Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента - Гуревич Анатолий Маркович

Многие знали, что до ноября 1942 г. США поддерживали дипломатические отношения с правительством Виши. Я слышал, что, после того как правительство Франции покинуло Париж, при нем был назначен исполняющим обязанности посла США Антони Биддл. Эти сведения подтверждены во многих послевоенных публикациях. Правда, неясным для меня остается, почему переведенный из СССР в Париж посол США Уильям Буллит остался в оккупированном немцами Париже, ведь все послы иностранных держав, находившиеся в Париже, последовали за правительством Франции в Бордо, а затем находились в Виши. В Париже было разрешено оставить только «отделения связи» («Verbindiings-stelle») нейтральных стран, поддерживающие связь с Абецом и оккупационными властями.

Постепенно среди населения неоккупированной зоны Франции, в том числе Марселя, нараста ла сильная тревога.

8 ноября 1942 г., то есть в тот день, когда началась высадка американских и английских войск в Северной Африке (Алжир, Оран, Касабланка), никакие подробности не были известны.

Я сидел в кабинете у Жюля Жаспара. Вдруг вбежал один из её французских друзей и совершенно неожиданно сообщил, что в Африку направлен командующий вооруженными силами Виши адмирал Дарлан. Как следует понимать его направление в Африку, какая поставлена перед ним цель?

Уже значительно позднее у меня возник новый очень острый вопрос: было ли правительство Виши заранее оповещено о готовящейся высадке союзников в Африке? Мне стало известно уже после моего ареста и нахождения в Париже в тюрьмах гестапо, что придерживавшийся «дружеского» отношения к Германии адмирал Дарлан приказал французским войскам в Алжире, где он находился 11 ноября 1942 г., и Северной Африке прекратить сопротивление высадившимся анг лийским и американским войскам.

Что меня, да и не только меня, поразило и потрясло – это быстро распространившиеся слухи о том, что исчез генерал Анри Жиро. Еще никто точно не мог определить, где он находится, кто ему помог накануне высадки союзников в Северной Африке исчезнуть. Впоследствии выяснилось, что он был из Марселя (а быть может, и из другого места на побережье) доставлен на американской подводной лодке в Гибралтар, а затем переправлен в Алжир. Якобы у него состоялась встреча с верховным главнокомандующим союзными войсками, вторгшимися в Северную Африку. Значительно позднее я узнал, что генерал Жиро претендовал на назначение на пост главнокомандующего союзными, повторяю, союзными войсками в Северной Африке. Уже до этого многим стало ясно, что именно Жиро был тем авторитетным деятелем, который обращался к США за помощью, и именно на него США делали основную ставку в вопросе их дальнейшего влияния на Францию, включая уже и послевоенные годы.

Что же происходило дальше с Жиро, как сложились его отношения во время нахождения в Африке с адмиралом Дарланом? И на этот вопрос я смог получить ответ много позже. Сейчас уже всем известно, что 4 декабря 1942 г. Дарлан объявил себя главой французского государства в Северной Африке и даже образовал Государственный совет, в состав которого вошел и генерал Жиро. «Господствовать» Дарлану довелось недолго. Вскоре он был убит в Алжире. Кем и почему? Мне кажется, что до настоящего времени в изучаемой мною литературе, в справочниках и прессе четкого ответа я не нашел. Так, например, в «Военном энциклопедическом словаре», изданном в 1986 г. «Воениздагом», прямо указывается: «...убит французским националистом» (с. 222). Я не считаю себя вправе оспаривать это утверждение. Однако мне хочется остановиться на некоторых уже давно полученных мною сведениях. Тогда многие утверждали, что Дарлан был убит «голлистами», считавшими, что адмирал является сторонником «всемирного господства» США и полнейшего покорения Франции и ее колоний, в то время как Шарль де Голль и его сторонники были за мир во всем мире, но за сохранение Франции наряду с другими государствами тоже самостоятельной могучей страной. Мне могут указать, что это не расходится с мнением, что он был убит «французским националистом». Возможно, это и так. Во всяком случае, в те годы ко мне поступала информация, категорически опровергающая какое-либо участие в убийстве адмирала самого Шарля де Голля, его агентов и даже каких-либо его сторонников.

Ходили слухи о том, что устранение с политической арены адмирала Дарлана было исключительно в интересах Великобритании, стремящейся тоже в определенной степени «владычествовать» над Францией. В то же время сам Дарлан всегда прилагал усилия к тому, чтобы доказать свою ненависть к военно-морскому флоту и самой Великобритании. Однако от многих людей, с которыми мне приходилось на эту тему беседовать, приходилось слышать однозначный ответ: Великобритания к убийству Дарлана не имела никакого отношения.

