Эмигрант - Алла Щедрина

Когда Горол родился, я учился в школе, поэтому бывал у матери только наездами. Но обратил внимание на странности в воспитании брата. Мать слишком давила на мальчишку, наняла четырехлетнему ребенку очень странного гувернера, это потом я понял, что этот «гувернер» – психолог из организации Окуса. В общем, как бы редко я не бывал дома, но происходящее было не совсем нормальным. В положенный срок Горола не отдали в школу, хотя способности у мальчишки были неплохие. Несколько лет подряд я был слишком занят – окончание школы и доказательство начальных степеней магического уровня. Когда навестил мать в очередной раз, то увидел у тридцатичетырехлетнего Горола ясно выраженные признаки магического истощения. То есть, как если бы его использовали как источник сил, магической энергии. Еще через полгода мальчишка умер.

– Кошмар. А ты как выкрутился?

– Случайно. На одной из семейный встреч – мне было тогда лет десять, наверное – какой‑то мальчишка взахлеб рассказывал, что родители вот‑вот отдадут его в магическую школу и каким сильным магом он станет. Мне, естественно, тоже захотелось, я стал приставать к матери. Она отговаривалась разными причинами, в конце концов я понял, что никакая школа мне не светит, и сбежал из дома. Нашли меня быстро, но скандал замять не удалось, я поступил в вожделенную школу. Позже я узнал, что в ситуацию вмешалась Леся – иначе так хорошо все для меня бы не кончилось.

– Она действительно твоя няня?

– И пра‑пра‑пра‑пра… ну, в общем, поколений много – бабка.

– Сколько ж ей было? – Арика вспомнила старушку с добрым лицом и своеобразным говорком.

– Не знаю, – признался Жорот. – Пытался как‑то уточнить по своим каналам, когда она еще жива была, так такую выволочку получил…

– Ну, сейчас‑то не получишь, – заметила практичная Арика.

– Не получу. Но повторять не буду.

Женщина хмыкнула – она бы точно не выдержала.

– Леся меня лет до пяти воспитывала. Потом разругалась с матерью и исчезла. Но приглядывала – издалека. И помогла, когда появилась такая необходимость.

– Ты начал учиться магии, и стал для матери бесполезен?

– Отнюдь. Даже больше возможностей открывается, но у мага без его ведома ничего не возьмешь. Как я уже позже понял, меня исподволь пытались настроить на «патриотический» лад. Патриотизм мне прививался плохо, и мать решилась родить второго, но уже с поправкой на предыдущие ошибки.

– Ты сейчас рассказываешь какие‑то абсолютно дикие вещи, они в голове не укладываются. Чтобы мать использовала собственных детей как… Я даже не знаю, как это помягче назвать.

– А тут мягко и не назовешь. Думаешь, я сам сразу во всем разобрался? Сначала даже смерти брата особенного значения не придал. Но… После смерти Горола матери стало лучше, но не намного. Я же говорю, с годами «лечить» ее все труднее. И когда ситуация стала критической, меня «попросили помочь» матери, а я начал задавать вопросы. И выяснил столько, что «помогать» не захотелось совсем. Но меня поставили перед весьма жестким выбором. В Клане обычаи частенько превалируют над законами. Это был именно тот случай. Дети обязаны своим родителям всем, прежде всего, жизнью. Если бы я отказался от помощи матери, то стал практически изгоем – в Клане я не смог бы рассчитывать ни на какую работу. Если бы я эмигрировал за пределы Клана, уверен, долго бы не прожил – просто, чтоб другим неповадно было.

– А если бы ты согласился помочь, то умер бы, как остальные.

– Была такая возможность. Я пошевелил мозгами и нашел выход, который, по‑моему, до сих пор бесит организацию Окуса.

– Почему «бесит»? Потому, что сами не додумались?

– Потому, что я выжил. А служба безопасности помешана на секретности и свидетель, особенно такой, как я…

– Чтобы ваша профессиональная служба не смогла убрать свидетеля? В жизни не поверю.

– Может. Но после этого они получат определенную кучку неприятностей. Я постарался – жить‑то хочется. Поэтому ребята пришли к выводу, что трогать меня нерационально.

– А твою мать это тоже бесит?

– Нет. Ее – нет. Она не чудовище, ей совсем не нравится роль убийцы собственных детей. Она просто слабая женщина, если этот термин применим к Существу, которая боится всего на свете и плывет по течению. А все эти – дикие, как ты говоришь вещи – изобретение господ из Клана, которых устраивает Существо Основа Порталов, и которые любыми способами поддерживают уже изжившую себя ситуацию…

Арика невольно усмехнулась. Конечно‑конечно. Слабая, беззащитная. К тому же избалованная до невозможности, эгоистичная лицемерная стерва!

