Ангел бабла - Сергей Николаевич Полторак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К вечеру почему-то настроение испортилось вовсе. Его окончательно доконал воздыхатель Вовчик Переверзев. Зайдя к ней «на минуточку», он проторчал у Светки почти полтора часа. И ладно бы делом занимался, целоваться бы полез или там руками своими дурацкими заблудился в ее халатике. Так нет же, долбил, как дятел, одно и то же:
– Пойдем на дискотеку, пойдем на дискотеку…
В конце концов, Светке это надоело, и она брякнула, выпихивая его за дверь:
– Не пойду я на твою дискотеку, свидание у меня!
– С кем? – беспомощно заморгал Вовчик.
С Гагариным, блин!
– С каким?
– С Юрием Алексеевичем, первым космонавтом СССР!
– Так ведь он же уже того…, – Вован показал растеряно пальцем в сторону космического пространства.
– Это, по-твоему, единственное препятствие? – взвилась, как ракета Светка. – Хорошо. С другим Гагариным, с князем Андреем Григорьевичем! Тебе полегчало?
– Так и он вроде тоже того, – засомневался Вовчик.
– Того, того, – передразнила его Светка. – Все тебе не так.
– Не, ну честно, Светик!
– Хочешь честно? – на пустом месте вдруг разозлилась Светка. – Можно и честно! С Андрюхой Шлиманом, знаешь такого? – злорадно спросила Светка.
– Я не обязан помнить всех твоих ухажеров, – с тоской в голосе прошептал Переверзев.
– Ты, кажется, мастер спорта по плаванью? – вдруг вспомнила Светка.
– По вольному стилю, КМС.
– Вот и греби отсюда вольным стилем, – прошипела Светка.
Вовчик тяжело вздохнул и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Светка проводила его взглядом, и с чувством исполненного долга легла спать.
– Достанется же такое Му-Му кому-то, – с тоской подумала она, засыпая.
Казалось, она еще не успела уснуть, как в ее дверь кто-то осторожно постучал. Светка немного удивилась, потому что родители никогда не стучались к ней в дверь. Отец, правда, в последнее время, иногда то стучал, то скребся, то просто покашливал, прежде чем войти в комнату. Ей это нравилось: отец начинал видеть в ней не только дочь, но и взрослую особь противоположного пола. Почему-то это было приятно. Отец никогда не ждал приглашения войти. Он просто обозначал свои намерения и входил. Поэтому и сейчас Светка промолчала. Дверь не открылась, и деликатный стук повторился снова.
Светлане это показалось забавным и она, словно принимая правила какой-то неизвестной ей пока игры, с напускной официальностью негромко, но четко сказала:
– Прошу вас, входите без церемоний, сударь.
Дверь неспешно отворилась, и на пороге показался человек лет тридцати. Одет он был очень странно: черный цилиндр, черный в едва уловимую серую полоску сюртук, белоснежная рубашка со стоячим воротничком, галстук-бабочка. У него были густые темные усы, лихо закрученные вверх.
– Что за фигня? – мелькнуло в голове у Светки. – Вроде не Новый год и не первое апреля. Неужели это Вовчик так принарядился? Может, на его дискотеке сегодня какой-нибудь маскарад? Классный прикидец! Прикольный! Гримом он, что ли намазался?
– Привет! – дружелюбно кивнула она Переверзеву. – Все-таки решил тусонуться?
– Доброй ночи, милостивая государыня, – незнакомым приятным тенорком сказал вошедший. – Простите великодушно, вы, вероятно, ожидали не меня. Мне трудно объяснить свое появление, но какие-то неведомые силы привели меня в вашу опочивальню в неурочный час. Примите мои заверения в моем глубочайшем почтении к вашей милости. У меня складывается впечатление, что мы давно знакомы, что мы вели задушевные беседы о раскопках Трои. Помнится, я был восхищен вашим знанием истории Древней Греции.
– Знания как знания, – смутилась Светка. – Обычный красный диплом педунивера. Ничего особенного. Ну, так, подчитала кое-что. Ну и, конечно, как говорится, внеклассное чтение – Гомер, Шлиман.
– Ваше великодушие не знает границ! Ставить меня на одну ступень с великим Гомером – это честь не по заслугам.
– То есть, вы хотите сказать, – произвела вычисления методом исключения Светка, – что вы Шлиман?
