Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

Понимает ли он? Понимает ли это он, после всего того, что сам пережил в последнее время? После того, как успел убить своего друга, получить за это деньги, практически спиться, а потом, в довесок, согласиться стать секс-рабом для своего врага, пусть и ради самого Феникса. Ему повезло, что у Хана сдали нервы. Но это не отменяет самого факта.

— Понимаю, — шёпотом сказал он.

И снова его ударило собственными же мыслями.

«…Если ты узнаешь, ты будешь меня презирать всю оставшуюся жизнь… я предпочел бы, чтобы ты узнал обо всём, чтобы ты плюнул мне в лицо, только бы ты выжил и выбрался из этой передряги. Я сам тебе всё расскажу»…

Он не рассказал. Не смог. Пашка ничего не знает. А вот он о Рите знает почти всё. И Рита знает, что он в курсе. И ещё — у него есть оправдание. Он делал это ради Пашки и то, до конца не довёл, ему повезло. А у неё нет никаких оправданий перед собой. И перед ним.

Павел некоторое время молча сидел, прислушиваясь.

— Вернёшься на Землю — найдёшь её. Всё будет хорошо, — он привычно нашёл плечо Дмитрия. — Ложись-ка ты спать.

Дмитрий мотнул головой.

— Я посижу ещё.

Как можно сейчас просто так свалиться спать, он не понимал. Завтра всё будет иначе, завтра придёт Ника и снова всё закрутится. А ведь было ещё одно, что они должны были обговорить именно сейчас, наедине, чтобы понять, что происходит. И что с этим делать.

— Пашка, что у тебя с глазами? — начал он.

Павел ответил не сразу.

— На самом деле, мне не очень хочется обсуждать сейчас всё это…

— Я понимаю. — Дмитрий и правда понимал. Что ж, каждый из них имеет право о чём-то промолчать. — Я просто хотел спросить, насколько всё серьёзно.

— Ника говорит, что она не сможет сама поставить диагноз. Она ждёт, когда вернется Аристов. Тот врач с голографии, помнишь? Он главный врач Солнечного и вообще на Каджеро. Должен был приехать сегодня, поэтому Ника и не приходила. Посмотрим, что он скажет, — Павел замолчал и нащупал руку Дмитрия. Теперь осязание заменяло ему зрение, а контакт был необходим для этого разговора. — Димка, ты тут ни при чём. Это какая-то инфекция, я сам осёл. Надо было внимательнее следить за всякой ерундой типа прививок.

Дмитрий задумался.

— Слушай, а мне вот они всё сделали сами. Я тоже ни за чем не следил. У них же отработанная схема.

— Ну, вот мне по этой схеме и пропустили минимум один пункт. Они ошиблись, а я не заметил.

— Всё это странно, Пашка. — он не мог объяснить, что именно казалось странным, но что-то определённо было.

— Ты занятный человек, Димка. Вся эта организация сама по себе более чем странная, а тебя волнуют такие мелочи.

— А тебя что волнует?

Павел крепче сжал пальцы.

— Эту контору надо накрыть. Это не обсуждается, да? Я первый хочу это сделать. Только… Она работает под крышей «Артемиды», хозяин и глава которой — Никин отец. И сейчас я в первую очередь думаю о том, что будет с Никой, если окажется, что он и стоит на верхушке этих сафари. И только потом я думаю о том, что должен помочь прихлопнуть это гнездо осиное… Это меня действительно волнует… я не знаю, что выбрать.

Дмитрий, слушая эту сбивчивую речь, внезапно понял.

Конфликт интересов. Пашке впервые в жизни предстоит выбор между тем, что он считал делом своей жизни, и тем, что называется «личное». Никогда прежде он даже не задумывался — долг всегда был на первом месте. Конечно, его это волновало. Дмитрий был уверен, что выберет Пашка правильно, и Ника поймёт, но…

— Но я всё равно не знаю, что выберу, — словно закончил его мысль Павел.

— Зато я знаю, — тихо сказал Дмитрий.

Павел пару секунд молчал, потом снова пожал его ладонь и продолжил решительно, будто и не прерывался на минутный психоанализ:

— Чтобы накрыть «Диану», нужны доказательства. У нас с тобой есть только слова. Мои, твои, Дэна. Возможно, Карины.

Дмитрий вспомнил длинноволосую худенькую девушку из офиса «Дианы», которая так яростно кричала на него в своём кабинете.

— Карина работает в офисе, — задумчиво сказал он. — У неё наверняка есть доступ к каким-то документам.

— Она всего лишь менеджер, — поморщился Павел. — Вряд ли…

— Слушай, — мысли Дмитрия совершили новый скачок. — А как ты думаешь, она рассказала отцу о тебе?

Павел усмехнулся.

— Беспокоишься о том, как меня примет её папа?

— Беспокоюсь, — упрямо кивнул Дмитрий.

— Нет, не рассказала. Мы же не знаем, можно ли ему доверять. Ну и пока вообще неясно, смогу ли я вообще отсюда спокойно выйти — не расскажет. А потом… — Павел выпустил руку Дмитрия. — А потом посмотрим. По рассказам мне показалось, что её отец не дурак и не самодур вроде Риткиного папаши. Возможно, всё будет хорошо. Если он не причастен к «Диане».

— А если причастен?

— Тогда всё будет зависеть от Ники. И знаешь, — он снова осторожно дотронулся до плеча Дмитрия, — давай спать. Ты уже еле сидишь, ты вымотался сегодня. Да и я тоже.

Когда Дмитрий уже улёгся на полу, рядом с кроватью — там, где раньше спал Дэн, — сверху свесилась голова Павла.

— Димка, я так рад, что ты пришёл, — вдруг сказал он.

Это была первая ночь за долгое время на памяти Дмитрия, когда он спал спокойно, без кошмаров и вообще без сновидений.

Ника поставила скутер «в стойло». Дэн уже на дежурстве, его вездехода под окном нет. Она только успела достать ключи, как вдруг дверь открылась, приглашая войти. Ника удивилась. Неужели Пашка сам ходит по дому? Или… какие ещё сюрпризы ей приготовили?

Она тряхнула головой и решительно вошла в комнату, двери плавно закрылись за её спиной. Да. Сюрприз был немаленький. Метр девяносто пять ростом, укомплектованный встрёпанной чёрной шевелюрой, сжатыми губами, парой виноватых карих глаз и стаканом с водой в руке.

— Привет, — ошеломлённо сказала Ника и села на маленький диван-лавочку у входа.

— Привет, — тихо отозвался Дмитрий. — Он спит, мы вчера… то есть, уже сегодня поздно заснули. А я проснулся. Тебя ждал, знал, что ты с утра придёшь.

— Ясновидящий ты наш, — только качнула головой Ника, не зная, что говорить и что делать.

Он виновато опустил глаза. Поставил на стол стакан и медленно подошёл к ней.

— Ника, я знаю, что тебе неприятно меня видеть…

— Нет.

— Что — нет? — удивился он.

— Нет, не неприятно, — честно пояснила Ника.

Ей и правда было уже всё равно. Их с Димкой ссора по телефону, его обидные слова — всё казалось таким далёким и ненастоящим, по сравнению с тем, что там, внизу, лежит и спит Павел.

— Ты… Ты прости меня, — Дмитрий подошёл ещё ближе и опустился на одно колено, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Мне тогда очень плохо было, я нажрался, как последняя свинья. Я ничего не соображал.