Изара, книги 1-6. Кассардим, книги 1-3 - Юлия Диппель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня по спине побежал холодок, и вдруг запах солнечных лучей, отражающихся в поблескивающей речной воде, пересилил все прочие ароматы кухни.
Очевидно, Элиас заметил, как я ускользнула из актового зала. Со вздохом обернувшись, я увидела брата Люциана около кипящей кастрюли с неопределенным содержимым.
«Проголодалась?» – съязвил он, лукаво сверкая глазами. Судя по всему, эту телепатическую штуку уже нельзя было отключить, если однажды включила.
«Спроси Райана. Я просто пошла за ним», – ответила я и, собственно, вернулась к тому действию, которое только что описала.
В дальнем конце кухни располагался коридор, который вел к холодильным камерам. Одна дверь из нержавеющей стали сразу привлекла мое внимание, поскольку была окружена пульсирующей энергией.
«Это же замо́к Шатим! Ари, что вы задумали?» – Голос Элиаса зазвучал встревоженно. Прищурившись, он разглядывал дверь. Висящая на ней желтая табличка запрещала проход посторонним. Под ней было изображено витое дерево Плеяды.
И вдруг у меня в голове что-то щелкнуло.
«Здесь? Серьезно?!» – Я с отвращением скривилась. Блин, я четыре года питалась тем, что готовили на этой кухне!
Но в целом я уже привыкла, что у моей школы словно было раздвоение личности. Я могла смириться со скрытым хранилищем оружия в спортзале, с магической системой безопасности на подъездных воротах, с моргом под лазаретом и портальной башней в школьной библиотеке, но темница на кухне? Мне даже знать не хотелось, какие гигиенические нормы это нарушало.
Толстый повар – хоть я и очень сомневалась, что основной профессией этого человека было приготовление пищи, – положил свои пальцы-колбаски на рычаг холодильной камеры и уставился на Элиаса налитыми кровью глазами.
– Праймус должен остаться снаружи.
Элиас с ледяной снисходительностью отреагировал на взгляд повара.
– Мне с трудом верится, что такие решения входят в твои обязанности.
Я знала очень мало людей, которым бы хватило смелости противостоять такому впечатляющему заявлению. А сейчас познакомилась с еще одним.
– Ну, тут-то вы правы, господин демон, – с издевкой протянул повар. – Это не я решил.
Он отворил холодильник и нашему взору открылась бетонная шахта квадратной формы, стены которой вдоль и поперек были исчерчены светящимся Ангельским шрифтом. Тут даже не надо было утруждаться и объединять символы в печати. Сам проход был целиковой печатью.
– Идите себе спокойненько, коль сможете. – Бесстыдно осклабился повар, глядя на Элиаса, а Райан поймал меня за рукав.
– Знал бы, что ты приведешь его, сразу бы сказал.
– Что сказал? – неуверенно переспросила я.
Ответил мне Элиас, скорчив недовольную гримасу:
– Ни один праймус или ведьма, не важно, насколько они сильны, не смогут пройти по этой шахте.
Хрюкающий смех заставил меня повернуться к повару, который самонадеянно пожал плечами.
– Ну, по крайней мере, пока не напялят специальные кандалы. Но я, чесслово, не знаю, пройдет ли девочка. Это не она та самая девчушка-полубрахион? – Он в ожидании покосился на Райана. Охотник наморщил лоб, положил мне руку на спину и с силой толкнул меня вперед. Я ввалилась в шахту.
И ничего не произошло.
Меня не оттолкнул невидимый барьер, магический фокус-покус не сжег меня дотла.
– Нет, это не она, – ухмыльнувшись, соврал Райан, после чего обратился к Элиасу: – Прости, приятель. Мы туда и обратно. Ты тут пока развлекайся с Дирком. И постарайся его не убить.
С этими словами он протопал мимо меня в глубь шахты. Я замешкалась.
«Ты как? Ничего?» – спросила я у Элиаса.
Я хорошо относилась к брату Люциана, и он столько раз прикрывал нам спины, что меня мучила совесть, что я бросала его вот так.
Он казался не особенно счастливым. Глаза с золотыми крапинками критически осмотрели шахту, прежде чем он кивнул.
«Передавай от меня пламенный привет Танатосу», – произнес он наконец.
Он опять сложил дважды два и тем не менее все равно добавил очки в свою пользу. Без понятия, как кто-то мог быть таким самоуверенным и таким самоотверженным одновременно.
«Передам», – ответила я. Потом Дирк, повар-охотник, закрыл дверь и оставил нас одних в полутьме шахты. Свет исходил лишь от сияющих знаков на стенах. Я никогда не страдала боязнью замкнутого пространства, но давящая энергия букв Ангельского алфавита в комбинации с темнотой и узкими стенами пробудили во мне приступ паники.
– Ты не струсила, Моррисон? – с широкой улыбкой полюбопытствовал Райан.
– Размечтался, – пробубнила я и взяла себя в руки. Доводи всё до конца!
Во всем этом был как минимум один плюс. С такой тюрьмой не справился бы даже Тристан. Что, по всей вероятности, и стало причиной, по которой он еще не вызволил Танатоса. Он просто не мог.
Я пошла за Райаном в темноту. Шахта оказалась достаточно длинной. И если вестибулярный аппарат меня не обманывал, она к тому же уходила вниз. Мы проходили многочисленные перекрестки. На третьем Райан свернул налево. Похоже, он тут, внизу, прекрасно ориентировался. И внезапно мы очутились перед дверью, которая была защищена наряду с магическими еще и механическими, и электронными средствами безопасности.
Райан приложил ладонь к сканеру, прежде чем отпереть дверь старомодным ключом.
– Внутри есть камеры? – тихо уточнила я.
– Нет. Эта магия перекрывает видео- и аудиосигналы. Было и без того довольно сложно запустить тут остальную техническую начинку. Поэтому… можешь свободно беситься, – прошептал он мне почти радостно.
Я сделала глубокий вздох.
Этого момента я боялась со времен Амстердама. Я даже намеренно его избегала, потому что говорили, что Танатос часто просил меня привести.
Теперь с этим покончено.
Я кивнула Райану. Он потянул на себя тяжелую дверь, и я впервые увидела камеру своего отца. Она была поразительно маленькой. Едва ли шире шахты, по которой мы спустились. И здесь тоже сверкали символы письма ангелов. Но еще на потолке была зарешеченная неоновая лампа. Посередине темницы стоял крошечный стол с двумя стульями. У задней стены размещалась проржавевшая кровать и спартанского вида туалет.
На кровати лежал мой отец. Сложив руки под головой, он пялился в потолок, словно это было прекрасное звездное небо.
– Здравствуй, Ари.
От его голоса у меня на спине выступил холодный пот. Всё во мне сопротивлялось и не хотело здесь находиться.
– А я уже задавался вопросом, когда же у тебя хватит духа
