Исповедь самоубийцы - Николай Стародымов

И в это мгновение раздался звонок в дверь. Наверное, это и есть птица Сирин, подумала я, которая своим клювиком кнопочку вдавила.

Подумав так, я весело побежала в прихожую. Мимоходом взглянула в зеркало. Ну что за прелесть эта Виолетта! — поставила себе высший балл. И оттянула скобку защелки замка входной двери.

2

Знаете — я думаю, женщины меня поймут — мужская красота бывает очень разная. Как, наверное, и женская, тут мне труднее судить. Есть мужчины-красавцы с квадратными челюстями, которые способны только на то, чтобы жевательную резинку рекламировать или дезодорантом свои заросли под мышками перед объективом опрыскивать. Есть и другие — их в тех же рекламах, как образец «тупизма», вместо мебели выставляют возле таких же тупых красоток, не имеющих ничего, кроме ножек или сисек, демонстрирующих колготки или купальники. Есть и изнеженные женоподобные красавчики, которые одинаково охотно идут на иждивение как к мужчинам, так и к женщинам, лишь бы они были в состоянии оценить и оплатить их внешние данные…

Короче говоря, я вообще не больно-то люблю красивых мужчин. На Дону говорят, что мужчина должен быть лишь чуть красивше черта. И это правильно. У мужчины должны быть руки, растущие из нужного места, голова, способная думать, и, естественно, еще кое-что. Ну а внешняя привлекательность — это уже от лукавого. Для внешних эффектов созданы мы, женщины!

…Но для таких мужчин, как тот, которого я увидела перед своим порогом, можно было сделать исключение. За таким, как он, женщина готова идти хоть на край света. А такой мужчина, скорее всего, на идущую за ним женщину не обратит внимания — потому что на край света он пойдет не для того, чтобы очередной дуре что-то доказать, а только с какой-то значительной целью и преодолеет при этом любую преграду, возникшую на пути.

Молодой человек легко скользнул по мне глазами. Как то и положено — с ног до головы; мужчин оглядывают в обратном порядке. Мне понравился этот взгляд: он во мне оценил женщину. И покажите мне женщину, которой это было бы неприятно!

— Виолетта Сергеевна?

И голос у него был под стать внешности — сильный, звучный, приятный, властный, мягкий, сдержанный… Во всяком случае, я расслышала в нем всю эту гамму.

— Да, это я.

Он мне понравился. Поэтому ответила сухо и строго. Я тебе не пигалица какая, не из тех, которые за мальчиками из модных поп-групп по белу свету колесят…

— Вы позволите мне войти?

Не впускайте в квартиру незнакомых людей! Об этом твердят по радио и по телевидению, советуют многочисленные теоретики из области обеспечения безопасности жизни… Такая рекомендация, если рассматривать вопрос абстрактно, звучит очень логично и убедительно. Не пускай — избежишь неприятностей. Впустил — ну так и пеняй тогда на себя.

Во Франции, говорят, не рассматривают жалобы на изнасилование, если женщина сама села в случайно-попутную машину. Резонно, надо сказать.

…Но вот только пусть посоветуют всеведающие знатоки, как следует поступить в такой вот ситуации? Пришел симпатичный, обаятельный молодой человек, обращается к тебе по имени-отчеству и вежливо просит разрешения войти… А дома я нахожусь одна и в ближайшем будущем никто объявиться не должен. Что, документы у него потребовать для проверки? Позвонить в милицию и попросить удостоверить его личность? Разговаривать на лестнице на зависть и к удовольствию соседок? Предложить прогулку по свежему воздуху?.. Что еще можно придумать?

— Проходите, конечно!

Я посторонилась, придерживая дверь и пропуская его в квартиру. Молодой человек вежливо шоркнул подошвами сияющих туфель по коврику, переступил порог и остановился на мохнатом ковролине. Взглянул на меня вопросительно.

— Проходите так, не разувайтесь…

Нет, столь приятного гостя разувать я не собиралась. Равно как и приглашать его в наше любимое место приема гостей — на кухню.

В комнате я любезно указала ему на кресло. Постаралась, чтобы выглядел он, этот жест, максимально небрежно. Однако гость показал себя истинным джентльменом, словно прибыл ко мне прямо из посольства государства Маврикий или со светского приема у герцога Эдинбургского. Другими словами, он не плюхнулся в кресло, как сделали бы девять из десяти моих знакомых мужчин.

Пришедший повернулся ко мне и вежливо склонил голову:

— Для начала позвольте представиться. Меня зовут Игорь Викторович.

— Очень приятно, — я приняла его правила игры, — Виолетта Сергеевна. Впрочем, вы это уже знаете. Да вы присаживайтесь, Игорь!

