Роман Молодой - Сычев К. В.

Сам же Витовт, довольный богатыми подарками, полученными от зятя, ехал, как обычно, впереди своих воинов. Он долго молчал дорогой, о чем-то про себя размышляя.

– Все молчит о своей встрече с Василием! – буркнул как-то при подходе к Любутску князь Андрей. – Мы проделали такой путь, а для чего – не знаем!

То ли Витовт услышал, то ли догадался о сказанном, но он вдруг повернулся к братьям Ольгердовичам и, подняв вверх ладонь правой руки, молвил: – Нет ничего тайного в нашей важной встрече! Мы обсудили трудности и военные дела…Надо было предупредить возможную ссору и установить прочный мир! Негоже тестю враждовать с зятем! Мы договорились, чтобы Смоленск со всей землей навеки отошел к Литве, а Василий заберет себе Великий Новгород, если, конечно, справится с местной вольницей! И мы больше не полезем в новгородские дела! А там – как знать! – И он загадочно улыбнулся.

ГЛАВА 15

НОВГОРОДСКИЕ СТРАСТИ

– Нам мало бед! – сказал Василий Дмитриевич Московский, гневно сверкая очами и приподнимаясь в своем тяжелом кресле. – Только ведь недавно говорили с Витовтом о мире, а вот теперь – новая угроза! Что нам еще ждать?

В думной светлице стояла полная тишина. Бояре, хмурые и злые, молча слушали своего великого князя, качая головами.

– Вот она, правда Витовта о мире! И как он понимает нашу договоренность! – продолжал между тем великий князь Василий. – Литовцы опять заняли русские земли! Войска Витовта вошли в Карачев! И я слышал, что все карачевские уделы присягнули ему на верность! Разве не так?

– Так, государь! – встал со своей скамьи Иван Федорович Воронцов. – Литовцы, в самом деле, взяли Карачев! Это случилось еще в прошлом году, когда умер Святослав Титыч Карачевский! Конечно, если бы был жив его внук, Иван Мстиславич, тогда бы они не осмелились так поступить…Но тот Иван скончался за два года до смерти своего деда…

– Но ведь наследник все равно есть! – возмутился великий князь. – Михаил Иваныч! Пусть ему всего семнадцать – но нет никакого препятствия для занятия карачевского «стола»! И без него есть много других наследников!

– Значит, литовцы воспользовались молодостью Михаила, – пробормотал Иван Федорович, – и отняли его землю! А потом и остальные уделы попросились в Литву – Мценский, Козельский, Серпейский, Мосальский и прочие!

Бояре возбужденно загудели.

– Особенно плохо, что под руку Витовта перешел Иван Козельский, зять Олега Рязанского! – молвил в раздражении великий князь. – Так Литва и до нас доберется! Слова Витовта были сладкими, но его дела, увы, прегорькие!

– Надо было не зевать, – прищурился седовласый Иван Федорович, – и присоединить ту карачевскую землю к Москве! Литовцы не церемонились! Сначала, потихоньку, заняли все земли вокруг Карачева, а потом и овладели столицей удела! Но все удельные карачевские князья только на словах признали власть Витовта! Я не верю клятве Ивана Козельского! Говорят, что стоит только Олегу Рязанскому поднять голову, и его зять выступит против Литвы! Хорошо бы переманить тех удельных князей на нашу службу! Пусть бы стали нашими воеводами или сидели в наших городках!

– Те князья не пойдут к нам на службу! – буркнул, вставая, Александр Андреевич Остей. – Сейчас ходят недобрые слухи о Романе Молодом! Будто бы мы, твои верные бояре, и ты сам, великий князь, притесняли того Романа, и он был сильно обижен при твоем дворе! Очевидно, что Роман Михалыч разъезжает по всей святой Руси и оговаривает наши московские порядки!

