Держи меня крепче - Рида Сукре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, ты опух? Куда меня тащишь? Ты посягаешь на мою свободу! — пищала я, но он делал вид, что не слышал, или не слушал, что в его случае одно и то же.
— Охренчик! — окрикнула сестрёнка моего муженька, а он остановился, как вкопанный, так что я чуть по инерции не отлетела на пустующий столик. — Знаешь, я не держу на тебя зла, — она вымученно улыбнулась и приподнялась со стула, Лизка крепко держала её ладонь в своей руке, — иди с миром, друг… — и мрачным тоном закончила: — но в жопу!
Шер, до этого момента не глядевший на неё, обернулся:
— Спасибо, Сонь, приму за благословение, — он отсалютовал ей и, схватив меня в охапку, так как на ногах я передвигалась крайне медленно, потащил моё бедное тельце прочь из кафетерия.
Муженёк выволок меня на улицу, дождь уже прекратился и уступил небосвод солнцу, изо всех сил старающемуся нагреть землю и высушить её, запихнул меня на переднее сидение машины своего братца, на которой ездил уже неделю и, сев за руль, повёз в неведомые дали.
Пусть звучит глупо и сопливо, но может и мне правда воспользоваться советом Эльмиры и сделать шаг, а уж потом жалеть или не жалеть. Хотя с Шером в любом случае — вариант «жалеть».
— Почему Соня тебя так ненавидит?
Шер молчал. Я повторила вопрос. Он нехотя стал отвечать:
— Недавно упражнение делали сложное, я её страховал. Но облажался, и она себе чуть копчик не расшибла. В общем, my bad. Но теперь, как видишь, она меня простила.
— Да? А я и не знала… Всё-таки ваши занятия брэйк-дансом опасны для здоровья.
— Ты реально сейчас об этом думаешь? — подивился он и обернулся ко мне, я вновь увидела, что его лицо оцарапано и потребовала остановить машину. С третьей попытки он меня послушал и вырулил на парковку супермаркета «Саранча».
— Где аптечка? — командовала я.
— Зачем?
— А ты как считаешь?
— Ну, не знаю, может у тебя ПМС, и ты ищешь таблетки? — предложил свой мега-смешной вариант Шеридан.
— Артём, мы тут не в игрушки играем. Пожалуйста, скажи, где аптечка.
Моими словами он не впечатлился, по крайней мере виду не подал, но аптечку тут же выдал. Далее я приказала ему зафиксироваться на сиденье и отцепив ремень, поползла к его лицу, чтобы обработать перекисью для обеззараживания.
— Лицо ко мне поверни, Тёма, — он повернул и на меня посмотрели голубые-преголубые манящие в неизведанные дали глаза. — Чего ты глазища свои вылупил? Закрой, — отчего-то грубо и с не присущей мне хрипотцой попросила, то есть приказала, я и прокашлялась. Уже и в горле из-за него першит. Или не из-за него — на улице прошёлся дождь, было прохладно и заболеть мог каждый. Голос мой мне не нравился.
— Аккуратнее, — шикнул он, когда я прикоснулась ваткой к ранению.
Его по асфальту лицом таскали что ли?
— Что случилось с твоим лицом?
— А так не видно? — выдохнул он мне прямо в район горла, где кожа особенно чувствительная, а учитывая ещё и то, что моё лицо было на близком расстоянии, то его губы почти касались моей шеи. Толпы мурашей активизировались и стали трубить о предстоящей войне, бегая по моему телу во всех направлениях. Моя коленка, соскочив с сидения, упёрлась ему в бедро, а вторая вообще полетела в неведомые места подсиденьевого пространства, но долететь туда ей не дали — крепкие руки Артёма перехватили на подлёте и ловко усадили себе на колени, которые облегали мокрые джинсы, и моя одежда в момент промокла.
— Фу, зачем ты под дождём гулял без зонта, заболеть хочешь?
Глаза он так и не открыл, но голосом, будто пробежал стометровку, причём по сто раз без передышек, сказал:
— Ритуальные бои баранов. Слышала о таких?
Я покачала головой, потом до меня дошло, что он меня не видит, но так и не сжалилась над ним, не разрешая открыть глаз, будто это могло стать побудителем к нежелательным действиям:
— Нет, не слышала про баранов. То есть про бои. Про баранов я слышала.
— Бои лоб в лоб, — он боднул меня в лоб своим и хриплым голосом продолжил: — Два барана весом по четыреста килограмм несутся друг на друга со скоростью до двухсот километров в час. А потом — бамс — и лбами: черепуха в черепуху. Но оба живы и здоровы, расходятся…
— Жестоко, — свой лоб убирать он не торопился, да я и сама не просила, наслаждаясь тем, как его аромат наполняет мои лёгкие, а его губы плавно двигаются, рассказывая совсем неромантичные истории о животных. — Ты «Discovery» насмотрелся?
— Нет, такое показывают на «Animal Planet»…
— А разница?
— Нет никакой разницы. Просто телек.
— Ага.
Если ты мне сейчас скажешь, что снег лазурный — я поверю. Не потому что твои глаза цвета лазури, но они сейчас именно такие — я это просто знаю, даже несмотря на то, что они закрыты — а потому что это ты скажешь. И больше ничего не важно.
Я точно знаю, чего хочу — всего лишь — пара сантиметров и вот осуществление моего желания. Их преодолеть ничего не стоит. Его глаза закрыты, а значит, он беззащитен и доверяет мне, чего я медлю? Он ведь сам этого хочет — не так ли?
Последняя попытка внять его разуму:
— Зачем ты так, Артём?
— Как?
— Ты заставляешь меня плакать…
Он вмиг открыл глаза и заглянул в мои, озабоченность и недоумение сменили друг друга:
— Но в твоих глазах нет слёз.
— Моё сердце плачет, — я взяла его руку и приложила к стучащему в грудной клетке колибри.
Шер не сводил с меня глаз.
Такая тёплая ладонь в области сердца.
Такое чистое желание.
— Что же ты делаешь? — глухо поинтересовался свистящим шёпотом. — Я спрошу тебя только одно, — я кивнула, — с Оливером тебя ведь не связывает ничего, кроме дружбы?
— Ты ревнуешь?
— Просто ответь: да или нет. Соври. Не важно. Просто ответь правильно. Сейчас.
Я врать не стала.
Соня так и осталась стоять, потрясая кулаками вслед стремительно удаляющейся парочке, которые с превеликим удовольствием обрушила бы на своего экс-парня и сестру.
— Успокойся, Сонь, это нормально, — пыталась успокоить её Лизка.
Но девушка лишь резко выдрала из её ласковых рук свою и бросила ей грубо:
— Заткнись!
— Сонь, — не
