Дневникъ паломника - Джером Джером

 —  Вотъ вамъ, —  сказалъ Б., —  чѣмъ хуже вашей, а написать можно сидя дома.

 —  Не стану спорить,  —  отвѣчалъ я. —  Вы не поймете моихъ чувствъ! Въ вашей груди не бьется буйное сердце путешественника; вамъ чужды его стремленія. Все равно! Довольно того, что я ѣду съ вами. Сегодня же куплю книгу нѣмецкихъ разговоровъ, и голубую вуаль, и бѣлый зонтикъ, и все, что необходимо для англійскаго туриста въ Германіи. Когда мы отправимся?

 —  Въ дорогѣ будемъ добрыхъ двое сутокъ… Что же, ѣдемте въ пятницу.

 —  А можетъ быть пятница несчастный день для выѣзда? —  усумнился я.

 —  О, Господи,  —  возразилъ онъ почти грубо, —  выдумаетъ тоже! Точно Провидѣніе будетъ устраивать Европейскія дѣла въ зависимости отъ того, поѣдемъ ли мы въ пятницу или въ четвергъ!

Онъ прибавилъ, что удивляется, какъ это я, такой разумный въ иныхъ случаяхъ человѣкъ, могу придавать значеніе бабьимъ сказкамъ. Онъ сказалъ, что и самъ, въ старыя времена, когда былъ еще молокососомъ, вѣрилъ этимъ глупостямъ и никогда, ни за что, ни за какія коврижки, не рѣшился бы предпринять экскурсію въ пятницу.

Но однажды пришлось рѣшиться. Дѣло стояло такъ, что приходилось либо выѣзжать въ пятницу, либо вовсе отказаться отъ поѣздки. Онъ рискнулъ попытать счастье.

Уѣзжая, онъ готовился ко всевозможнымъ случайностямъ и злоключеніямъ. Вернуться живымъ  —  вотъ все, о чемъ онъ мечталъ.

И что же! эта поѣздка оказалась самой веселой изъ всѣхъ его поѣздокъ. Это былъ сплошной, непрерывный рядъ успѣховъ.

Послѣ этого онъ рѣшилъ всегда выѣзжать въ пятницу, и такъ и дѣлалъ, и всегда въ добрый часъ.

Онъ прибавилъ, что никогда, ни за что, ни за какія коврижки не выѣдетъ въ другой какой нибудь день, кромѣ пятницы. Вѣдь экая глупость это суевѣріе насчетъ пятницы!

И такъ мы рѣшились ѣхать въ пятницу и встрѣтиться на вокзалѣ въ восемь часовъ вечера.

Четвергъ 22

Вопросъ о багажѣ. —  Совѣтъ перваго друга. —  Совѣтъ второго друга. —  Совѣтъ третьяго друга. —  Наставленіе мистриссъ Бриггсъ. —  Наставленіе нашего викарія. —  Наставленіе супруги. —  Медицинскій совѣтъ. —  Литературный совѣтъ. —  Указаніе Джорджа. —  Порученіе Смита. —  Мои собственныя соображенія. —  Соображенія Б.

Поломалъ-таки я сегодня голову надъ вопросомъ о багажѣ. Утромъ встрѣчаюсь съ однимъ пріятелемъ; онъ мнѣ и говоритъ:

 —  О, если вы ѣдете въ Оберъ-Аммергау, запаситесь теплымъ платьемъ. Вамъ придется одѣваться по зимнему.

Онъ разсказалъ, что одинъ изъ его друзей ѣздилъ туда нѣсколько лѣтъ тому назадъ, и не догадался запастись теплымъ платьемъ и схватилъ тамъ насморкъ и, вернувшись домой, умеръ.

 —  Послушайтесь меня, —  прибавилъ онъ, —  берите съ собой зимнее платье.

Немного погодя встрѣчаюсь съ другимъ господиномъ.

 —  Вы, я слыхалъ, ѣдете за границу? —  спрашиваетъ. —  Куда же, въ какую часть Европы?

Я отвѣчалъ, что кажется куда-то въ середину.

 —  О, такъ послушайтесь моего совѣта, захватите съ собой холстинковую пару и легкій зонтикъ. Не забудьте. Вы и понятія не имѣете, какая жарища на континентѣ въ это время года. Англичане, путешествуя по Европѣ, ни за что не хотятъ разстаться съ теплымъ, суконнымъ платьемъ. Отъ того многіе изъ нихъ подвергаются солнечнымъ ударамъ и платятся жизнью за свое упрямство.

