Темноборец - Антон Андреевич Мартынов

у стен Кремля. Или произойдет. Да, точно: пока еще ничего не случилось, но совсем скоро предотвращать катастрофу будет уже слишком поздно. Это связано с той дощечкой. Точнее, не только с ней. Это важно. Важнее всего, что сейчас происходит. Ведь речь идет практически о конце света. Нужно сконцентрироваться.

Не получилось. Мысли галопом неслись по извилинам, а также частично текли по полу. Какое Паладину дело до конца света, если он все равно умрет раньше? Жить ему осталось от силы два дня. Возможно, уже один. Какое сейчас время суток? То ли в Кремле темно, то ли поврежден нерв, ответственный за световосприятие. Сохранилось ли зрение? Возможно, Паладин ощущает реальность вокруг себя путем астрального анализа струящихся потоков энергии. Но это тоже сейчас не имеет значения.

Паладином становится существо, которому открылся дар предсказания будущего. Такое рождается один раз в несколько сотен лет. Провидение само приводит Паладина в обитель Небесного Совета, переступив порог которой он отрекается от своего имени и мирской жизни. Темноборцы возводят Паладина в ранг верховного сановника, чуть ли не патриарха. К нему относятся со священным трепетом и благоговением, если не считать некоторых нюансов.

С давних времен бытует мнение, что сверхъестественные способности Паладинов настолько сильны, что нарушают естественные процессы и биоритмы их организма. Нередко у предсказателей запускается третий круг кровообращения, рандомно разрывающий органы. В случае, если обращаться к мистическим струнам души беспрерывно, Паладины сгорают за несколько дней, а поскольку они не умеют контролировать свой третий глаз, их жизнь становится быстротечна, как искрение бенгальского огня.

Небесный Совет принял решение продлять Паладинам жизнь, замедляя и частично подавляя их прогностические способности. Сначала темноборцы пытались использовать своих цепных Нострадамусов на всю катушку, диагностируя и исцеляя их всевозможные заболевания, но потом сдались, сделав для себя вывод, что тело Паладина в активной фазе изменяется совершенно непредсказуемо. Испробовав уйму способов, для замедления мозговой активности Паладинов темноборцы не придумали ничего лучше, чем вводить их в наркотический транс. Обычно для этих целей использовали тяжелые наркотики: героин, метадон или дезоморфин.

Старик лишь сейчас осознал, что с ним делали. Но это тоже неважно. Он умер бы в любом случае – с наркотиками или без. Возможно, ему стоит благодарить темноборцев за продление его жизни. Тем более он добровольно, как и все предыдущие Паладины, обратился за помощью к Небесному Совету, когда начались эти чудовищные видения, лишающие аппетита и сна. Продлили жизнь. Но разве можно назвать жизнью ЭТО?

Наркотики закрывали дверь в будущее. Как бельмо на глазу, в сознании появлялась темная занавеска, отделяющая Паладина от его искрометных видений. Чтобы задать предсказателю вопрос, касающийся грядущих событий, его нужно было вывести из наркотического транса. Таблетки и капельницы, используемые для снятия ломки, при систематическом употреблении героина были бессильны, поэтому темноборцы использовали болевой шок. Негуманно, конечно, по отношению к Паладину, зато эффективно. Для достижения наилучшего эффекта болевые ощущения должны были поступать в мозг по кратчайшему из путей.

Паладин вспомнил, как сверло впервые коснулось его головы. Сначала он почувствовал только дребезжание, расходящееся по черепной коробке. Это было похоже на безболезненную, хотя и крайне назойливую, вибрацию зубов от стоматологического сверла. Когда ротовая полость нашпигована обезболивающими, ощущается только эта докучающая вибрация.

Тяжелые наркотики служат куда более сильным анестетиком, чем используемый в стоматологии артикаин. Однако даже их действие прекращается, и вслед за вибрациями на Паладина волнами накатывает нестерпимая жгучая боль.

Эту боль, в которой растворяется наркотическая эйфория, доставляют тонкими сверлами, изготавливаемыми по спецзаказу Небесного Совета. Сверление проводят с хирургической точностью, чтобы доставить Паладину болевые ощущения, при этом не повредив его мозг. Если сверло войдет слишком глубоко, в лучшем случае не будет предсказания, в худшем – Паладин скончается на месте.

Впрочем, последнего сверления это не касается. В преддверии Дня прощения можно схалтурить, позволив сверлу войти чуточку глубже. Небесному Совету сыграет на руку, если мозг предсказателя повредится. При должном уходе Паладин сможет прожить отмеренные ему три дня, а впечатлительному народу, который столпится на Красной площади в День прощения, предъявят истощенного и умирающего пастыря, чтобы суть праздника сделалась очевидной.

День прощения, по сути, является днем казни Паладина. Хотя, это, конечно, позиционируют не как казнь, скорее, как отпущение грехов, помилование и сострадание – этакую эвтаназию. Как убийство не назови, все равно оно остается убийством.

В День прощения разумным существам объявляют, что их грехи прощены. Паладин готов в одиночку нести ответственность за все общественные пороки. Он принимает чужую боль на себя. Он мессия. Пророк. Всемирный источник Демиурговой благодати.

«Звучит красиво, но основано на гольной математике», – подумал предсказатель. Ему-то теперь известно, что темноборческие аналитики и статисты посвятили не одну научную работу определению средней рациональной продолжительности жизни Паладинов. Они строили графики, а затем их аппроксимировали. Они считали по сложным формулам. Им нужно было показать разумным существам, что Паладины бессмертны для бесконечности, и отправить их на Небеса может только Обряд Прощения, санкционированный Небесным Советом. Им нужно укрепить веру разумных существ в темноборцев.

Последнее видение перед Днем прощения всегда самое яркое. Паладин вправе никому его не рассказывать. Он открывает мир для себя.

Мысли Паладина замедлились на секунду, а затем снова ускорились. Только на себе самом, погрузившись в самокопания, он смог удержать беспокойный взор третьего глаза.

Чудовища поднимаются на поверхность земной тверди. Они уже у Кремля. Это не те существа, которых мы знаем. Они из другого мира. Из мира, что снизу. Андрей. Темноборец по имени Андрей. Это важно.

Паладин знал, что на этот раз он столкнулся с чем-то неординарным. Его предшественникам не являлись подобные апокалиптические видения. Он должен обо всем рассказать. В противном случае, миру придет конец.

Колдун лежит на полу. Все колдуны подлежат истреблению, и этот уже почти мертв. Паладин давно видел его в своих снах, но только сейчас представлял отчетливо. Престарелый волшебник со сверкающими глазами корчится на полу, извиваясь змеей и похрипывая. Мимо него проходит молодой темноборец, и между ними сверкают гневные искры. Юноша достает пистолет и прикасается к холодному металлическому курку. Он не уверен, что стоит спускать крючок, но все-таки на него нажимает.

Нет, он не выполняет свою работу. Для него это личный мотив. Убийство ради отмщения за убийство.

Дощечка! Скрижаль! Вот, что действительно важно!

Разговаривать сил уже не было. Язык онемел, и Паладин не стал звать на помощь. Он решил сделать все сам. Предчувствия было достаточно, чтобы действовать.

Паладин достал из носа медицинскую трубку для энтерального питания и вставил ее в свежую дыру в черепной коробке. Второй конец трубки он опустил в стоящую перед ним алюминиевую миску. Негоже раскидывать собственные мозги по лощеному кремлевскому полу.