Опрокинутый мир - Кристофер Прист

— Это намек на вознаграждение? — спросил Фаррелл.

— Именно, — серьезно сказал Джервис.

— Ну, об этом можете забыть. За деньги я на это не пойду. Если вам хочется, покройте мои личные расходы, и не более. Возможно, это звучит банально, но если такова цена моего возвращения в космос, я заплачу ее.

Джервис спросил:

— Полагаю, у вас нет возражений приступить к делу, не откладывая в долгий ящик?

— Нет, конечно, нет. — Он вскочил на ноги и оба двинулись в направлении главного пляжа.

В голове Фаррелла внезапно возникла беспокойная мысль и он спросил:

— Почему вы обратились именно ко мне, Джервис? В системе ЗУКА десятки пилотов, с которыми вам было проще поговорить об этом деле.

— Конечно, такие пилоты есть. Но у вас есть одно преимущество перед ними. Вы ведь уникум, Фаррелл. Неужели не помните, что вы — единственное человеческое существо, которому удалось остаться живым, побывав так близко возле Солнца? Когда Тречи спасал ваш корабль, он был уже менее чем в десяти миллионах километров от нашего светила.

— Вы смогли выдержать эту жару, капитан Фаррелл. Мы не знаем, в чем дело, но ваше тело обладает сопротивляемостью ожогу. Никто из пилотов ЗУКА не в состоянии приблизиться к этому космическому кораблю.

— Но что…?

— Я знаю о чем вы подумали. Мы все хотели бы это знать. Чем напичкан этот корабль?

Спустя три дня Джейсон Фаррелл, восстановленный в звании капитана ЗУКА, стартовал с лучесиловой станции N 18 и начал долгое падение на Солнце. Корабль, на котором он летел и которому, едва став его крестным отцом, дал имя «Беззаконный» скорее в пику своему летавшему за письменным столом противнику из ЗУКА), чем по какой-то другой причине, представлял собой переоборудованную транспортную посудину Альянса. Ему был хорошо знаком этот тип еще с той поры, когда пришлось несколько недель колесить в небесах Марса точно на таком же. Однако этот корабль был изменен до неузнаваемости.

Началось с того, что корпус был выскоблен и покрыт глазурью, поэтому сиял зеркальным блеском. Затем на него наложили пятнадцать слоев наружной обшивки, выполненной из черного негорючего волокна. Когда он спросил одного из технических специалистов почему они остановились на пятнадцати, тот ответил:

— Вы были готовы к старту. Мы могли бы добавлять бесконечное их количество. Приближаясь к космическому кораблю, охраняющему бомбы, Фаррелл будет падать на него из черноты. Если хотя бы десятая часть квадратного метра корпуса его корабля потеряет к тому времени изоляцию, то он станет похож на свечу в темном помещении. Слои черной наружной обшивки будут испаряться относительно быстро, но до тех пор, пока они не исчезнут все, он будет оставаться невидимым для любого наблюдения с вражеского корабля.

Вокруг кабины специалисты лучесиловой станции N 18 соорудили мощный антирадиационный экран. Достаточный, как сказал Джервис, чтобы сдерживать почти все, что будет швырять в него солнце. Его главной проблемой станет тепловая радиация, однако глазированный корпус и холодильная установка удержат температуру на уровне, при котором он останется жив.

Второй главной составляющей модернизации «Беззаконного» было вооружение. Фарреллу было предоставлено на выбор буквально любое портативное оружие, но он, в конце концов, остановился на вакуумном торпедном аппарате, который смонтировали под корпусом корабля, и самонаводящейся многоствольной лазерной установке. Если у него будет время остановиться и прицелиться в неприятеля, пояснил он Джервису, то удастся воспользоваться торпедами. Если же придется бегать или крутиться в условиях невесомости, то потребуется что-то сравнительно легкое для ближнего боя.

Но сам Фаррелл надеялся, что применять оружие не придется.

Третье изменение ему определенно было не по душе. Нормальные ионные двигатели из корабля выкорчевали и заменили их лучесиловой импульсной машиной.

— На кой ляд здесь эта чертова штуковина? — набросился он на Джервиса, едва увидев ее. — Если мне придется за ними бегать, потребуется менять направление по собственной воле.

Джервис растопырил пальцы и спокойно начал перечислять причины.

