Проклятье Дэйнов - Дэниел Хэммет

На пороге появилась Минни, по-прежнему с пылесосом, и стала кричать, что она честная девушка и никто не имеет права ее обвинять, и пускай ее обыщут, если хотят, и квартиру обыщут, а если она цветная, то это еще не причина-и так далее, и так далее; расслышать удалось не все, потому что пылесос гудел, а сама Минни рыдала.

Миссис Леггет подошла к ней, потрепала по плечу и сказала:

- Ну хватит, хватит. Не плачь. Я знаю, что ты ни при чем, и все знают. Ну хватит, хватит.

В конце концов девушка унялась, и миссис Леггет услала ее наверх.

Леггет сел на угол кухонного стола и спросил:

- Вы подозреваете кого-то в доме

- Кого-то, кто был в доме, - безусловно.

- Кого

- Пока никого.

- Иными словами, - он улыбнулся, показав белые и почти такие же мелкие, как у дочери, зубы, - всех... каждого из нас

- Давайте посмотрим на лужайке, - предложил я. - Если найдем еще алмазы, я, пожалуй, откажусь от версии, что работал свой.

На полпути к выходу мы повстречали Минни Херши в бежевом пальто и лиловой шляпке-она шла прощаться с хозяйкой. Она сказала со слезами, что не будет работать в таком месте, где ее подозревают в воровстве. Честности у нее не меньше, чем у других, а то и побольше, чем у некоторых, и ее тоже нужно уважать, а если не уважают, она поищет работу в другом месте, она знает такие места, где ее не будут держать за воровку, после того как она проработала два года и ломтика хлеба с собой не унесла.

Миссис Леггет и упрашивала ее, и убеждала, и журила, и пыталась прикрикнуть, но все без толку. Служанка была не преклонна. Миссис Леггет посмотрела на меня со всей строгостью, какую могла придать своему добродушному лицу, и укоризненно сказала:

- Вот видите, что вы наделали.

Я сказал, что сожалею, и вместе с хозяином ушел осматривать лужайку.

Других алмазов мы не нашли.

2. ДЛИННОНОСЫЙ

Часа два я истратил на соседей, пытаясь что-нибудь разузнать о человеке, которого видели жена и дочь Леггета. Об этом не прояснилось, зато я услышал о другом. Первой мне рассказала о нем некая миссис Пристли-бледная инвалидка, жившая за три дома от Леггетов.

По ночам из-за бессонницы миссис Пристли нередко сидела возле окна на улицу. И дважды видела этого человека. Она сказала, что он высокий и, кажется, молодой, а на ходу выставляет вперед голову. Улица плохо освещена, и разглядеть цвет волос и одежду она не могла.

Впервые она увидела его неделю назад. Пять или шесть раз, с интервалами минут в пятнадцать-двадцать, он прошел взад и вперед по другой стороне улицы, повернув лицо так, как будто искал чего-то на той стороне, где жила миссис Пристли и Леггеты. Первый раз в ту ночь она увидела его между одиннадцатью и двенадцатью, а последний раз-наверно, около часу. Через несколько дней-в субботу ночью. она увидела его опять, на этот раз он не ходил, а стоял на углу и наблюдал за улицей. Через полчаса он ушел, и больше она его не видела.

Миссис Пристли знала Леггетов в лицо, но никакими сведениями о них не располагала-слышала только, что дочь у них немного взбалмошная. Люди они, кажется, симпатичные, но держатся особняком. Он поселился в доме в 1-1 году, один, с экономкой, некоей миссис Бегг-теперь она, насколько известно миссис Пристли, живет в Беркли у людей по фамилии Фримандеры. Миссис Леггет и Габриэла переехали сюда только в 1-3 году.

Миссис Пристли сказала, что вчера ночью не сидела у окна и поэтому не видела того человека, которого заметила на углу миссис Леггет.

Другой сосед, Уоррен Дейли, живший по другую сторону улицы, на углу, где миссис Пристли видела постороннего, застал у себя в вестибюле человека, запирая на ночь дверь, по-видимому, того же самого, в воскресенье. Когда я к ним зашел, самого Дейли не было дома, но жена его рассказала об этом происшествии, а потом соединила с ним по телефону.

Дейли сказал, что человек стоял в вестибюле, то ли наблюдая за кем-то на улице, то ли от кого-то прячась. Как только Дейли открыл дверь, человек бросился бежать, не обращая внимания на крик Дейли: "Вы что тут делаете" Дейли сказал, что незнакомцу тридцать два-тридцать три года, одет прилично, в темное, и у него длинный, тонкий, острый нос.

Вот и все, что мне удалось вытрясти из соседей. Я отправился на Монтгомери-стрит в контору "Спира, Кемпа и Даффи" и спросил Эрика Коллинсона.

