Ангел бабла - Сергей Николаевич Полторак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Признайся, доча, – мягко настаивал отец, – к вам, наверно, в школу из РОНО приходили, лекцию читали о международном положении?
– Пап, – ныла Светка, – к нам из РОНО только за взятками ходят, ты же знаешь. Да и то в последнее время ленятся, требуют, чтоб прямо к ним приносили. Какие там лекции?
– Может быть, доченька, ты в библиотеке какую-то умную статью прочитала? – вкрадчиво интересовалась мама.
– Да не хожу я в библиотеки, уж месяца два как не хожу! – злилась дочь. – После того, как меня засудили на «Учителе Года», я эти Кладбища Интеллекта на дух не переношу! Ничего я не знаю про этот долбанный кризис. Мне он вообще по барабану. Мне, как друзьям Карла Маркса, пролетариям, терять нечего кроме своих цепей, – она машинально покосилась на свои тоненькие золотые браслетики на запястьях. – У меня зарплата – двадцать четыре восемьсот минус налоги. Что мне ваш кризис?! Если вам так это важно, сами у Байдена и спросите.
Светка встала с кресла и, не пожелав родным спокойной ночи, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
На утро ее ждал настоящий кошмар. Родители выглядели побитыми бобиками. Их бледные лица были мятыми, как джинсы под коленками.
– Э—э, Светик, – начала мямлить мама, – скажи, пожалуйста, а Байден умеет говорить по-русски?
Светка удивленно пожала плечами.
– Нет, наверное. На вид он вроде бы ничего, хотя, может, и тупой, как мой Выдрин. Кто его знает? Мы с ним вместе на дискотеку не ходили.
– Понимаешь, доча, как-то торжественно и немного скованно начал отец, – нам сегодня с твоей мамой, – он покосился на мать и, дождавшись ее кивка, продолжил, – один и тот же сон приснился. Синхронно, понимаешь? Слово в слово – одно и то же. Будто бы принимает он нас в своем Овальном кабинете в Белом Доме, угощает пепси-колой со льдом и подробно рассказывает о причинах санкций против России. Представляешь, Россию обвиняет, дескать, она – главная причина мирового дисбаланса. И опять же, морда его заокеанская, циферками так и шпарит, так и шпарит. Причем ладно бы наизусть знал! Так нет же, по написанному читает. А мы с твоей мамой как два придурка сидим и киваем: ез, ез, ез, ез. А я даже этого слова толком не знаю, я ведь в школе французский учил.
– В школе ты немецкий учил, – вмешалась мама. – Мы с тобой вообще-то за одной партой сидели.
– Да какая разница: французский, немецкий, марсианский! – вспылил отец. Главное, что все мы понимали друг друга, потому что говорили на одном языке.
Светка тяжело вздохнула и, словно делая внушение своим пятиклассникам, сказала:
– Вы бы не наедались на ночь, да сериалов своих бесконечных не смотрели, глядишь, и спали бы нормально.
– Сериалы говоришь, – почему-то вдруг перешел на шепот отец, – а это ты видела?! – и он протянул дочери несколько страниц, исписанных его корявым почерком.
На листках из школьной тетрадки было написано множество цифр, сопровождавшихся словосочетаниями, которыми, вероятно, российские сантехники оперируют не часто: линия тренда, контокоррент, факторинг, овердрафт, лизинг, опционы, фьючерсы, свопы…
– Полный форфейтинг, – прокомментировал отец попытки дочери разобраться в его писанине.
– И что все это значит? – туповато посмотрела на отца Светка.
– Ничего! – вдруг перейдя почему-то на фальцет, разозлился отец. – Я из этих слов только слово «линия» и знаю. Но даже не это главное. Ты посмотри, что мать написала. Мы с ней, как проснулись и выяснили, что нам приснилось одно и тоже, сразу написали все, что запомнили, на бумаге. Друг к другу не подглядывали! – один в один получилось!!
В подтверждение его слов мама протянула свои листы дочери. Сомнений не было: тексты совпадали полностью. Правда, у матери ошибок было поменьше, и почерк был по-женски аккуратный, а так – один к одному.
– Ну, вы даете, вундеркинды, – восхитилась Светка. – В «Минуту славы» напишите – вас обязательно покажут. Выиграете пару миллионов, лекарств от своих глюков накупите и все будет хорошо.
– Спасибо, доченька, за понимание, – поджала губы мама.
