Глагол времен - Юрий Самсонов

Не ручаюсь, что таков был ход мысли Вильгельма Кенига.

Может быть, дело тут в другом: археологов готовят на исторических факультетах, там они получают уйму полезных сведений про Навуходоносора, про Ассурбанипала, но не про все же на свете!

Кениг же знал про Ассурбанипала не слишком много, зато не успел позабыть курса физики. И заинтересовал его не сам кувшин-пенал, а его пробка и начинка.

Свернутый а трубку лист меди… Сквозь пробку пропущен проржавевший железный стержень… Не утерпев, Кениг колупнул пробку лезвием перочинного ножа. Царапина заблестела угольно-черным глянцем. Битум! Отличнейший изоляционный материал. Видно, все же не зря "кениг" означает "король": на древней земле, начиненной обломками царств, останками царей, он сделал открытие истинно царское: понял, что перед ним стоит древняя гальваническая батарея.

Батарейка!..

В магазине — 30 коп.

Стоило ль ехать в Багдад!

Похоже, что это и есть господствующая точка зрения.

Но продолжим нашу историю.

Тем, кто услыхал про открытие Вильгельма Кенига, первым делом пришло в голову: нет ли тут какой мистификации?

Оказалось, нету.

Оказалось, что у древних обитателей Междуречья это дело было поставлено, считай, на промышленную основу: при очередных раскопках нашли заготовки: пробки отдельно, трубки отдельно, стержни отдельно. Специализация! Поточное производство. Правда, не чрезмерных масштабов.

С той поры чуть ли не ежегодно мелькают в прессе сообщения о новых находках — и тон всякий раз до крайности изумленный. Всякий раз как впервые.

Между тем, когда на Стенках нескольких из найденных сосудов обнаружились следы масла, возникло новое предположение: может быть, это не батарея, а конденсатор — "лейденская банка"? Хорошенько натерев посудину — шерстью, кожей, руками, как "машину Гс-рике", — можно получить внушительную электрическую искру, ну а с ней и другие эффекты: светильники, например, во храме возжечь таким способом, чтобы произвести' впечатление на публику, — говорят сторонники банки.

И они, думаю, правы, точнее — тоже правы. В их пользу имеется солидный аргумент: сказка об Аладдине и его волшебной лампе.

"И мать Ала ад-Дина взяла в руки немного песку, но не успела она разок потереть кувшин, как вдруг появился перед ней джинн огромного роста, грозный и страшный видом" В другой сказке — о рыбаке — примерно такая же сцена выглядит реалистичнее:

"Из кувшина пошел дым, который поднялся до облаков небесных и пополз по лицу земли, и когда дым вышел целиком, то собрался, и сжался, и затрепетал, и сделался Ифритом с головой в облаках и ногами на земле*…

По-видимому, будучи лампой-конденсатором, кувшин работал электрической зажигалкой, служил для добывания огня, но, может быть, и не только: древность знала страшные горючие составы, знаменитый "греческий огонь", каким византийцы, например, спалили флот князя Игоря, говорят, по составу и действию близок нынешнему напалму. И когда коварный колдун-магрибинец велит Аладдину: "…возьми светильник, погаси его и вылей масло, которое в нем есть", не исключено, что он излагает правило техники безопасности. Мало ли что может произойти, когда расплавится асфальтовая пробка!

Древний электроприборчик мог иметь достаточно разнообразное применение, в том числе и военное.

Ифрит, выпущенный рыбаком, заметим, грозит убить своего освободителя. Но эта сказка записана в начале IX века нашей эры, когда наука, по крайней мере, официальная, еще не знала — и уже не знала ничего ни о конденсаторах, ни о гальванических батареях.

Предки же, как видно, имели представление и о том, и о другом.

Задолго до открытия Кенига археологов сильно смущала тонкость золотого покрытия на вавилонских украшениях. Технические специалисты уверенно говорили, что подобное качество достижимо лишь при помощи электролиза. От этого отмахивались: где же халдеи могли раздобыть электричество?

Что ж, когда точную копию багдадского сосуда наполнили уксусом, батарея дала ток силой до пяти милиамперов и напряжением до полувольта: для ювелирных целей достаточно.

Итак?

Однако прежде, чем перейти к выводам из всей этой истории, давайте распрощаемся с Вильгельмом Кенигом.

Упоминания о нем попадались мне на глаза три или четыре раза, обычно краткие.

Только Л. Повель и Ж. Бержье называют его инженером-сантехником, другие считают его археологом, который сделал свою находку при раскопках в 1936 году.

Конечно, в музее он нашел или в траншее — это дело десятое, но 1936 год меня, правду сказать, несколько смутил: не окажется ли он каким-нибудь, извините, фашистским прихвостнем?

Но дата оказалась ошибочной.

Кто же все-таки он, Вильгельм Кениг?

Не грешно допустить, что правы все, предположить такую биографию: приехал в Багдад для прокладки канализации, тут не миновать было встретиться с археологией, увлекся, поменял специальность, сделался умеренно известным археологом, поэтом археологии, описания которого охотно цитируются.

Позаимствуем и мы цитату, приведенную Э. Цереном в книге "Библейские холмы", — рассуждение Вильгельма Кенига у развалин Вавилонской башни:

"Обычные строительные кирпичи могут расплавиться только в очень сильном огне. Но как это могло случиться на открытом воздухе? Что послужило причиной? Где был источник энергии, которая расплавила кирпич? Даже если поступить совершенно безрассудно: обложить весь зиккурат легковоспламеняющимся материалом и потом поджечь его, то как же все-таки могла бы расплавиться внутренняя часть этой массивной кирпичной постройки? И все-таки случилось именно так. Свидетельства этого еще и сегодня, через тысячелетия, открыто лежат на земле… Я невольно подумал о мощных, обычных для этой страны разрядах молний — и спутанные предположения постепенно принимали определенную форму: да, это был как раз тот самый источник энергии, которая смогла бы расплавить массивный зиккурат до основания, что соответствует нашим сведениям из области естественных наук. Разряды электричества в результате скопления водяных паров или облаков пыли характерны для Ирака в определенное время года. Воздух бывает наэлектризован настолько, что, например, у лошадей, которые имеют естественные изоляторы — копыта из рогового вещества, — во время грозы длинные хвосты стоят подобно щеткам, для мытья бутылок… Огромная молния ударила в башню, где высокая степень влажности создала подходящие условия для проявления всей силы разряда, возникновения такой температуры, что внутренняя часть башни расплавилась, скопления влаги взорвались, кладка обрушилась с высокой террасы".