Русская армия на чужбине. Галлиполийская эпопея. Том 12 - Сергей Владимирович Волков

Все это имущество, за исключением весьма незначительной части обмундирования, белья и прочего, выданного на нужды армии и беженцев, на сумму примерно 15 миллионов франков, взято французами.

Согласно договору Главнокомандующего с Верховным комиссаром Франции на Юге России графом де Мартелем, все лица, эвакуированные из Крыма, поступали под покровительство Французской Республики, взамен чего правительство Франции брало в залог русский тоннаж.

По прибытии в Константинополь генерал Врангель поставил себе задачи:

1) Прежде всего обеспечить всех вывезенных из Крыма кровом и пищей и оказать раненым и больным медицинскую помощь.

2) Отделить из вывезенных чинов армии и флота весь боевой материал и, организовав его, использовать время пребывания на чужбине для того, чтобы надлежаще воспитать его морально, обучить и по возможности поставить на самостоятельные ноги в материальном отношении.

3) Учитывая, что французы не могут долго содержать эвакуированных, теперь же начать переговоры с правительствами славянских государств и Венгрии о перевозке армии в эти братские и сочувствующие страны, где, не ложась бременем на приютившие ее народы, армия могла бы своим трудом существовать до того дня, когда она будет снова призвана выполнить свой долг перед Родиной.

4) Связать разбросанных по всем государствам Европы русских воинов с армией.

5) Объединить русскую общественность вокруг армии, как ядра национальной России, и

6) Соответствующей политической работой показать, что борьба, которую вела оставленная всеми Русская Армия, имеет значение мировое, почему армия эта должна получить заслуженную ею помощь и поддержку.

Задачи эти с первых же дней, по прибытии в Константинополь, стали настойчиво проводиться в жизнь.

На первой очереди стоял насущный вопрос срочного рассредоточения прибывших из Крыма в Константинополь.

1) Около 60 тысяч чинов армии было отправлено, с сохранением военной организации и с оставлением части оружия, в особые военные лагери, где французским правительством им был обеспечен паек: регулярные войска свыше 25 тысяч, под начальством генерала от инфантерии Кутепова2, – в Галлиполи, около 15 тысяч донцов, под начальством генерал-лейтенанта Абрамова3, – в район Чаталджи и до 15 тысяч кубанцев, под начальством генерал-лейтенанта Фостикова4, – на остров Лемнос.

2) Все раненые и больные были устроены в иностранных и русских госпиталях в районе Константинополя и плавучих. Инвалиды – помещены во вновь открытые санатории и инвалидные дома.

3) 32 тысячи беженцев были отправлены в различные государства, правительства коих дали согласие на их прием и обещали оказать им помощь: 22 тысячи – в Королевство С.Х.С., в том числе 2 кадетских корпуса, 2 тысячи – в Румынию, 4 тысячи – в Болгарию и до 2 тысяч – в Грецию.

4) 30 судов русского военного флота, с личным составом до 6 тысяч человек, в том числе и Морской кадетский корпус5, по указанию правительства Франции, пошли в Бизерту.

5) Оставшиеся в Константинополе беженцы были устроены в лагерях, открытых французами, и общежитиях, организованных сформированной распоряжением генерала Врангеля беженской частью и общественными организациями на средства, отпущенные командованием.

Жизнь армии в военных лагерях: Галлиполи, Лемнос, Чаталджа

Покончив с первой насущной задачей, немедленно приступлено было к выполнению остальных, выделив в первую голову вопросы о новой организации армии, поднятии дисциплины и духа в ней, обучения войск и о перевозке армии в славянские страны.

С первых же шагов жизни на чужбине неуклонно проводился принцип, что в армии должны остаться лишь желающие. Право перехода на беженское положение, сразу же по прибытии в Константинополь, было предоставлено сначала лишь известным категориям лиц, а затем и всем без исключения чинам.

Выделив из себя небоеспособные элементы, армия, сведенная в три корпуса: 1-й армейский6, Донской7 (вскоре, за исключением одной бригады, перевезенный из района Чаталджи на Лемнос) и Кубанский8, уменьшила до 45 тысяч свой состав, но зато окрепла морально для предстоящих ей испытаний. Расшатанная дисциплина, как следствие долгой Гражданской войны, требовала принятия исключительных мер и твердости начальников. Учитывая тяжелое нравственное состояние чинов армии на чужбине, Главнокомандующий призывал начальников всех степеней быть особенно близкими к своим подчиненным и всячески заботиться о них.

Особенное внимание в лагерях было обращено на военно-учебную часть. В восьми военных училищах обучалось до 3 тысяч юнкеров по программам мирного времени, в исключительно трудных условиях, почти без пособий. Были открыты школы: артиллерийская, инженерная, гимнастическая, а также курсы по подготовке командиров батальонов, рот, эскадронов, сотен, батарей и военно-административные. Во всех частях шли усиленные занятия в учебных командах, а также строевые и по специальностям различных родов войск. С старшими начальниками велись особые занятия, устраивались лекции, доклады, была организована военная игра. Для детей-подростков в лагерях были устроены гимназии (Галлиполи) и детские сады.

Ввиду того что все русские казенные денежные суммы, находящиеся за границей, оказались в руках совещания послов, командование почти не имело средств и было лишено возможности оказывать армии денежную помощь в нужном размере.

Отпуская средства на содержание беженских общежитий и других благотворительных учреждений в Константинополе, командованию с большим трудом удавалось выдавать, и то не каждый месяц, денежное пособие на мелочные расходы чинам армии, находящимся в военных лагерях (2 лиры офицеру, 1 лира солдату) и производить небольшие отпуски на учебные заведения, информацию, лечебные заведения и хозяйственные надобности частей.

Благодаря неуклонной работе всех чинов армии, во главе с доблестными начальниками генералами Кутеповым и Абрамовым, и несмотря на исключительно трудные условия жизни, армия вскоре стала в полном смысле регулярной, крепко спаянной дисциплиной и одухотворенной горячей верой в правоту и торжество своего дела.

Тяжелое испытание, выпавшее на долю армии, испытание ее твердости, ее духа было встречено армией спокойно, и она вышла из него с честью, победительницей, твердо веря в необходимость для родины своего существования.

Благожелательное поначалу отношение к Русской Армии к началу марта 1921 года резко изменилось. Под давлением враждебных армии русских общественных кругов, под влиянием политики Англии и ввиду тяжелого внутреннего положения в самой Франции, местные французские власти, получив инструкции из Парижа, стали угрожать прекращением довольствия и предложили чинам армии три выхода:

1) возвращение в Совдепию,

2) эмиграцию в Бразилию и Перу и

3) жизнь на собственные средства.

В ответ на это Главнокомандующий заявил, что, вполне сознавая всю тяжесть расходов, легших на бюджет французского правительства, он сразу же по прибытии в Константинополь начал вести переговоры с правительствами славянских государств и Венгрии о перевозке и расселении в этих государствах, на тех или иных условиях, контингентов армии, имея целью возможно скорее уменьшить число лиц, состоящих на французском пайке; к своему заявлению он добавил,