Это был молодой блондин, высокий, плечистый, загорелый, нарядный, с красивым неумным лицом человека, досконально изучившего поло, стрельбу, летное дело или что-нибудь в этом роде-а может быть, и два подобных предмета, и почти ничего кроме. Мы сели на пухлый кожаный диванчик в комнате для посетителей; рабочий день на бирже кончился, и комната была пуста, если не считать худосочного парня, менявшего цифры на доске. Я рассказал Коллинсону о краже и спросил, что за человека они с мисс Леггет видели в субботу ночью.

- С виду обыкновенный, насколько мне удалось разглядеть. Было темно. Приземистый, плотный. Думаете, это он украл

- Он шел от дома Леггетов-спросил я.

- Во всяком случае, с участка. Вел себя нервно-мне показалось, он что-то там вынюхивал. Я хотел догнать его и спросить, что он здесь делает, но Габи не позволила. Это мог быть знакомый ее отца. Его вы не спрашивали Он водится со странными типами.

- А не поздновато ли для гостя

Он стал смотреть в другую сторону и поэтому я спросил:

- Который был час

- Да, пожалуй, полночь.

- Полночь

- А что Самое время. Час, когда разверзаются могилы и блуждают призраки.

- Мисс Леггет сказала, что это было в четвертом часу ночи.

- Вот видите! - ответил он, вежливо торжествуя, словно доказал мне что-то в споре. - Она полуслепая, а очки не носит, считает, что ей не идут. И вечно попадает впросак. В бридж с ней играть-наказание: путает двойки с тузами. Наверное, было четверть первого, она посмотрела на часы и перепутала стрелки.

- Да, жаль, - сказал я. - Спасибо. - И пошел в магазин Холстеда и Бичема на Гири-стрит.

Уотт Холстед оказался любезным лысым толстяком с усталыми глазами и слишком тугим воротничком. Я объяснил ему, чем занимаюсь, и спросил, хорошо ли он знает Леггета.

- Знаю его как порядочного клиента и наслышан как об ученом. Почему вы спрашиваете

- История с кражей сомнительна... местами.

- Нет, вы ошибаетесь. Ошибаетесь, если думаете, что человек его калибра может заниматься такими вещами. Слуга-пожалуйста, это возможно: такое часто бывает. Но Леггет-нет. У него репутация серьезного ученого, его работы по окраске удивительны... и, если сведения нашего кредитного отдела верны, человек он вполне обеспеченный. Я не хочу сказать, что он богач в современном смысле слова, но достаточно богат, чтобы не пачкаться из-за мелочей. Между нами говоря, мне известно, что сейчас на его счету в Национальном банке Симена более десяти тысяч долларов. Ну, а восемь бриллиантов стоили от силы тысячу двести. тысячу триста.

- В розницу Значит, вам они обошлись в пятьсот или шестьсот

- Точнее сказать, - он улыбнулся, - в семьсот пятьдесят.

- Как случилось, что вы дали ему алмазы

- Он наш клиент-я вам уже говорил, - и когда я узнал, что он делает со стеклом, я подумал, что было бы замечательно применить тот же метод к алмазам. Фицстивен-это в основном от него я узнал об опытах Леггета со стеклом-отнесся к идее скептически, но я думал, что попробовать стоит... и сейчас так думаю... и убедил Леггета этим заняться.

Фамилия Фицстивен показалась мне знакомой. Я спросил:

- Это какой Фицстивен

- Оуин, писатель. Вы его знаете

- Да, но я не знал, что он здесь. Когда-то мы пили из одной бутылки. Вы его адрес знаете

Холстед нашел его мне в телефонной книжке-писатель жил на Ноб-Хилле.

От ювелира я отправился к Минни Херши. Район был негритянский, а это означало, что вероятность получить здесь точные сведения еще меньше, чем обычно.

Выяснить мне удалось следующее. Девушка приехала в Сан-Франциско из Винчестера в Виргинии четыре или пять лет назад и последние полгода жила с негром Тингли по кличке Носорог. Один сказал мне, что имя его Эд, другой-что Билл, но оба сошлись на том, что он молодой, большой, черный и что его легко узнать по шраму на подбородке. Мне сообщили, что кормят его Минни и бильярд, что малый он ничего, пока не взбесится, и тогда с ним сладу нет, что увидеть его я могу почти каждый вечер, только пораньше, либо в парикмахерской Кролика Мака, либо в табачном магазине Гербера.

Узнав, где находятся эти заведения, я вернулся в центр, в бюро уголовного розыска, размещавшееся во Дворце юстиции. Из ломбардной группы не было никого. Я перешел коридор и спросил у лейтенанта Дафа, отряжен ли кто на дело Леггета. Он сказал:

- Найдите О'Гара.

Я пошел посмотреть, нет ли О'Гара в общей комнате, хотя не мог понять, какое отношение он, сержант из отдела тяжких преступлений, может иметь к моей истории. Ни О'Гара, ни его напарника Пата Редди не было. Я закурил, попробовал угадать, кого убили, а потом решил позвонить Леггету.