– Тот Роман не один раз водил новгородские войска в боевые походы! – подскочил другой боярин, брат Александра Андреевича, Иван Хромой. – И не надо доказательств, что он мстил нам за наши московские хлеб и соль! Мы знаем этого Романа, как опытного вояку, но не болтуна! Он нанес непоправимый ущерб нашей земле! Есть известная русская поговорка: не твори добра, тогда не наживешь врага!

– Это неправда, Иван, – покачал головой великий князь. – Надо уметь признавать свои ошибки! Мы плохо поступили с тем Романом и не сумели оценить его боевые подвиги! И без препятствий отпустили его на службу в Литву…Разве не вы, мои славные бояре, прохлопали Романа Молодого?

Бояре дружно недовольно загудели.

– Конечно, нет радости вспоминать свои глупые дела и признавать ошибки! – продолжал Василий Дмитриевич. – А надо! Не только добрыми словами нужно встречать приезжающих к нам знатных людей, но одарять их землей и окружать должным вниманием…Иначе у нас не будет ни нужных союзников, ни сильных друзей! Поэтому лучше подумайте, как нам привлечь к Москве тех карачевских князей. Вы же видите, как плохо развиваются наши отношения с Витовтом! Казалось, он признал за нами Великий Новгород, но, как я недавно узнал, продолжает тайные переговоры с новгородцами! Тогда в Коломне Витовт говорил, что он непротив, чтобы мы владели Новгородом, но только если мы справимся с их вольницей! Я тогда не придал значения этим его словам, но теперь понимаю, что он хочет втянуть нас в войну с Новгородом! Мне также сообщили, что новгородцы узнали о моей встрече с Витовтом и тайной договоренности! Кто же их об этом уведомил? Думаю, что это сделали люди Витовта по его желанию! Вспомните недавний новгородский мятеж из-за нашего Заволоцкого похода! Раньше бы они не придали этому значения…А нынче вот собрали вече и проклинали нашу Москву! Может не надо было воевать?

Бояре зашумели, заспорили, а великий князь, слушая их противоречивые разговоры, задумался.

Три года Великий Новгород выплачивал Москве положенные по договору деньги и даже давал «черный бор». Все, казалось, шло тихо и спокойно. Но вот после переговоров Василия Московского с Витовтом в Коломне, отношения с новгородцами ухудшились. По просьбе Витовта великий князь Василий Дмитриевич направил в Новгород своих людей вместе с литовскими посланниками, чтобы предложить новгородцам расторгнуть мир с немцами. Но те неожиданно отказались от «воли Васильевой» и передали его посланникам такие слова: – Нам, господин, с тобой одни дела, а с Витовтом и немцами – другие!

Разгневанный великий князь Василий решил покарать «злых ослушников» и послал в Заволочье или Двинскую землю своих бояр с предложением местной знати присоединиться к Москве. Этот шаг был хорошо продуман. Двинские земли приносили Великому Новгороду большие доходы, прежде всего, мехами. На случай, если бы новгородская земля «отпала» от Москвы (перешла бы во власть Литвы или добилась бы полной самостоятельности, отказавшись от «услуг» великого московского князя) богатейшие земли остались бы за Москвой, и великокняжеская казна потеряла бы немного. Московские бояре обещали двинянам «защиту от злых новгородцев» и те, обиженные Новгородом за ежегодные поборы, поверили москвичам, что их жизнь станет лучше. Ведомые местной знатью, они присягнули на верность Москве – «целовали крест». Но Василий Московский не ограничился только присоединением Заволочья, вскоре он послал свои войска на старинные новгородские земли и захватил Волок Ламский, Торжок, Бежецкий Верх, Вологду. Одновременно с этим он объявил о расторжении мира с Великим Новгородом: «сложил крестное целование и порвал договорную грамоту»! Новгородцы поступили таким же образом, но воевать не хотели. Тем не менее, война была объявлена, и стороны выжидали: кто же первый не выдержит и сделает роковой шаг.