Мой брат якудза - Яков Раз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В современной форме организации с XVIII века.
Что означает «якудза»?«Я» — это восемь, «ку» — девять, «дза» — три, вместе — двадцать, то есть число проигравшего в азартной карточной игре. Иными словами — проигравший, лузер, несостоявшийся. Тот, от которого отреклось общество, кто неравноправен в глазах окружающих и кому нет места в обычном мире.
Мы, говорят эти люди, говорим «якудза» с гордостью, ведь якудза — это хвала преступлениям, уголовщине, свободе, деньгам, одиночеству, любви и самопожертвованию. Быть членом якудза сегодня — значит быть легендой.
Есть ли у них другие названия?Да, есть. Сами они называют себя «гокудо» — пути беспредела. Согласно этому названию, жизнь надо проживать по максимуму, без компромиссов. Все, что эти люди делают, они делают до предела: будь то дружба, преданность, преступления, вражда, любовь, самопожертвование, верность, привязанность или предательство.
Есть и другие названия: «нинкёдо» — рыцарский код. Наши предки, рассказывают они, были бродягами-разбойниками. В прошлом рыцари, самураи, они скитались по средневековой Японии, воевали против сильных мира сего и отбирали у них добро, чтобы помогать слабым.
Еще одно название, впервые данное якудза полицией около тридцати лет назад: преступные группировки «борёкудан». Полиция и СМИ используют это название с целью рассеять романтическую ауру слова «якудза».
Якудза ненавидят это название. «Мы — не американская мафия», — говорят они.
Все началось за десять лет до того, как я прочел следующую статью в газете «Манила таймс».
МАЙ 1993 г. Активизируется деятельность японской мафии якудза в МанилеНакануне полиция Манилы произвела обыск на вилле, расположенной на бульваре Роксас, откликнувшись на жалобы соседей по поводу стрельбы и криков со стороны виллы. Согласно данным полиции, вилла, принадлежащая Фурукаве Сабуро, влиятельному японскому бизнесмену, в последнее время служила местом для осуществления действий подозрительного характера. Источники информации, имеющиеся в расположении полиции, указывают на то, что Фурукава в прошлом был членом мафии якудза, а на данный момент работает в одиночку. Активность японских преступных группировок в последнее время возросла в Маниле настолько, что стала главной мишенью для полицейских столицы. Якудза промышляют сутенерством, наркотиками и торговлей оружием. Ходят слухи, подтвержденные пока лишь частично, что Фурукава связан с уголовными структурами на Филиппинах, а также с различными преступными группировками за рубежом: китайскими группировками в Бирме, корсиканскими бандами в Лаосе и гонконгскими триадами. Предполагается, что в Маниле он тесно связан с Мерседес Салонга, главой самого могущественного синдиката проституции столицы. Известно также о связях Фурукавы с несколькими главарями китайской «Змеиной головы», вызывающих недовольство японцев из якудза в Маниле.
Полиция проникла на территорию виллы, но там никого не оказалось. Выяснилось, что источником криков была ручная обезьяна, находившаяся на вилле в момент выстрелов, прозвучавших там немногим раньше. В доме царил полный беспорядок, свидетельствующий о спешном обыске. Предполагается, что взломщики скрылись при звуках приближающейся полиции…
Два газетных снимка изображали обстановку на вилле: на одном — большая роскошная комната с выходом к бассейну и в сад. На втором снимке — сидящая на комоде напуганная обезьянка с выражением ужаса на мордочке. Позади нее я рассмотрел прислоненную к стене роскошную рамку, в которой большими буквами написано стихотворение на английском. Большинство слов легко можно было прочесть. Я приблизил лицо.
Have Come, Am HereI will break God’s seamless skull,And I will break His kissless mouth,O I’ll break out of His faultless shellAnd fall me upon Eve’s gold mouth.
Jose Garcia VillaЯ читаю эти строки, и я ошарашен. Это Юки! Этот человек, Фурукава, — Юки! После долгих лет поисков я, быть может, наконец-то нашел его! Это не Фурукава, это Юки!
Ищу телефон и с бешено бьющимся сердцем звоню в «Манила таймс»…
Глава 1
Рождение босса
Нет возвратаС этой тропы.Эти наколки
Со мнойДо дня моей смерти.
