Единственная на всю планету. Дилогия - Ищенко Владимирович

— Общий язык пора искать с президентом и главой правительства, — сказала Ольга. — Будем считать, что моя обида прошла, и пришла пора показать себя во всей красе. Мне кажется, что они так до конца и не поняли всех наших возможностей. Вот мы их и покажем, а заодно найдем, что потребовать за свои услуги.

С того вечера, когда Вика силой утвердилась в баронстве Лордар, прошло три дня. Она отмывалась с помощью двух служанок, которые ее боялись до дрожи, но по приказу терли в четыре руки и три раза меняли воду. Потом ей надели льняную ночную рубашку и уложили в огромную кровать, в которой можно было поместить восемь таких девушек. Как Вика позже узнала, все ее комнаты, в том числе и спальня, принадлежали покойной жене барона, и уже три года с момента смерти баронессы в них никто не жил. Утром Олес побеспокоился о том, чтобы у девушки было приличное платье. Ее продранная юбчонка куда-то исчезла, а взамен те же девушки, которые ей прислуживали вчера, принесли и помогли надеть что-то пышное и бесформенное. Когда Вике затянули сзади шнуровку, она стала похожа на женщину, только вот дышать было трудновато. Все неудобства были на время забыты при виде реакции на ее появление в замковой трапезной. Все три молодых барона смотрели на нее в полном восторге, а их отец — с одобрением и немного с опаской.

— Прошу прощение за мою вчерашнюю непочтительность! — сказал он девушке, выйдя из-за стола, чтобы лично помочь гостье сесть на ее место. — Но вы, миледи, должны меня понять. Ваш вчерашний вид был просто страшен, а я со сна не стал вникать в то, что сказал Олес. Сегодня слуги уже были в лагере разбойников, поэтому никаких сомнений в словах сына о вашем подвиге у меня больше нет! У меня трое сыновей, но Олес среди них не только самый старший, но и самый любимый. Вы для нас дорогая гостья, и можете пользоваться гостеприимством замка Лордар столько, сколько вам заблагорассудится. Если вам будет что-то нужно, передайте через сына или обращайтесь ко мне. Все, что будет в наших силах, постараемся выполнить.

— Спасибо, барон, — сказала она. — У меня пока только две проблемы. Первая состоит в том, что я умираю от голода, а вторая — в том, что когда поем, начну умирать от недостатка воздуха. Меня в этом платье так сдавили…

Еда Вике не понравилась. Нет, голодная девушка наелась, но дома она бы такое ни за что есть не стала. Во-первых, почти не было овощей, а вместо ее любимой картошки была какая-то жесткая каша, вкусом похожая на перловку. Во-вторых, почти вся еда состояла из жареного мяса, причем жестковатого и без специй. Ну и хлеб, наверное, испекли пару дней назад. Сладкого на столе не было вовсе. Мужчины жрали мясо, отхватывая острыми ножами куски от целиком жареной тушки какого-то зверя, и заедали его сырым луком и хлебом. Поначалу с голодухи она тоже накинулась на еду, но немного наевшись, уже больше ковырялась в своей тарелке, стараясь не обращать внимания на чавкающих баронов.

С платьем ей помогли, но только на второй день.

— Извините, миледи, — сказал ей барон после завтрака. — В замке нет ни одной благородной дамы, поэтому мы не держим портниху. Женщины могут подлатать одежду или пошить что попроще, но это не для вас. Я сейчас же пошлю кого-нибудь в баронство Орба. У соседа есть дочь немного младше вас. Я думаю, что у них есть и швея, и ткани, и что он мне не откажет отдать ее на пару дней для ваших надобностей. А пока просто прикажите служанкам ослабить шнуровку. Красота, конечно, важна, но вон вы как побледнели! Так и помереть недолго.

Так она и сделала, а вечером действительно приехала пожилая женщина, которая обмерила Вику, показала ей образцы тканей и сразу уселась за работу. О фасоне не говорили, а когда девушка высказала пожелание, чтобы платье не сильно жало и было немного короче, швея только что-то пробормотала себе под нос о барских причудах. Работала она весь следующий день, но когда закончила и служанки помогли девушке надеть платье, она была очарована. Лиф плотно облегал тело и поддерживал ее немаленькую грудь, но нигде ничего не давило, а пышная юбка даже без обуви на ладонь не доходила до пола. Правда декольте, открывавшее груди чуть ли не до сосков, могло быть и поменьше, но если они здесь носят такие платья, то пусть смотрят. Что ей жалко, что ли? Вот с обувью возникли сложности. Посмотрев на то, что шьет местный сапожник, Вика пришла в тихий ужас. Дома она ни за что бы не надела чужую ношенную обувь, а здесь волей-неволей пришлось примерять то, что осталось от покойной баронессы. Увы! Ее ноги были на два размера больше Викиных, и единственной обувью, которую для себя отобрала девушка, были мягкие и удобные тапки. Поэтому ей поначалу приходилось щеголять на своих каблуках, стараясь не навернуться и их не сломать на стыках каменных плит, которыми были выложены полы в половине помещений замка. В тех редких случаях, когда приходилось выходить во двор, она шла по брусчатке, как по минному полю. И дело было даже не в этих неудобствах. Попробуйте надеть такие туфли и носить их с утра до вечера. Нет, некоторые дуры носят, но она себя дурой не считала и, плюнув на красоту, шаркала по замку в тапочках баронессы, утешая себя тем, что их под платьем все равно не видно.