— Первое: мы были вынуждены демонтировать навигационный компьютер, чтобы увеличить объем трюма, но в то же время установили лучесиловые экраны. Второе: без компьютера станции вы никогда не найдете то, за чем отправляетесь. Третье: мы не уверены, что бортовой компьютер вообще будет работать так близко к солнцу. Четвертое: мощности ионных двигателей недостаточно, чтобы вырвать вас у притяжения светила. Пятое: вам не придется таскаться возле солнца с воспламеняющимся топливом. Шестое: вы…

— Хорошо, хорошо, — перебил Фаррелл, — ваша взяла.

Лучесиловая пушка или лазер, как ее чаще всего называли, обеспечивал движение только в одном направлении. Именно в том, куда направлен луч и никуда больше. Смещался луч, смещался в космосе и корабль. Лазер делал с суб-атомной энергией то же самое, что лазер со светом. Узкий луч энергии прокладывался в космосе в любом желаемом направлении и столько кораблей, сколько было необходимо, могли гоняться в нем туда и обратно, не неся на борту топливо. Различие между космическим кораблем с ракетным двигателем и работающим на лучесиловом лазере было аналогично отличию паровоза от электролокомотива. Обычно лучесиловые станции обслуживали регулярные коммерческие рейсы между планетами и спутниками, но из-за непрерывно меняющегося взаиморасположения планет лучи направлялись со специальных искусственных спутников небесных тел, входивших в транспортную систему. Специальное оборудование этих спутников следило за взаимоперемещениями небесных тел, обеспечивая навигацию.

Но прежде чем проложить луч, необходимо построить принимающую станцию. Поэтому обычные ракетные корабли по-прежнему бороздили космос, раздвигая границы освоенного пространства, и только по проложенным ими трассам могли затем двигаться эти космические «трамваи».

— А что вы собираетесь соорудить в качестве принимающей станции? — спросил Фаррелл. — Не станете же вы уверять меня, что уже построили ее.

Джервис и его инженеры рассмеялись.

— Она нам не нужна. Мы просто направим луч на Солнце…

Были и другие недостатки, такие, о которых Фарреллу даже не хотелось думать. Прежде всего, они не могут направить луч на вражеский космический корабль. Сделай они это, и луч тут же будет обнаружен. И дело не только в этом, добавил Джевирс; если ядерные запалы внутри водородных бомб подвергнутся действию неэкранизируемого луча дольше нескольких секунд, то они детонируют.

Таким образом, хотя луч может быть направлен с точностью острия булавки, тот, на котором поедет Фаррелл, будет вести его умышленно мимо цели.

Еще одна сложность заключалась в том, что если он будет вынужден покинуть луч, то это возможно, но заряда его аккумуляторов хватит лишь на несколько минут.

— Это, — мрачно поделился мыслями Фаррелл, — превратит мой воздушный бой в игру в одни ворота.

Едва покинув лучесиловой спутник на околоземной орбите, Фаррелл почувствовал себя лучше. Несмотря на некоторое чувство неудовлетворенности после общения с Джевирсом и его техническими специалистами, он вынужден был признать, что «Беззаконный» был настоящей мечтой. Ощущение неуклонно подталкивавшего корабль ускорения было приятным и хотя корабль мог совершенно безопасно лететь под управлением автомата, Фаррелл несколько часов провел за пультом, просто смакуя прикосновение к рычагам управления.

Все дальше от Земли…

Фаррелл, словно зачарованный, не отрывал взгляд от экрана заднего сканирования, следя за уменьшением размеров блестящего шара по имени Земля. Как бы ни приближался он к Солнцу, Земля все время оставалась яркой звездой в зените за кормой.

Падение на Солнце…

В тот раз Фаррелл тоже падал на Солнце, сидя внутри того, что осталось от его несчастного корабля. Тогда это были пятнадцать часов боли и страха.

Спустя три дня после отправления с Земли он поменял полярность силового луча и начал долгое торможение. Он занялся этим рано, чтобы достичь приемлемой для маневра скорости до того, как достигнет точки, о которой думал теперь, как о зоне боевых действий. Кроме того, у него не было четкого представления о влиянии притяжения Солнца на скорость корабля.

Джервис говорил, что ядерные устройства и охранявший их космический корабль находятся на околосолнечной орбите, удаленной от светила примерно на сто миллионов километров или почти на краю диска, очерчиваемого орбитой Венеры. Удовольствие от солнечной радиации на таком расстоянии от светила даже в хорошо охлаждаемом космическом корабле не должно быть особенно приятным.

Оказавшись в одиночестве, Фаррелл снова стал думать о случившейся аварии. Холодильное оборудование «Беззаконного» уже работало на полную мощность, но температура медленно поднималась. Поверхность последнего слоя наружной обшивки нагрелась до 25 °C. Точка плавления ее материала составляла 60 °C.