(Из тюремных стихов члена якудза по имени Кен-ичи Фукуока)Ноябрь 1993 г.Вкусив из этой чаши,
Ты, Тецуя Фудзита, старший сын
Почившего босса Окавы,
Вступаешь в чин босса «оябун»
Семьи Кёкусин-кай!
Пей же!
Хладнокровный рыцарь,
Шлифуй мужественность свою!
Вступи на путь странствий
И познай все тяжести
Мира путей беспредела.
Доблесть! Доблесть!
Этот мир разжигает
Кровь в наших сердцах!
И даже если жене твоей и детям
Жить впроголодь придется,
Оставь их
И предан будь семье.
Будь нам великим боссом,
Как и подобает избранному сыну
Великого босса Окавы!
Семья Кёкусин-кай ждет тебя,
Хладнокровный рыцарь!
Я, Сакураи Хидэо,
От имени Исиды Таро, старца семьи,
Исполняю волю босса Окавы
И назначаю тебя
Боссом семьи Кёкусин-кай!
Эти слова важно произносит человек в белом шелковом кимоно, восседающий на красной подушке. В его распоряжении две белые глиняные бутыли, поднос с кучкой соли и еще один — с огромной рыбиной. Перед ним белая чаша и позолоченная пиала для саке. Движения человека настолько отточенны, будто судьба всей Вселенной зависит от точности исполнения этого ритуала.
Кто он — монах, религиозный жрец? Нет, это человек по имени Сакураи Хидэо из семьи Кёкусин-кай, говорят мне. Это человек, ответственный за проведение церемонии.
За несколько минут до этогоСакураи берет позолоченную пиалу для саке и большим круговым движением отводит руку вправо.
Помощник подает ему белый лист бумаги. Сакураи берет лист, большими круговыми движениями вытирает пиалу, затем берет одну из бутылок саке, вынимает из горлышка белую бумажную пробку, произносит короткую молитву на древнеяпонском, большим движением взмахивает руками над горлышком бутыли и, одновременно с громким и коротким возгласом «Вау!», наливает немного саке в пиалу. Возвращает бутыль и пробку на место и проделывает тот же ритуал с другой бутылью.
Он берет длинные палочки для еды, опускает их в кучку соли, а затем в пиалу с саке. Вслед за короткой молитвой он вонзает палочки большими и быстрыми движениями рыбе в хвост, в центр тела и в голову, после чего опускает их в позолоченную пиалу с саке.
Сакураи произносит речь на древнеяпонском — языке ритуалов. Затем, на современном японском, он просит Тецуя Фудзита, виновника торжества, пройти к его месту, расположенному в центре зала. Тецуя, одетый в черное кимоно, встает с места и медленно проходит к алтарю с фруктами и рыбами. Там уже восседает старец семьи, босс Исида. На его лице — темные очки. Тецуя кланяется алтарю, поднимается на сцену, поворачивается к залу и садится.
Сакураи перечисляет имена богов-хранителей якудза. Все присутствующие поворачиваются к висящим на стене трем свиткам с именами богов, написанными крупными иероглифами. Сакураи читает короткую молитву, все хлопают в ладоши: раз, два, три! И еще раз — хлоп! Присутствующие отвешивают глубокий поклон богам и вновь поворачиваются к центру зала.
Помощник Сакураи встает, берет пиалу с саке и, мелкими шажками продвигаясь по белому ковру, несет ее к центру зала и возлагает к ногам босса Исиды.
Сакураи, проводящий ритуал, поворачивается к боссу Исиде и просит разрешения перейти к главной части ритуала. Исида делает еле заметный кивок, и Сакураи кричит ему: «Прошу вас, начинайте!» Босс Исида отпивает три с половиной глотка из пиалы. Помощник берет стопку и передает ее новому боссу, Тецуя Фудзита.
Тецуя Фудзита. Ведь это мой друг, мой «брат». Еще совсем чуть-чуть, и мой брат станет боссом одной из сильнейших семей в Токио. Еще чуть-чуть, и я потеряю друга.
И вот его руки, которые знали, как избивать, стрелять и потрошить, дрожат. Тецуя Фудзита поднимает пиалу и ждет.
Сакураи обращается к нему со словами: «Вкусив из этой чаши, ты, Тецуя Фудзита…»
Я пришел в этот зал на час раньше остальных. Присмотрел себе укромный уголок, чтобы остаться незамеченным.