— Не расстраивайтесь, миледи! — сказал ей Олес. — Хорошую женскую обувь можно будет купить в Сорне. Это столица нашей провинции. На днях у наместника состоится Королевский совет, поэтому туда съедутся все благородные семьи. Понятно, что не на сам совет, а на празднества. Вот мы вам там и купим все, что нужно. А пока позвольте отдать эти серьги. Это не подарок, а ваша добыча. Их нашли в вещах убитых вами разбойников.

Серьги с крупными рубинами прекрасно подходили к розовому шёлку ее платья, но были тяжелее тех, к которым она привыкла, и сильно оттягивали мочки.

— И когда же мы туда поедем? — спросила Вика.

— Завтра утром выедем, а к вечеру будем в Сорне, — ответил Олес. — Мы от столицы совсем недалеко.

Глава 27  

Поляков им позвонил в тот же день и сообщил, что получил допуск по нужной теме.

— Когда мы можем поговорить? — спросил он. — Желательно, чтобы вы все-таки приехали к нам. На эту тему перевели мой отдел. Я думаю, что гораздо удобнее будет действовать из нашего управления, чем мне челноком мотаться из отдела в вашу квартиру.

— Тогда ждите нас завтра с утра, — посмотрев на часы, сказал Нор. — Сегодня все равно ничего толком не успеем. Приготовьте пропуска и обеспечьте нам возможность под каким-нибудь предлогом посетить все онкологические учреждения, в которых есть стационары. Нужно будет пройтись по палатам и посмотреть всех больных. Тех, на кого мы укажем, после выписки нужно взять под негласное наблюдение.

— А успеем за день? — спросил полковник. — Таких клиник и центров в Москве довольно много. Сколько времени уйдет на одного больного?

— Если в палате не будет тех, кто нам интересен, сразу идем в другую, — пояснил Нор. — А если будут, то время потратим только на то, чтобы записать их данные. Наверное, лучше будет создать две группы, и нам с Ольгой ездить отдельно.

— Тогда должны успеть, — сказал полковник. — Хорошо, я все организую.

— Да, Николай Иванович, что по сбежавшему? Как его, кстати, зовут?

— Роман Гершевич его зовут, — ответил полковник. — Он объявлен в розыск.

— Как только этого Гершевича поймают, полиция должна его передать в ваш отдел, — сказал Нор. — Если все так, как мы думаем, он вообще никого не убивал, а для вашего отдела это будет незаменимый кадр. Пока он ничего не умеет, но с нашей помощью это можно исправить.

— Ты все-таки не захотел подключать Малевича, — сказала Ольга, когда Нор закончил разговор с Поляковым и разорвал связь. — Есть причины?

— Конкретно в этой работе он мог бы поучаствовать, — ответил Нор. — Но если мы правы, и все ограничится онкологией, мы легко справимся и сами. Вот если придется проверять вообще все больницы, тогда пусть вкалывает. Не хотелось мне его, если честно, привлекать к работе отдела. Лучше нам всю работу с вселенными проводить самим. Его, конечно, может привлечь правительство, но сам он мало что сможет. Там нужно будет работать с памятью, а это не его уровень.

Все произошло так молниеносно, что Светлана потом удивлялась собственным поступкам. Прошел всего один день после разговора с наместником, и сын решил добиться того, что не вышло у отца. Второй раз в своей жизни она услышала признание в любви, но если ее бывший муж сделал его как-то буднично, то Бар упал перед ней на колени, обхватил ноги и нашел такие слова, что ее саму начала бить дрожь. Закончилось все в постели, причем так, что она сразу же решила послать к черту и свой мир, и богов, лишь бы жить с этим мужчиной, который сходит по ней с ума и заставляет ее делать то же самое. На следующий день довольный Орт объявил всем о женитьбе его сына на миледи Свате Зур, как переиначили ее на местный манер. Чтобы не собирать дворян еще раз, решили сыграть свадьбу сразу же после Королевского совета. Подробности происхождения невесты никому не сообщали.