– Итак, мать в очередной раз болела, от меня требовали следить за ней, поддерживая ее в нормальном состоянии. Это могло затянуться до моей смерти, хотя мать могла стабилизироваться и быстрее…

– Не выпив тебя целиком?

– Ну да. Я предложил не отдавать энергию матери малыми дозами, а, наоборот, дать ей максимум, на который я способен – по моим расчетам это дало бы толчок, достаточный к ее выздоровлению. Данные я взял, добившись у матери динамики ее состояния, когда она пользовалась энергией Горола. Я представил расчеты, и кураторы согласились, что, это единственный выход – Горол был мертв, нового ребенка она родить не успевала. Объем энергии, требуемый матери, был на грани моих возможностей. И я поставил условие – если все получится, то считается, что я выплатил свой сыновний долг, и больше ко мне с подобными «просьбами» не обращаются.

– Логично.

– Господа были возмущены моим прагматичным подходом, но согласились. Поскольку против моей воли столько энергии взять у меня было невозможно, да и сегодня проблема решалась, а завтра хоть трава не расти… В общем, все прошло, как планировалось, и я стал формально свободен.

Арика в который раз поаплодировала про себя обтекаемости его формулировок – вроде и сказал все, и ничего не сказал. Уточнила:

– И какой ценой?

Колдун неохотно отозвался:

– Я не только колдовать, даже двигаться не мог.

Арика неверяще переспросила:

– И… ходить?

– Да. Полный паралич, я даже боли не ощущал. Потом стало отпускать. Ходить смог года через три‑четыре. Магия ко мне вернулась и того позже.

– А сейчас у Роллейны очередной кризис, причем смерть аж двойни на этот раз не помогла, – озвучила Арика наконец прояснившуюся ей ситуацию.

– Учти, кроме меня есть еще два носителя крови Роллейны, хоть и разбавленной.

– Ч‑черт!!! – до Арики, наконец дошло, почему Жорот в столь срочном порядке отправил детей подальше. А если вспомнить, что Клан и на нее бы с удовольствием надавил… – Ох. Спасибо тебе большое.

– Если б не я, у тебя вообще подобных проблем не возникло бы, – поморщился мужчина.

– Не знаю, не знаю…

Утром Арика подскочила, когда еще восьми не было. Но Жорот уже ушел – какого черта так рано? В результате она до десяти провалялась в постели с книгой, а потом начала слоняться по комнатам.

Роджер, видя, что Арика не расположена к общению, возился в местной инфосети.

К трем дня женщина уже не знала, что и подумать. Она попросила Роджера связаться с колдуном, тот коротко сказал, что с ним все в порядке, но что он задержится до вечера. И попросил не отвлекать.

Жорот вернулся ближе к шести часам. Арика облегченно выдохнула, вгляделась – вроде как не ранен.

– Все нормально, – ответил он на невысказанный вопрос.

– Нормально? – подозрительно переспросила женщина. – Что‑то ей в его поведении, даже движениях, сильно не понравилось.

– И живой, и здоровый. Есть хочу.

– Ой, прости. Сейчас.

Она сделала заказ в ресторан и помогла Роджеру накрыть на стол – уставший Жорот приходил в себя.

Когда с едой наконец было покончено (поздний обед или ранний ужин?) Роджер поинтересовался:

– И кто выиграл?

– Я проиграл, – спокойно отозвался колдун. – Да у меня практически шансов не было, Льюсилла входит в пятерку сильнейших магов Клана. Кстати, единственная среди них дама.

У Арики челюсть отвисла.

– Что‑о? А нафига ты вообще полез? Это ж ты ее вызвал – не она!

– Если бы я игнорировал ее оскорбление, мне бы пришлось драться еще на дюжине поединков, чтобы восстановить статус. Как‑то не очень хочется.

– Что за статус?

– М‑м… Сложно объяснить. Понятие неофициальное, но имеет здесь большой вес. От него зависит и какую тебе работу предложат, и оплата этой самой работы… В общем, местные заморочки.

– А тебе какое дело? Ты ж здесь давно не живешь?

– Мало ли. Потерять что‑либо – легче всего, а вот восстановить…

– Ты ненормальный.

Вмешался Роджер.

– А то, что ты проиграл – разве не уменьшит твой статус?

– Если и да, то не намного. А может и повысит – ведь кому проиграл! – он криво усмехнулся.

– Извини, – уточнила женщина. – Ты теперь Льюсилле что‑то должен?

– Уже нет. Победивший имеет право требования к проигравшему. Льюсилла своим воспользовалась сразу.