Наконец, последний услышанный мною тогда вариант. Якобы в устранении Дарлана был заинтересован генерал Жиро. Поговаривали о том, что Анри Жиро, считавший, что именно он завоевал авторитет у США и именно он имеет полное право быть первым лицом, с завистью узнал, что Дарлан еще до высадки союзников стал поддерживать связь с США, и, по его мнению, наиболее ярким примером завоеванного у США авторитета являлось то, что буквально за два дня до его убийства, совершенного 24 декабря 1942 г., правительство США согласилось с тем, что Дарлан объявил себя главой французского государства в Северной Африке.

Считаю нужным привести ту часть беседы, которая состоялась у меня в 1945 г. с женой генерала Анри Жиро.

Прежде всего, хочу подчеркнуть, что мне при беседе с мадам Жиро показалось, что она лично доброжелательно относилась к подчиненному мужа в военном округе Мец полковнику Шарлю де Голлю и его жене. Сам генерал Жиро, однако, считал, что Шарль де Голль слишком много приписывает себе знаний и стремится к какому-то особому положению для себя.

В части Лаваля, как мне показалось, у нее отношение было более отрицательное. Якобы он стремится, в первую очередь, к личному обогащению, и ничто не может остановить его в этом стремлении. Не исключена возможность, что именно поэтому он добивается с помощью проводимой им нацистской политики достигнуть высокого положения в стране, что создаст ему гарантию высоких не только должностных окладов, но и коммерческой прибыли.

Пожалуй, худшего мнения она была о маршале Петэне. Я впервые услышал о том, что он, призывающий всех следовать католицизму, сам является одним из наиболее грубых нарушителей церковных законов. Одним из существенных примеров этого являются его брачные отношения, его вторичный брак с разведенной дамой. Кроме того, мадам Жиро несколько подчеркнула и то, что, по мнению многих высокопоставленных офицеров, маршал Петэн приписывает себе слишком большие, фактически не доказанные ничем заслуги. Он всю свою жизнь был пессимистом и пораженцем. Особенно, по ее словам, всех возмущало то, что его считают героем-победителем над кайзеровской армией под Верденом в Первую мировую войну. Несомненно, кое-какие заслуги перед страной у него были, но далеко не в том объеме, который ему самому и с помощью сподвижников удалось приписать себе, создав ореол героя вокруг своего имени.

О Дарлане мадам Жиро почти ничего не могла сказать, за исключением того, что он действительно хорошо отнесся к ее мужу при их встрече после его бегства из военного плена в Германии.

Во время одной из наших бесед с мадам Жиро, на которых, как правило, кроме меня присутствовала и Маргарет, часто и жена брата генерала, она держалась абсолютно спокойно. Вдруг ее лицо изменилось до неузнаваемости и она сказала, что, уже наметив свой «побег» из Франции в Африку, Анри Жиро решил взять с собой очень любимую им и любящую его дочь в возрасте пятнадцати лет. Так оно и свершилось, они бежали на подводной лодке.

Чувствуя могущие настигнуть их неприятности, им удалось буквально чуть ли не на носилках переправить больного брата генерала в Швейцарию. Сын, который во многом не разделял якобы взглядов отца, занял сторону Шарля де Голля и служил в созданной им армии национального освобождения. Сама мадам Жиро и жена брата, а вместе с ними и старшая дочь генерала продолжали жить в неоккупированной зоне Франции. Неожиданный удар вскоре последовал. Вся Франция была оккупирована нацистами, а оставшиеся не территории Франции женщины были арестованы гитлеровцами и направлены в лагерь для интернированных. Явно волнуясь, мадам Жиро, посмотрев на жену брата генерала, видимо, решилась на рискованный шаг... Не выдержав и заплакав, она, едва произнося слова, буквально выдавливая из себя каждое слово, поведала, что через некоторое время после их ареста, когда они находились уже в Германии, немцы сообщили ей, что ее дочка... скончалась. После небольшой паузы, полная слез мадам Жиро указала на то, что немцы ей вручили герметично закрытую банку, в которой в спирте хранилось сердце умершей дочери. Передавая эту банку, немцы пояснили, что сохраняемое сердце после обретения матерью свободы и ее желания сможет служить для медицинской экспертизы, способной доказать, что дочка не была убита немцами, а скончалась от разрыва сердца...