Осетинские сказки - Созрыко Бритаев

Погоревали бедный муж и бедная жена, Харзафтид и Аминат. Погоревали и решили так:

— Продадим мы нашего вола рогатого в ауле на базаре. На что нам теперь рогатый вол? У нас даже арбы нет.

На другой день Харзафтид погнал рогатого вола в далекий аул на базар. Идет, идет и думает: «И правда, на что нам теперь рогатый вол?»

Идет Харзафтид по каменистой дороге ущелья. А разбойники-абреки уже поджидают его. Сидят близ дороги на скалах. Один сидит тут на белой скале. Другой — подальше, на черной, а третий — совсем далеко, на серой скале.

Вот дошел Харзафтид до белой скалы. Смотрит и видит: сидит на белой скале человек.

— Пусть день твой будет удачен, бедняк Харзафтид! — закричал абрек-разбойник со скалы.

— И твой день пусть будет удачен! — отвечает ему Харзафтид.

— Сколько ты возьмешь за индюка? — спрашивает абрек-разбойник Харзафтида.

— За какого индюка? Пусть аллах глаза у тебя отнимет! — рассердился Харзафтид. — Или не видишь, что это вол, а не индюк?

И пошел Харзафтид дальше по ущелью.

Много ли, мало ли он шел, но дошел до черной скалы. Смотрит и видит: снова сидит на скале человек.

Это был второй абрек-разбойник.

— Благословение аллаха на тебя! — говорит абрек Харзафтиду.

— И на тебя! — отвечает Харзафтид абреку.

— Сколько ты возьмешь за индюка? — спрашивает его абрек-разбойник.

Тут рассердился Харзафтид и крикнул ему:

— Где ты видал индюка величиною с гору? Или не видишь, что это вол, а не индюк? Пусть аллах глаза у тебя отнимет!

Засмеялся абрек-разбойник, засмеялся хитро и говорит Харзафтиду:

— Протри-ка лучше сам свои глаза. Тогда ты увидишь, что гонишь на ярмарку не вола, а большого индюка!

Ничего не сказал ему Харзафтид. Пошел дальше по дороге и думает: «Вдруг и на самом деле это не вол, а индюк?»

Протирает Харзафтид глаза, смотрит на вола и думает опять: «И копыта на ногах. И рога на голове. И хвост сзади болтается. Похож на вола. А те двое говорят: «Индюк»! Нет, видно, духи гор отняли у меня и глаза и ум.»

Не знает бедняк Харзафтид, что на дороге были не простые путники, а злые разбойники-абреки. Не знает бедняк, что сговорились они обманом отнять у него рогатого вола.

Идет Харзафтид дальше по дороге.

Много ли, мало ли он шел, но дошел, наконец, до серой скалы. Смотрит и видит: сидит горец у дороги на серой скале и рубит камни кинжалом, будто работает усердно.

И кричит тот горец:

— Эй, Харзафтид, куда ты держишь путь?

То был третий абрек-разбойник.

— На ярмарку в аул, отвечает ему Харзафтид.

— А не продашь ли индюка?

«Аллах отнял у меня глаза, отнял и ум, подумал Харзафтид. — Индюка гоню я на ярмарку, а не вола рогатого».

Отвечает он разбойнику:

— Итти мне до аула далеко. Продам тебе индюка, если хорошо ты мне заплатишь.

И отдал Харзафтид рогатого вола по цене индюка.

Повернул бедняк назад и пошел в свой родной аул. Подошел к дому. Входит на свой двор, а навстречу ему индюк Дугал-Дугул. Красной головой трясет, ножками перебирает, хвост распустил. Протер глаза Харзафтид и спрашивает свою жену Аминат:

— Скажи-ка ты, хозяйка, кого погнал я в аул на ярмарку: вола или индюка?

— Вола, конечно! Не индюка! Не видишь разве — индюк по двору ходит, — отвечает жена Харзафтиду.

Только тут догадался Харзафтид, что те путники были не путники простые, а три разбойника-абрека.

А разбойники-абреки собрались на поляне в лесу, от радости смеются и говорят:

— У Харзафтида отняли мы лошадь, что дал ему тесть. И за большого рогатого вола заплатили мы столько, сколько платят за никчемную птицу — индюка!

И опять смеются злые разбойники-абреки над Харзафтидом. Потом погнали они рогатого вола на ярмарку в аул. продали его там и деньги между собой поделили.

III

Живут Харзафтид и жена его Аминат день. Живут год. Нужду терпят день. Терпят год. Один индюк Дугал-Дугул ходит по двору. Нет у бедняка вола рогатого. Нет и лошади. И арба на дороге в лесу давным-давно сгнила.

Думал, думал Харзафтид, как бы избавиться от бедной жизни. И когда придумал, то говорит своей жене Аминат:

— Иди, хозяйка, к отцу своему. Проси мешок золота и овчину.

На другой день встала Аминат утром рано и пошла к отцу.

— Дада! — говорит она отцу. — Нет арбы у нас. И лошади нет больше в доме. Лошадь отняли разбойники-абреки. Арба же в лесу осталась и там сгнила. Дай ты нам золота мешок и дай овчину на папаху Харзафтиду.

И дал отец дочери своей Аминат и зятю своему Харзафтиду золота мешок, дал и овчину.

Когда Аминат вернулась домой, Харзафтид ей и говорит:

— Разбойники-абреки отняли у нас лошадь, отняли рогатого вола. Из-за них на дороге в лесу сгнила наша арба. Из-за них нужду терпели день, терпели год. Теперь я хочу их обмануть. Хочу все вернуть с лихвой и зажить счастливо и богато.

Из той овчины сшил себе Харзафтид папаху. Насыпал он в оба кармана золота и опять говорит своей жене:

— Пойду я в далекий путь — на ярмарку. Через семь дней и семь ночей я вернусь обратно в нашу бедную саклю. А если не вернусь, то знай: пропал я так же, как пропали у нас арба, лошадь и рогатый вол.

И пошел он в далекий путь. Пошел на ярмарку в аул.

Идет Харзафтид по дороге в ущелье. И опять повстречались ему те три разбойника-абрека.

— Куда ты держишь путь, бедняк? — спрашивают его.

— В аул на ярмарку иду, — отвечает им Харзафтид.

— Что же ты, Харзафтид-пустая сума, делать будешь на ярмарке?

— Пить и есть! Есть и пить!

— Одному без друзей пить и есть — позор для хорошего горца.

— Верно! — сказал Харзафтид. — Когда мой отец был жив, он чурека и соли не жалел не то что для друзей, а и для недругов своих. Я же — сын своего отца.

— Ну, если ты вправду сын своего отца, так угости-ка нас! — говорят разбойники-абреки бедняку, а сами тихонько смеются над ним.

— Клянусь могилой своего отца, я угощу вас так богато, что вы это угощение не забудете