Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

80 Услыхала тогды девушка-служаночька,

Ай любима Перемятьёва племянница,

Ай любима Катеринина ведь клюсьница,

Побежала она к дядинки к родимыя:

«Што идёт Перемётушка из Божье́й церьквы!»

85 Да идё Перемётушка в задьню горьницу,

Ишше сам-то по полу да похаживат,

Он и троской как в пол своей поколачиват:

«Ишше чья эта сибирочка на грядочки?»

Говорила Катерина дочь Микулисьня:

90 «Ишше были этта маткины ребятушка,

Позабыли сибирочку на грядочки».

Перемётушка по горьницы похаживат,

Он и троской де в пол сам поколачиват:

«Ишше чья эта шапочка на спичечки?» —

95 «Ишше были этта маткина ребятушка,

Позабыли они и шапочку на спичечки».

Перемётушка по горьници сам похаживат,

Он и тросточкой в пол сам поколачиват:

«Ишше чьи рукавичочки-то на спичечки?» —

100 «Ишше были этта маткины ребятушка,

Позабыли рукавичочки на спичечки».

Перемётушка по горьници сам похаживат,

Он и тросткой своей в пол поколачиват:

«Ишше чьи этта сапожки под кроваточкой?» —

105 «Ишше были этта маткины ребятушка,

Позабыли сапожки-ти под кроваточкой».

Перемётушка по горьници всё да похаживал,

Он тросью всё в пол поколачивал;

А берёт тогды перинушку пуховую,

110 Розьвернул эту перину-ту пуховую —

Ишше выскочил Чурило-то сын Плёнкович.

Говорил тогды Чурило сын де Плёнкович, —

Ишше пал тогды Перемётушки во резвы́ ноги,

Ишше сам он говорил тогды таково слово:

115 «Ты просьти жа, Перемётушка, в таковой вины».

Говорил Перемётушка Васильевич:

«Уж ты вой еси, Чурило сын всё Плёнкович;

Уж я не́сколько тебе-то всё наказывал,

Уж я несколько тебе всё наговаривал:

120 Не ходи-тко-се, Чурило, к широку двору,

Не люби-тко-се, Чурило, молодой жоны, —

Да сьсеку я у Чурила у тя буйну головушку,

Не спушшу боле Чурила я тибя на белой сьвет».

Да берё тогды Перемётушка сабьлю вострую,

125 Он отсек у Чурила-та буйну голову,

Во вторых-то де у девушки-служаночки,

Молодой жены поученьичо дал по женьския.

———

Влас Иванович Чекалев

VII. Влас Иванович Чекалёв (уличное прозвище Блинов), неграмотный, семейный крестьянин 59 лет. От отца остался трехлетним ребенком; долго жил одним домом с двумя своими братьями; тогда они сообща владели двумя судами, и ему приходилось ездить в Норвегию; но двадцать лет тому назад братья разделились, причем он предоставил суда своим братьям и с тех пор в Норвегии не бывал. Занимается он ловлею семги в Белом море, а также, между делом, сапожным мастерством. Старины он перенял от стариков на тонях, и славится в своем селе как хороший сказатель. А. М. Крюкова (I) говорила, что некоторые старины он выучил по книге, которую ему читали; по всей вероятности, здесь надо разуметь рассказ про Святогора и сказку об Еруслане Лазаревиче, которые он, действительно, знает, слышавши чтение их по книжке. Из былинных героев он никогда не слышал имен Соловья Будимировича, Ставра, Ивана Гостиного, Сухмана, Вольги и Микулы, Василия Буслаевича; не знает он и старин про Садка, о том, как Идолище сватался за племянницу князя Владимира. Кроме предлагаемых здесь старин, он знает следующие: 1) «Первая поездка Ильи Муромца», 2) «Бой Добрыни с Ильей», 3) «Добрыня на Пучай-реке», 4) «Добрыня и Алеша», 5) «Дунай», 6) «Иванушко Гордёнович», 7) «Девять разбойников и их сестра», 8) «Князь девяноста лет и старицы».

97. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И РАЗБОЙНИКИ

Ише хто ету дорожоцьку-ту у́торил,[387]

Ише хто ету широкую-ту у́е́здил?

«Утори́л ету дорожоцьку старо́й старик.

В ширину ета дорожка — стрельцю-ту да перестре́лити,

5 В глубину ета дорожка коню под шше́тоцьку,

Ише конь-от был у старого на убе́л был бел;[388]

Ише сам-от старой — голова-та седа[389] да борода бела,

Ише ехал ту старой по дорожоцьки

Да наехал ко столбу-ту да ко роста́нюшкам.

10 Да на столбики было-то как написано,

А глубокима-ти по́дрезами подрезано:

«Во перьву́ ехать дорожоцьку — богату быть,

Во втору ехать дорожоцьку — жонату быть,

Во третью́ ехать дорожоцьку — убиту быть».

15 А сидит тогды старой на добро́м кони,

Розмышляёт своим-то умом-разумом:

«Я не еду в ту дорожку, где-ка богату быть:

Да нашьто-то мне-ка старому золота казна?

У мня нету у старого молодой жоны,

20 Да у мня некому тошши́ть будёт золотой казны.

Я не еду в ту дорожку, где-ка жонату быть;

Да нашьто-то мне-ка старому женитисе?

Уж как старому женитце — будет чюжа́ корысьть.

Я поеду в ту дорожку, где-ка убиту быть».

25 Уж как ехал-то старой по дорожочьки,

Да наехал на дорожки на семь станицьников,

А по-нашому по-руському семь розбойников.

Да они хоцют старо́го убить, ограбити

Да с конём-животом ёго розлучити хотят.

30 Да сидит-то ведь старой на добро́м кони,

Говорил-то ведь старой таковы речи:

«Уж вы вой еси-то, да семь станисьников,

Вы по-нашому по-руському семь розбойников!

Вы зашьто миня хочете убить, ограбити?

35 Да именьиця в собой у мня не лучилосе,[390]

Золотой у мня казны не пригодилосе.

Токо есть у мня у старого один доброй конь;

Ише конь-от ведь стоит как петсот рублей,

Как убор-от на кони стоит ц́елу тысечю».

40 Ише тут-то станичьников приза́рило;

Они хочют старого убить, ограбити

Да с конём-животом ёго розлучити хотят.

Говорил-то ведь старой-от таковы речи:

«Вы зашьто миня хочете убить, ограбити

45 Да с конём-животом миня розлучити хотите́?

Да именьиця в собой у мня не лучилосе,

Золотой-то казны у мня не пригодилосе;

Тольке есть у мня у старого одна шубочька,

Да на шубочьки есть у мня три пуговки:

50 Ише перьва-та пуговка петьсот рублей,

Да втора-та ведь пуговка в семьсот рублей,

Ише третья-та пуговка в челу тысечю».

Ише тут-то станичьников призарило;

Они хочют старо́го убить, ограбити

55 Да с конём-животом ёго розлучити хотят.

Да как говорил-то ведь старой таковы речи:

«Уж вы вой