— Викторович, — дополнил он меня, мягко, вежливо, но подчеркнуто настойчиво. — Игорь Викторович.

— Как вам будет угодно.

Черт побери, прямо великосветский раут какой-то получается…

— Если вы не возражаете, я на несколько минут вас покину.

— Не стоит беспокоиться… — начал было он.

— Ну хоть от кофе вы не откажетесь?

Мне показалось, что Игорь Викторович на мгновение замедлил с ответом.

— Не откажусь, — сказал он. И продолжил, когда я вернулась в комнату: — Итак, Виолетта Сергеевна, я приехал к вам с деловым предложением.

Любопытно.

— Любопытно, — сказала я.

Игорь Викторович слегка кивнул.

— Это более чем любопытно, Виолетта Сергеевна. Если вы примете наше предложение…

— Ваше?

— Именно наше, Виолетта Сергеевна, — подчеркнул Игорь Викторович. — Потому что предложение исходит не от меня. Я прибыл сюда в качестве человека, который выступает посланцем некой личности, желающей до поры до времени сохранить инкогнито… Так вот, если вы примете наше предложение, вы сможете весьма неплохо заработать. Кроме того, на какое-то время вам будут гарантированы интересные приключения, масса впечатлений и все такое прочее.

Когда до меня начал доходить смысл предложения, я почувствовала, что начинаю заливаться краской. Ну и попала ты в положеньице, Виолетта свет-батьковна!..

В принципе, я слышала, я знаю, мне доводилось видеть в кино, как вот таким образом, спокойно и буднично, какие-нибудь «шестерки» «снимают» женщин для своих богатых боссов. Но и предположить не могла, что подобное может коснуться и меня тоже! Для такой роли годятся какие-нибудь манекенщицы или «мисски» конкурсов красоты. Но чтобы меня?! Виолетту Калинину?! Как какую-нибудь проб…

— Вон!

Несмотря на вскипевшую в душе бурю, тайфун, цунами, ураган чувств, я сказала это короткое слово очень негромко. Так негромко, что Игорь Викторович лишь споткнулся на полуслове. Я добилась своего: он чуть наморщил лоб, стараясь осознать услышанное.

— Что вы сказали?

— Я тебе сказала: пошел вон, ублюдок!

Черт побери! Это ж надо! Я в этого сводника, «шестерку», щенка на побегушках, чуть было не влюбилась! Хорошо бы это выглядело!..

Кстати, что он еще имел в виду под словами: «предложение исходит не только от меня»? Что они, вдвоем, что ли, собираются… Нет, даже думать противно!

Впрочем, я не успела окинуть даже мысленным взором всю панораму предположений, которые взвихрились у меня в душе после этого предложения. Потому что мой гость вдруг улыбнулся. Как-то мягко улыбнулся, доброжелательно, чуть смущенно, словно бы извиняясь.

— Простите, но вы перебили меня, и я не успел сказать самого главного.

Естественно, самое главное в его представлении сейчас — это сообщить, сколько мне заплатят за ЭТО. И он, Игорь Викторович, конечно, убежден, что нет женщины, которая не уступила бы в таком торге, услышав какую-то сумму… Впрочем, а почему бы и в самом деле не послушать, сколько ЭТО будет стоить? Вернее, может стоить.

Я молчала, демонстрируя желание поскорее избавиться от визитера. И тогда он закончил:

— Впрочем, наверное, я и сам должен был сообразить, с чего мне следовало начинать. Так вот, самое главное, основное, коль этот вопрос возник, сообщаю: никакого секса наше предложение не предполагает.

Да, это был удар. Великий комбинатор таких ударов не получал давно. Я даже не знала, чего в душе в этот момент у меня было больше. Разлилось облегчение, что Игорь выступает отнюдь не в качестве сводника. Всколыхнулось любопытство: что же это за предложение, когда сулят деньги и приключения, но не требуют от тебя секса… И с некоторым удивлением для себя почувствовала и легкое разочарование: а я-то подумала, что некий богатый мужчина вдруг оценил мои внешние данные!..

Пауза затягивалась.

— Так в чем же тогда заключается ваше предложение? — смущенно спросила я.

— У вас чайник закипел, — сказал Игорь Викторович.

Уверенно так сказал, будто услышал, как на кухне бурлит вода.

Я поднялась, направилась на кухню. Чайник действительно весь исходил тугими струями пара.

Чашки с кофе, сахар, конфеты и печенье я расставила на подносе. Поколебавшись, вылила в две рюмки остатки коньяка, оставшегося с обмывки гонорара за книгу, поставила их сюда же. И понесла поднос в комнату, стараясь не пролить кофе.