Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глеб смотрел на друга через открытую дверь балкона. Высокий, красивый, брюнет, голубые глаза. Все как в женских романах о любви. Девушки тихо сходят по нему с ума, докучая своим вниманием. Но Антон теперь, как и Глеб холостяк. Никакой романтики, встретились, провели ночь, расстались. Только Антон в отличие от Глеба делает это красиво, вежливо и галантно, стараясь не слишком ранить чувства слабой половины человечества. У Глеба все было проще, да и объяснял все своим пассиям он заранее, чтобы избежать неприятных сцен со слезами и истериками.
– Не обращай на меня внимания, – вяло улыбнулся Антон, входя в комнату.
– Извини, – все-таки попросил прощения Глеб, – столько лет прошло… – Антон поднял вверх руку, давая понять, что на этом разговор о прошлом был закончен.
– Крыша едет… Дед, который меня всему обучил, который готовил меня принять дело и такую подножку поставил. Он же знал, что я не хочу жениться так рано, – в очередной раз шевелюра Глеба приняла на себя весь удар под его огромными руками.
– Тридцать – ты считаешь рано? – друг усмехнулся, – мог бы и осчастливить какую-нибудь красавицу своим выбором, – Антон вновь сел в кресло, но никак не мог найти себе места, – пеленки, распашонки, я бы на это посмотрел, – другу явно доставляло удовольствия подливать масло в огонь.
– Ты чего ерзаешь, уже смотреть на тебя не могу, в глазах рябит? – для пущей достоверности Глеб демонстративно провел рукой перед глазами.
Наконец-то, устроившись, Антон, устало потер глаза.
– Два часа назад закончилась сложнейшая операция, я сделал все, что мог, но надежд нет никаких. Жаль девчонку. Никогда не привыкну.
– А что случилось? – спросил Глеб, мечтая хоть на какое-то время отвлечься от своих проблем, он знал, как тяжело друг переносил потерю своих пациентов.
– Прибыла сегодня утром, в краевом центре отказались оперировать, меня через интернет нашли, а я уж с остальными нашими договорился. Хорошо, что никто не отказался, Семеныч даже с отпуска вышел. Авария, опять пьяный водитель, вернее таксист, сам на смерть, а она, – Антон тяжело вздохну и налил себе еще вина, – поврежден позвоночник, ноги собирал по крупицам, сотрясение, короче полный набор, как она вообще живая осталась после такого. Но знаешь, – Антон задумчиво посмотрел куда-то за голову друга. Глеб боялся даже дышать, чтобы не перебить друга. Ведь он так редко делится своими переживаниями, редко выговаривается. Даже после смерти Риммы на год уехал из города в какую-то глушь, – страшно, когда понимаешь, что не в силах помочь. Она молодая, наверное, даже симпатичная. Ужасно, что жизнь так неожиданно и болезненно обрывается. Родители с ума сходят. Ехала на учебу и…не доехала.
– Жаль, – все, что мог сказать Глеб, – а сколько ей?
– Двадцать, кажется, или будет только. Денег у них нет на лечение, и я не знаю, чем помочь. Одной силы воли и стремление жить этой девушке будет недостаточно, а на реабилитацию денег нет. Конечно, лучше ехать за границу, я с Майком разговаривал, он дал уже согласие, у родственников пять дней, чтобы собрать деньги. Но… – Антон покачал головой, – не реально. Да и пять дней – это слишком долго для нее.
После этого друзья еще немного поболтали, вспомнили прошлое, а оно у них было богатое, оба обожали путешествия и девушек, в 22.00 Глеб уже был дома, где его ждала очередная длинноногая подружка по имени Жанна.
Глава 2.
Утром следующего дня Глеб сидел в своем офисе и с головой ушел в изучение нового контракта, параллельно начал подготавливать бумаги и дела для передачи их своему брату, так как через два месяца он уже будет начальником, а Глеб всего лишь правой рукой в лучшем случае.
– Глеб Сергеевич, к Вам Антон Квинт. Говорит очень срочно, – в дверь заглянула миловидная секретарша.
– Антон? Ко мне? – Глеб искренне удивился, так как за всю жизнь Антон ни разу не появлялся у него на работе, впрочем, и Глеб только однажды был на работе у друга и то, только потому, что тот оперировал его деда, – конечно-конечно, пусть проходит. Что-то случилось, просто так он не придет.
Антон практически вбежал к другу и тут же сел напротив него в кресло, даже не пожав руки, протянутой Глебом.
– Некогда, садись и слушай. Я могу решить и твою и свою проблему, – Антон взял бутылку с минеральной водой со стола Глеба и залпом ее выпил, – собирайся, по дороге все объясню, и брачный контракт захвати. Он существует? – Антон уставился на Глеба.
– Да, да, конечно, бумаги на мою женитьбу дед подготовил, только вот зря старался. Но зачем, что случилось?
– Поднимай свой зад, и поехали, все узнаешь по дороге, – нетерпеливо произнес Антон.
Через час Глеб стоял у кровати девушки, к телу которой шло множество проводков, поддерживающие ее угасающую молодую жизнь и чье бледно-серое лицо, с отвратительными черными кругами под глазами и многочисленными ссадинами никак нельзя было назвать красивым. Глеб не понимал, что он делает около кровати этой умирающей. Девушка лежала, не открывая глаз, вся в системах, гипсе и бинтах, сквозь которые уже кое-где проступала кровь.
«Как неживая», мелькнуло в голове Глеба и он брезгливо поморщился. Ужас, что я тут делаю, нет и еще раз нет. Все, пойду в кабинет к Антону, и пусть сам расхлебывает кашу, которую заварил. Какой же должна быть больной фантазия, чтобы предложить ему эту ужасную сделку. Нет, я никогда на это не пойду.
– Нет, – вслух сказал Глеб, глядя на девушку.
Он уже собрался уходить, но повернувшись напоследок, взглянул на тело, по-другому он не мог назвать то, что лежало на кровати в реанимации. Оглянулся и остолбенел, словно тысяча иголок впилось в его тело одновременно, на него выразительно, смотрели широко распахнутые карие глаза девушки. Сколько боли, сколько страха, сколько немой мольбы в них было. Еще секунда и яростное желание бороться за свою жизнь, боль и стремление жить сверкнуло в этом уставшем взгляде. Мгновение и глаза медленно закрылись, и вот только теперь слезинка совсем маленькая одиноко скользнула по щеке, оставляя после себя соленый, а точнее сказать горький безнадежный след.
Глеб не вышел, а вылетел из палаты, пронесся мимо раздавленных горем родителей девушки, ожидавших в коридоре. Он не видел перед собой никого и ничего, только глаза умирающий незнакомой девушки. Белый халат, небрежно наброшенный на его широкие плечи, слетел, но Глеб даже не заметил этого. Ненависть к лучшему другу, застила глаза, за
