Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Добро жаловать, Потык сын Ивановиць,
Хлеба, соли ко мне ись да вина с мёдом пить!»
145 Отвецял-то ведь Потык сын Ивановиць:
«На приезди ты гостя не учёствовал —
На отъезди тибе гостя не учёствовать!»
Только видели — Потык-от собираитце,
Да не видели поездоцьки богатырьския.
150 Конь скакал церез стену-ту городо́вую,
Через ту же церез башню науго́льнюю.
Они день-от как едут с утра до вечора;
Состыгала тут Потыка ночька тёмная;
Розоставил ведь Потык как бело́й шатёр,
155 Розоставил кроваточьку со новы́х-то[403] костей,
Со новы́х-то костей да с зуба рыбьёго
Да валилсэ со Марфушкой — лебедь белыя.
Розьсердилась-то на ёго Марфушка, лебедь белая.
Обвернула ёго да чёрным вороном,
160 Приказала лететь ёму по поднебесью;
Он летал-то всю ноцьку осённую,
А осённу-ту ноц́еньку до бела́ свету.
Обвернула другой раз да как добры́м конём,
Да сама-то садилась как на добра́ коня,
165 Она езьдила-то всю ночьку осённую;
До того жа он езьдил до бела́ свету,
Пролёжал он ведь день с утра до вецёра.[404]
Обвернула она тогда горносталюшком,
Приказала копатьце да под кореньицём;
170 Копалсэ Потык до бела́ свету,
Приломал он свою да буйну голову.
Да тогда-то овернула-то серым камешком,
Она бросила ка́мешок во цисто[405] полё,
Да сама она валилась в новой бело́й шатёр.
175 Да во ту-ту пору де, как во то время
Уж как ехал государь наш Илья Муромець,
Ише сам говорил-то да таковы реци:
«Ише колько в цисто́м поли не езживал,
Уж как этого камешка не видывал».
180 Он ведь брал тогды ка́мешок на белы́ руки
Да метал этот камешок по поднебесью;
Уж как выскоцил[406] у камешка Потык сын Ивановиць.
Говорил государь тогды таковы речи:
«Ты постой-ко-се, Потык, во чисто́м поли;
185 Я пойду-то ко Марфушки во бело́й шатёр».
Да пришол-то ведь государь-от во бело́й шатёр,
Повалилсэ ведь к Марфушки — лебедь белыя;
Да накинула Марфушка праву́ ногу.
Да хватила она-то ёго право́й рукой;
190 Ише хоцёт-то здушить-то осударя Илью Муромця.
Да скакал государь тогды на резвы́ ножки,
Ише брал-то ведь Марфушку за русу́ косу,
Уж как вынял государь-то как три пру́тышка,
Ише начял стягать-то Марфушку, лебедь белую.
195 Да змолилась-то Марфушка, лебедь белая:
«Уж ты вой еси, Потык сын Ивановиць!
Я не буду теперь-то да зьмея лютая,
Я ведь буду тепереци молода жона».
Ише про́спал государь ноць-ту да до бела́ сьвету.
200 Тогда садились они да на добры́х коней:
А садил-то ведь Потык Марфушку позади собя;
Да поехали они тогда в крашон Киев град,
Да наехали они на зьмею лютую;
А горит у ей зьмеиноё подворьицё.
205 «Ты сойми-ко-се, Потык, да свой сафьян сапог,
Ты залей-ко моё зьмеино гнёздышко, —
Я те зделаю добро-то как великоё».
Да соходил-то Потык со добра́ коня,
Скинива́ёт как свой сапог сафьянныя,
210 Да заче́рьпыват свежо́й воды ключёвыя,
Да заливат он зьмеино гнёздышко.[407]
Да по ихному было да как по ’тьезду-то,
Да приехал во Киев король как Тульския;[408]
А он выигра́л у Владимёра золотой казны сорок тысечей,
215 А он выигра́л у Владимёра двенадцеть-то ка бога́тырей,
А во ти жо во пешки он, во шахматы.
«Уж ты гой еси, Потык да сын Ивановиць!
После вас-то приехал король земьли Тульския;
Он ведь вы́играл у меня золотой казны сорок тысечей,
220 Он ведь выиграл у мня двенадцеть-то как бога́тырей,
А тогды сьезди ты, Потык да сын Ивановиць,
Ко тому жо королю да земьли Тульския,
Отыграй ты золоту казну, сорок тысечей,
Отыграй-ко-се ты двенадцеть как бога́тырей».
225 Да отправилсэ Потык да в земьлю Тульскую,
Ко тому королю-ту да земьли Тульския.
Приезжал ведь Потык да сын Ивановиць,
Ише сам говорил ёму таковы речи:
«Уж ты вой еси, король да земьли Тульския!
230 Я приехал играть во пешки-ти, как во шахматы».
Они садились играть с королём де земьли как Тульския.
Да недолго ведь Потык как отыгрывал:
Он ведь ступь-ту ведь ступил, на другой ведь мат даёт.
Отыграл-то у ёго золотой казны сорок тысечей,
235 Отыграл у ёго двенадцеть-то всих бога́тырей,
Он ведь выиграл у ёго да любимую доць,
Да любиму-ту доць да одинакую
Ише на́ имя Овдотьюшку, лебедь белую;
Да поехал ведь Потык в крашон Киёв град.
240 Да стречят ёго Владимёр-от стольнё-киеськой,
Да стрецяёт Опраксе́я Королевичьня.
Да привозит золотой казны сорок тысечей,
Да привозит двенадцеть да как бога́тырей.
Да узнала тут Марфушка, лебедь белая,
245 Как сосваталсэ на Овдотьюшки-лебедь белыя,
Да сама говорила таковы реци:
«Мы поедём с тобой да как венцятисе;
Мы положим таку заповедь великую:
Да которой умрёт, другому живому во гроб легчи,
250 Шьтобы выкопать могила трёх локо́т».
Обвенцялсе ведь Потык сын Ивановичь.
Умёрла-то у ёго да Марфушка, лебедь белая;
Повалили ведь Марфушку во гроб в огромныя
Да наверх-то ведь Потыка сына Иванова
255 Зарывали во ту могилу-ту во глубокую.
Да на ето государь-то как догадьлив был:
Привезал как ко гробу колокольцик-от,
Ишше вы́вёл из могилы проволо́ку жа.
Втипор скакала Марфушка, лебедь белая,
260 Ише зац́ела душить-то Потыка сына Иванова.
Зазьвенел-то ведь медной колокольцик-от,
Зазьвонила-то про́волока-та как железная.
Не дозволят-то закон розрыть могилу-ту.
Да во ту-то пору, да как во то́ время
265 Налетела зьмея да как ведь лютая,
Она на́цяла рыть-то да как сыру́ землю,
Она вырыла Потыка сына Иванова
Да втипо́р тут же Марфушку, лебедь белую,
Опалила она Потыка сына Иванова,
270 Ише будто ёго да головёнушку.
Говорил восударь-то да Илья Муромець:
«Ише надоть ведь зделать
