками) было поручено найти источники, снабжающие Элвиса наркотиками. У них не отняло много времени, чтобы определить четыре возможных источника: «доктор из Лос — Анджелеса, который лечил иглоукалыванием повреждения его спины и шеи во время занятий карате; дантист, который разработал специальную систему обезболивания и лечения на дому; два врача из Вегаса, которые приезжали по первому звонку. Доктор Ник был исключен из списка допросов, так как Вернон, который первый попал под подозрение, поручился за мемфисского врача, что он делает все для блага Элвиса.
«Расследование» продолжилось еще несколько месяцев. Но все разговоры были пустым самообманом. Однажды у Элвиса случилась передозировка в середине июньских гастролей в Сент — Луисе, тогда все осознали всю серьезность проблемы. После этого события Элвис потерял сознание во время дачи показаний в офисе Хуксттраттена, и это усилило беспокойство адвоката. В газетах появились статьи, описывающие подобные случаи, мир хотел узнать любыми способами, что творится с Элвисом и что для него делают.
В отсутствие указаний сверху Хуксттраттен и О'Грэди пытались запугать всех подозреваемых, использовали все свои связи, чтобы надавить на них, пытались узнать все у самого Элвиса. Все, что они смогли узнать, это то, что Вернон разрывался между работодателем и сыном; фактически все финансово зависели от Элвиса. Только Полковник повторял одну мысль, которая поддерживала всех: Элвис выкарабкается, как делал это много раз в прошлом; он делал это раньше, сделает и теперь.
В конце концов они решили припереть Элвиса к стене. Он сознает, что он делает, объяснил им Элвис, нет никаких проблем; причина, по которой он упал в обморок в офисе Хуксттраттена, как он объяснил своему адвокату, — это последствия анестезии после посещения дантиста. «Я сказал: «Элвис, хочешь поговорить об этом? Разреши нам помочь тебе». Я думал, он меня испепелит, но вместо этого он сделал мне подарок — игорный автомат, который я всегда хотел».
Нельзя сказать, чтобы в RCA очень обрадовались, когда получили заказ на издание очередного пустого альбома летом 1973 года, особенно после огромного успеха сборника саундтреков «Алоха». Единственным утешением им были новый контракт и новые отношения. Поэтому 29 июня Джордж Паркхилл, человек Полковника в RCA, написал Элвису в удивительно повелительной форме, что «для того, чтобы сделать товар доступным… мы планируем в середине июля звукозаписывающую сессию». Он предлагал Элвису самому выбрать место для сессии, но подчеркнул, что, по соглашению от 1 марта, в конечном итоге RCA нужно получить один новый поп — альбом, два новых сингла и религиозный альбом — минимум двадцать четыре записи.
Было совершенно ясно, что это письмо было послано не просто по просьбе Полковника, а по его приказу. Если он не мог сам заставить Элвиса исполнять свои обязанности, то он прибег к помощи RCA как посредника и наиболее предпочтительной альтернативы.
Это сработало. Никто и представить не мог, что Элвис покинет Мемфис в разгаре своих четырехнедельных каникул, когда у него гостила дочь. Поэтому Марти Лакер, который только что начал раскручивать Stax Records, организовал сессию в студии Stax's McLemore Avenue в здании старого кинотеатра «Капитоль», практически рядом с «Первой ассамблеей божественной церкви», которую Элвис посещал в юности со своей подружкой Дикси Лок.
В первый вечер Элвис вообще не появился, на второй опоздал на пять часов. Он явился в черном плаще, белом костюме и в шляпе со свисающими полями. В группе были Джеймс Бартон и Ронни Татт; та же самая команда, с которой он работал в 1969 году, но без барабанщика Джина Крисмана, вместо него был Джерри Кэрриган из сессии Нашвилла 1970–1971 годов. Карриган был шокирован внешностью Элвиса, так как они не виделись пару лет. «Первый раз я увидел его толстым. Его речь была невнятной. Он был такой жалкий». «Казалось, ему было все равно, — сказал американский клавишник Бобби Вуд, поддерживая Карригана. — Он был совсем другим человеком».
С самого начала все пошло не так. Фелтон Джарвис и его инженер Эл Пачукки уже ходили по тонкому льду после огромного скандала с руководителем RCA Джоан Дери после выпуска альбома «Алоха» из — за их квалификации и рабочей этики. А сейчас они вообще смутно представляли себе все установки студии. Не было возможности дать всем музыкантам наушники (барабанщик получал тот же микс, что и певец).
По мнению всех музыкантов, песни были «просто ужасные», и Элвис их тут же завернул, как только ему представили их. Если бы Полковник присутствовал, он бы согласился с музыкантами, он содрогнулся, когда Том Дискин представил ему отчет. Фредди снова отказался, хотя теперь он работал только на себя. Полковник покачал головой; он не мог понять этого. У Фредди было все, чтобы добиться успеха.
Но все понимали, что в большинстве все было из — за Элвиса. В другое время, в другом настроении он не обратил бы на это внимания и нашел бы в этих избитых мелодиях что — нибудь, что привлекло бы к ним внимание. Наоборот, единственной вещью, которая его занимала, была демонстрация карате, которую он устроил в студии с Кэнгом Ри. Музыканты слышали историю о том, как во время таких демонстраций он прострелил гитару (Карриган был живым свидетелем этого), и они не могли оставаться в хорошем расположении духа.
На следующий вечер он пришел в той же одежде, но в сопровождении Линды и Лизы — Марии, снова опоздав на несколько часов. На этот раз, казалось, он был в лучшем настроении, материал тоже был получше (в основном из — за представления новой песни
