Лиарха - Эльденберт Марина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В частности, на то, что наша сила несовместима.
Или, попросту, мы вытягиваем ее друг из друга. Теперь, после всего, я уже не была уверена, что его опустошил океан. Скорее всего, это тоже была я.
Потому что именно мне он в ту ночь спасал жизнь.
И именно рядом со мной его сила угасла.
– Я собираюсь рассказать Дженне.
– Что?! – Вартас произносит это так, что на миг перекрывает даже шум моря.
– Она хочет знать, что я полностью на ее стороне. И я дам ей возможность думать, что это так.
– Вирна, это…
– Глупость? Может быть. Но о моей аллергии на въерхов знают по меньшей мере трое. Не считая тебя. Я не знаю, как скоро эта новость дойдет до правителя Ландорхорна, но, когда она дойдет, бежать мне будет уже некуда.
Честно говоря, я не уверена, что уже не дошла. Доктор, к которому меня отвозил Лайтнер, весьма заинтересовался моим случаем. Не уверена, что он понял, что к чему – судя по его реакции. То ли я действительно исключение из правил, то ли он отлично владел собой. Но если он отлично владел собой, а сразу после моего ухода сообщил бы обо всем Диггхарду К’ярду, скорее всего, я бы сейчас не лежала на этом берегу. А Митри и Тай не сидели бы в кафе, поэтому вывод напрашивается один: для доктора я такая же загадка, как для Лайтнера, Кьяны… и для себя.
Въерхи обо мне не знают.
Точнее, они действительно считают лиархов легендами. И это еще одна загадка, по крайней мере, для меня – если мир в их власти с самого Проседания, то почему они не знают о лиархах?
Вопросов так много, что у меня начинает кружиться голова.
Если бы рядом была Лэйс… но ее нет.
Что она узнала о Дженне?
– Я понимаю, – неожиданно говорит Вартас.
Его слова вызывают во мне удивление. Пусть слабое, но все-таки – я готовилась к тому, что он начнет меня отговаривать.
– Я хочу пойти с тобой.
– Нет.
– Нет?
– Тебе точно не стоит в это лезть.
– И это говоришь мне ты?
Я сажусь, оказываясь с ним лицом к лицу.
– Мне не нужно, чтобы ты пострадал из-за меня.
– Тебе не нужно, чтобы я пострадал из-за тебя? Серьезно?! Поэтому ты попросила меня взять машину, чтобы забрать твоих сестер?
– Я просила прощения за эту машину!
– Да к едхам этот эйрлат! Я не хочу оставлять тебя одну наедине с этим. Ты понимаешь? – Он смотрит мне в глаза. – Лэйс я это позволил. И где она сейчас? Прячется. Отправляет тебе эту жуть, а мы даже не знаем, почему. Знаешь, Вирна, иногда стоит кому-то довериться.
Я открываю рот, но вместо слов с губ срывается сдавленный выдох.
«Она была ныряльщицей». Я произнесла это точно так же, на выдохе.
Я доверилась К’ярду, и вот что из этого вышло. То, что сейчас я до сих пор слышу его слова: «Океан. Мой океан».
Так что Лэйс была права, когда послала Вартаса, и мне нужно сделать то же самое. Просто подняться и уйти, но я почему-то сижу. Мне нужно быть сильной, но мне хочется быть слабой. Или я просто слишком много всего ему рассказала, чтобы сейчас развернуться и уйти.
– Вирна! – Он встряхивает меня голосом. – Я знаю, что между нами было слишком много всего. Знаю, что мы здесь только благодаря Лэйс. Я обещал ей позаботиться о тебе и о младших, но я не хочу заботиться о вас только потому, что так просила она. Если я не могу тебя остановить, позволь мне просто быть рядом. Позволь мне тебя защищать. Позволь мне о тебе позаботиться. Сейчас, когда ты действительно в этом нуждаешься.
Я снова пытаюсь сделать вдох, но мне его не хватает. Воздуха.
– Ты же понимаешь, что я все равно от тебя не отстану? – спрашивает он.
Вместо ответа я утыкаюсь лицом в его куртку. Он пахнет совсем не так как К’ярд. Морем. Раскинувшейся вокруг нас безграничной соленой гладью, а может быть, ей просто пахнет все вокруг. Этого запаха мне хватает, чтобы пережить несколько бесконечно долгих мгновений и короткие объятия, которые тоже разрываю я.