– Мы, Светлана, собственно, даже не об этом беспокоимся, – с еще большей торжественностью в голосе сказал отец. Мы тут припомнили кое-что. Странное дело получается. В последнее время все, о чем ты говоришь вечером перед сном, сбывается.
– И, заметь, – встряла в разговор мама, – все это началось после того как ты… ну, как бы это выразиться точнее…
– Дверью по башке получила, – поточнее выразился отец.
– А ваш последний сериал, часом, не про фантастику будет? – поинтересовалась Светка.
– Да не смотрим мы никаких сериалов в последнее время! – разобиделся отец. – Мы, это, больше на всякие там развлекательные шоу переключились. «Пляски на льду» там всякие.
Светка с интересом посмотрела на мать, вздохнула и мысленно сплюнула:
– Эрудиция, как у моих пятиклассниц, – с тоской прикинула она…
Глава 2. Гагарин, я вас любила!
День прошел как обычно. Светлана Михайловна добросовестно отбарабанила пять уроков, замучавшись рассказывать о Трое, Троянском коне и Гомере, поведавшем обо всем этом. К концу пятого урока ей стало немного тоскливо от повторения своим лоботрясам одних и тех же заученных фраз. Она вела урок, словно джип по глубокой колее. Ее мысли крутились, как колеса, становясь привычными словами, а в сознании вдруг параллельно стали возникать совершенно другие сюжеты. Вот она рядом с Генрихом Шлиманом. Генрих почти без акцента говорит ей:
– Светлана Николаевна, зовите меня, пожалуйста, по-русски Андреем Аристовичем. Так, между прочим, в моем российском паспорте записано. Я, чтоб Вы знали, с 1847 года подданный его величества государя императора Николая Павловича. В юности хотел жениться на своей мекленбургской возлюбленной Мине Мейнке и вместе с ней уехать копать Трою. Но она поспешила выйти замуж за другого. Я, было, собрался жениться на Екатерине Петровне Лыжиной, но тут встретил Вас. Вы прекрасны, Светлана Михайловна! Предлагаю Вам руку и сердце. Давайте обвенчаемся и вместе уедем на раскопки. Я – археолог-самоучка, а вы профессиональный историк. Про Трою своим балбесам так внятно рассказываете, словно всю жизнь в этой самой Трое прожили! Не томите меня, прекрасная Светлана Михайловна! Выходите за меня!
– Да, я согласна! – радостно ответила Светка и вдруг пришла в себя.
Весь класс молчал. Казалось, все взгляды слились в единый взгляд Агамемнона. Даже Выдрин таращился на нее с невиданным напряжением.
– С чем вы согласны, – робко спросила отличница Коровина.
– Да, я согласна, что мы пока еще слишком мало знаем об истории Трои. Но ее история учит любви к Родине, к своему народу!
– К женщинам! – компетентно добавил второгодник Выдрин.
– Что ж, и к женщинам тоже, Выдрин. Женщины – это часть народа, – дурацким поучающим тоном объяснила Светлана Николаевна. – Вот когда ты, Выдрин, доучишься хотя бы до девятого класса, тогда и поговорим на эту сложную тему.
– Не доучится, – мрачно сообщил неразговорчивый обычно очкарик Цигельман. – В армейку его заберут.
Класс радостно засмеялся.
– Не заберут, – меня папка отмажет! – убежденно сообщил Выдрин.
– Что ж он тебя от второгодничества не отмазал? – угрюмо поинтересовался Цигельман.
– А это, Цигель, не твое дело. Может, я в академическом отпуске. Может, я к полету в космос готовлюсь. Секретно.
– Гагарин, я вас любила! О, ля, ля, ля, ля! – гадким фальцетом пропел Цигельман.
Класс опять рассмеялся. Светлана Михайловна постучала указкой по столу и, строго посмотрев на портрет Циолковского, отчего он, казалось, даже виновато моргнул, отчеканила:
– Немедленно прекратить смех! Летчик-космонавт Выдрин, если вы еще хоть один раз начнете свои фантазии воспроизводить вслух, я вас на третий год оставлю. Станете сразу командиром отряда космонавтов.
Хохот пятиклассников слился со школьным звонком.
До самого вечера Светка думала о том пятом уроке. Нельзя так распускаться! Нельзя терять контроль над собой! Да, скучно по сто раз талдычить одно и то же, но это не повод к тому, чтобы вести себя, как Выдрин. Он вслух