– Ваш покорный слуга, – с достоинством поклонился гость. – Генрих Эрнстович Шлиман, или, если угодно, Андрей Аристович. Если не возражаете, лучше просто Андрей. Не люблю церемоний. К тому же, я немец по рождению, а у нас чаще называют только имя. Если позволите, я сяду в вашем присутствии. Устал с дороги. Столько дней на перекладных добирался до Петербурга. Но даже российские дороги лучше, чем этот ужасный пароход из Калифорнии.
– А что, авиарейсы отменили? – необдуманно поинтересовалась Светлана.
– Простите? – растерялся Шлиман.
– Да это я так, пошутила. Не обращайте внимания, – спохватилась Светка. – Если честно, хочу понять: это вы мне снитесь, или мы на самом деле с вами пересеклись?
– Пересеклись… Какое дивное слово. Какое емкое, точное, по-настоящему русское. Есть в нем что-то геометрически четкое. Прямо евклидова геометрия! Странно, что я прежде не встречал это слово в таком контексте.
– Сейчас все так говорят, – махнула рукой Светка.
– Сейчас? – удивился Шлиман.
– Ну да, сейчас в Петербурге, да и в Москве, где угодно в России.
– Вот видите, что значит ненадолго оставить свою вторую Родину! – картинно всплеснул руками Шлиман. – Стоило мне всего на год уехать в Калифорнию и влезть там в этот не такой уж сказочно прибыльный золотой бизнес, как начал отставать от современной жизни. Ну, да Бог с ним, пустое. Я ведь к вам по делу, милостивая Светлана Николаевна.
Шлиман откашлялся, поправил и без того безукоризненно сидевший на нем галстук-бабочку и встал со стула.
– Позвольте, сударыня, предложить вам руку и сердце. Не говорите «нет», не дослушав меня. Мы с вами, по существу, почти не знакомы, но нас связывают какие-то незримые нити судьбы. За всю жизнь я встретил лишь однажды женщину, которой были бы так близки мои взгляды на Гомера, на Трою, на археологию.
– Да, я в курсе, – бесцеремонно перебила Шлимана Светка. – Я читала, что в юности вы были влюблены в свою подружку Мину Мейнке, но она, не дождавшись вас, выскочила замуж.
– Вот-вот, – оживился Шлиман, – именно выскочила! Не знаю, где вы про это могли прочитать, но это истинная правда. Прошу вас, будьте моей женой. Мы вместе уедем из этой страны, мы отыщем Трою. Мы всем докажем, что царь Агамемнон – это не вымысел, а чистейшая правда.
– Так вот сразу и поженимся, – проворчала Светка. – А как же, так сказать, конфетно-целовальный этап нашего знакомства? Да и потом, сорваться так, в середине четверти – полная туфта.
– Проклятая Калифорния, майн либен! Я опять пропустил что-то важное! Что есть туфта?
– Туфта она и в Африке туфта, – веско рассудила Светка. – Фуфло это, короче. Предложение ваше заманчивое. Тем более, что вы станете всемирно знаменитым и еще богаче.
– Вы верите, что я найду Трою, что она там есть?
– В Греции все есть! – убежденно кивнула девушка. – И микенскую цивилизацию откроете, и «клад Приама» раздобудете…
– Вы верите в это?! – восторженно воскликнул Шлиман.
– Не верю, а знаю, – пожала плечами Светка. – Кстати, и про Екатерину Петровну Лыжину, жену вашу будущую, тоже знаю.
– Невероятно! – сказал потрясенный Генрих, он же Андрей. – Вы настоящая провидица. Признаться, вы мне подходите куда больше Катеньки, но видно от судьбы не уйдешь.
Он еще раз зачем-то одернул бабочку и тихо сказал:
– И все же, позвольте мне надеяться. Вместе мы смогли бы несказанно больше.
– История не имеет сослагательного наклонения, – выдала Светка заученную фразу.
– Как это мудро и как это ново! – восхитился Шлиман. – Вы удивительная женщина!
– Нормальная, – критично оценила себя Светка.
– Знаете, Светлана Николаевна, в Калифорнии сейчас происходят странные события. У меня сложилось убеждение, что вот-вот в Американских Соединенных Штатах может грянуть гражданская война. Север и Юг довели конфликт до точки кипения!
– Ну да, – согласилась Светлана, – до 1865 года будут воевать. А потом все устаканится. Естественно, кризис тридцатых годов ХХ века, кризис 2008 года, Китай на пятки наступает, Трамп так начудил, что