Я отправился въ клубъ и встрѣтился тамъ съ однимъ пріятелемъ  —  газетнымъ корреспондентомъ, который много путешествовалъ и знаетъ Европу какъ свои пять пальцевъ. Разсказалъ ему о совѣтахъ моихъ двухъ друзей, и спросилъ: которому вѣрить. Онъ отвѣчалъ:

 —  Видите ли, дѣло въ томъ, что они оба правы. Въ этихъ холмистыхъ мѣстностяхъ погода мѣняется очень быстро. Утромъ вы изнываете отъ жары, а вечеромъ обрадуетесь фланелевой рубашкѣ или мѣховому пальто.

 —  Но вѣдь это точь въ точь какъ у насъ, въ Англіи, —  воскликнулъ я. —  Если такъ, если иностранцы встрѣчаютъ у насъ тоже, что у себя на родинѣ, то какое же право они имѣютъ ворчать на нашу погоду?

 —  Видите ли, дѣло въ томъ, —  отвѣчалъ онъ, —  что они не имѣютъ никакого права; но какъ же вы запретите имъ ворчать? Нѣтъ, послушайтесь моего совѣта: пряготовьтесь ко всему. Возьмите холодную пару и нѣсколько легкихъ вещей, на случай жары; да запаситесь и теплымъ платьемъ на случай холода.

Дома я засталъ мистриссъ Бриггсъ, которая зашла на минутку поглядѣть на бэби. Она сказала:

 —  О, если вы собираетесь въ Германію, захватите съ собой кусокъ мыла.

И тутъ же разсказала, какъ мистеръ Бриггсъ ѣздилъ однажды въ Германію по спѣшному дѣлу, и въ торопяхъ забылъ запастись мыломъ, и не могъ его потребовать въ Германіи, потому что не зналъ, какъ по нѣмецки мыло и оставался въ отлучкѣ три недѣли, и ни разу не умывался, и вернулся въ Англію такимъ грязнымъ, что дома его не узнали и приняли за мѣдника, который долженъ былъ придти починить котелъ на кухнѣ.

Мистриссъ Бриггсъ совѣтовала также запастись полотенцами, а то въ Германіи такія маленькія полотенца…

Я вышелъ со двора послѣ завтрака и встрѣтился съ нашимъ викаріемъ. Онъ сказалъ:

 —  Возьмите съ собой одѣяло.

И объяснилъ, что въ нѣмецкихъ гостинницахъ не только не даютъ достаточно теплыхъ одѣялъ, но иной разъ и простыни не просушиваютъ какъ слѣдуетъ. Одинъ изъ его молодыхъ друзей путешествовалъ какъ-то по Германіи, переночевалъ въ сырой постели, схватилъ лихорадку и возвратясь домой, умеръ.

Тутъ подошла къ намъ супруга викарія. (Онъ поджидалъ ее у магазина дамскихъ платьевъ, когда мы съ нимъ встрѣтились). Онъ сообщилъ ей о моей предполагаемой поѣздкѣ въ Германію, и она сказала:

 —  О, захватите съ собой подушку. Тамъ вамъ не дадутъ подушекъ  —  ни одной подушки, —  это ужасъ, что такое; вы не уснете спокойно, если не возьмете съ собой подушку!.. Вы можете увязать ее въ ремни, это не займетъ много мѣста, —  прибавила она.

Немного погодя встрѣчаю нашего доктора.

 —  Непремѣнно захватите съ собой бутылку водки, —  сказалъ онъ. —  Она не займетъ много мѣста и будетъ очень кстати, если вы не привыкли къ нѣмецкой стряпнѣ.

Онъ прибавилъ, что водка, которую подаютъ въ заграничныхъ гостинницахъ, —  чистый ядъ, и что уѣзжать не захвативъ съ собой бутылку водки, положительно неблагоразумно. Бываютъ случаи, когда бутылка водки, оказавшаяся въ вашемъ саквояжѣ, можетъ спасти вамъ жизнь.

Вернувшись домой, я засталъ у себя еще одного изъ моихъ литературныхъ друзей. Онъ сказалъ:

 —  Долгонько вамъ придется трястись по желѣзной дорогѣ. Вы привыкли къ продолжительнымъ путешествіямъ?

 —  Какже! —  говорю, —  я ѣздилъ изъ Лондона въ Суррей на курьерскомъ поѣздѣ.