– Хорошо, – говорю я, – я вас представлю. Но уже после погружения.
– Вирна…
– После погружения. – Я поднимаюсь. – Сегодня это будет перебор. Я не хочу делать все в спешке, мне нужно подумать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Ты уверена? Насчет погружения?
– Уверена ли я? Моя стихия – вода. Только оказавшись на глубине, я научусь ею управлять.
– Как ты вообще будешь учиться?! Въерхи годами не вылезают с полигонов…
– Вот для этого мне и нужна Дженна, – я поправляю волосы, – и полигон. Мне нужен океан, Вартас.
– Держи. – Он достает из кармана солнцезащитные очки. – Сейчас у тебя нормальные глаза, но мало ли. Когда Тай бормотала это в машине, я не придал ее словам значения. Не хочется, чтобы ты вспыхнула посреди платформы.
А мне-то как не хочется.
– Я верну. При следующей встрече.
– Не сомневаюсь.
Мы возвращаемся домой, и я иду к себе. В моей комнате мало что осталось, хотя кое-что все-таки осталось. В жестяной коробке из-под леденцов лежит крошка от сушеной водоросли. Когда-то сушеная водоросль была веточкой, но потом я ее неудачно взяла. Это то, что мы с Лэйс нашли на берегу в детстве и сохранили: моя часть была у меня, ее у нее. Собственно, и не взяла ее я потому, что от водоросли осталась одна пыль. Тем не менее сейчас я ставлю жестянку к банке. Если Лэйс вернется (а мне кажется, она вернется), она поймет, что я прочитала ее предупреждение.
Не знаю, чем это поможет, но возможно, она оставит новое.
Какую-то другую подсказку.
И тогда мы сможем увидеться немного быстрее.
Глава 2. Больше не К’ярд
– Пимрой, на выход! – Окрик дежурного риджанта выкидывает меня из сна в реальность.
Кому-то из моих однокурсников в Кэйпдоре или так называемых приятелей, да любому из моего прошлого окружения покажется диким, что я сплю в участке политари. Но я не просто провел в клетке для арестованных всю ночь, я отлично выспался. А учитывая, что вчера я сбежал от Шадара, угнал эйрлат Ромины, едва не уплыл вместе с Эн из Ландорхорна и выдержал битву с отцом, то неудивительно, что я вырубился, как едх на морском дне, как только голова коснулась подушки.
– Ньестр К’ярд. – Риджант останавливается возле моей камеры. Она у меня одиночная и с удобной койкой, на которой я поместился во весь рост – практически первый класс. Тон политари сменяется на извиняющийся. – Вы можете быть свободны. За вас внесли залог.
От таких новостей остатки сна окончательно смывает волной, и я поднимаюсь, иду за риджантом.
Сомневаюсь, что отец передумал. Залог могла внести мама, но в ее состоянии ей вряд ли позволили бы встать с постели, поэтому единственный, кто приходит на ум…
– Хар!
Хар и Кьяна ждут в приемной, сидят на широком диване, переплетя пальцы, но при виде меня подскакивают с дивана. Лица у них настолько серьезные и обеспокоенные, что я усмехаюсь:
– Ну хоть кому-то небезразлична моя судьба.
– Твой долг растет и растет, брат.
– Могли бы подождать, пока меня покормят.
– Обойдешься.
Мы пожимаем руки, друг хлопает меня по плечу.
– Как ты узнал, где я? – спрашиваю я.
– Получил сообщение от Джуборо, но, если честно, в нем не было необходимости.
– О тебе рассказывают по всем каналам, Лайтнер, – объясняет Кьяна. – О тебе и о Д’ерри. Ее арестовали, а судью, скорее всего, сместят с должности. По крайней мере, об этом говорят все журналисты.
Я прикрываю глаза на мгновение и понимаю, что напряжение внутри окончательно отпускает. Ради этого стоило пережить вчерашний день.
– Все строят догадки… Но, Лайтнер, что произошло на самом деле? – Кьяна внимательно смотрит на меня, и Хар присоединяется к ней в этом.
– Я все вам расскажу, – обещаю. – Не здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Ньестр К’ярд, – окликает меня риджант, – вам нужно прослушать инструкции, забрать свои вещи и расписаться в получении.
Инструкции оказываются простыми: меня отпускают под залог до дня суда, мне запрещено приближаться к Ромине. За любое даже самое мелкое нарушение я снова вернусь в камеру.