Глагол времен - Юрий Самсонов

Кажется, эта гипотеза обеспечила Кенигу его репутацию в среде археологов, но кому принадлежит его рассуждение — археологу или все-таки инженеру?

Что еще о Кениге известно?

Он — временный сотрудник немецкой экспедиции в Варка (Уруке), принимавший участие в раскопках 1927–1928 годов. Логично предположить поэтому, что батарею он. нашел в 1926 году, работая еще по основной специальности.

Судя по тому, что хранится его находка в немецком городе Хильдесхейме (Нижняя Саксония), он тамошний уроженец. Или нет?

Все приведенные сведения взяты из общедоступных источников — книг и журналов. Но сведений маловато, иные гадательны. Наверное, можно, приложив усилия, раздобыть их побольше, пошарив в специальной литературе, да хоть через АПН или ТАСС — их корреспонденты не откажутся заглянуть в, этот Хильдесхейм… Однако не обидно ли этим заниматься?

Сотни книг, тысячи статей, специальных исследований, миллионы упоминаний о Генрихе Шлимане! Его имя знает каждый школьник во всем мире!

Имени Вильгельма Кенига не найдешь в наших энциклопедических словарях, в школьном учебнике не прочитаешь. Я не знаю главнейших дат его жизни. Приблизительно — ровесник века, может, быть, даже теперь еще жив! Может быть, не поздно еще задать все вопросы ему самому? Кто знает?..

Зато каждый вознегодует: кого и с кем сравниваю?

Шлиман ведь Трою нашел, не считая всего прочего! А Кениг только батарейку…

Да: Троя, Микены, Итака, Тиринф — список ошеломляющих триумфов Генриха Шлимана. Одной находки клада Приама довольно было бы для незакатной славы, а ведь Шлиман открыл существование догомеровской эгейской культуры, — целой эпохи в истории Греции! Краткой эпохи в истории небольшой страны. Но не открыл ли Вильгельм Кениг существование известной Истории Человечества?

Яркой молнии, которую видят все, предшествует?то, что видит только "глаз" специальных приборов: так называемый лидер, лидер молнии.

Вероятно, это высокоэнергичная космическая, частика, пронзающая грозовую атмосферу, дробящая молекулы и атомы, творящая ионизированные каналы, в которые хлынет затем молниевый электропоток.

Лидер — проект молнии, лидер — ее строитель, он же — главнейшая часть молнии, молния — его хвост. Однако лидер остается незамеченным.

ОТ ФАРАДЕЯ — ДО ФАРАДЕЯ

Я вижу перед собой воду, прекрасную, голубую сверкающую воду. Но только на короткое время, потом она появляется где-то в другом месте, исчезает, опять приближается ко мне, издеваясь над умирающим… Нарушается способность определения и восприятия расстояний, глаза больше не видят. Нежные спокойные очертания холмов расплываются в тумане мелкого несущегося песка пустыни, увеличиваются, грозят исчезнуть — проходив совсем немного времени, и этот таинственный мираж пропадает, все вновь принимает свой прежний вид. Фантастический великан растворяется в воздухе, превращается в маленький камень; козы, овцы оказываются кучками засохшей глины.

Вильгельм Кениг

Мы простимся с ним на этой цитате, содержащей ценное предостережение: не увлекаться миражами, беречь ясность ума, но не до такой, впрочем, степени, чтобы самое действительность принимать за мираж, коли это удобно или выгодно,

Никто не оспаривает того, что багдадская находка — аовсс не мираж.

Следовательно, когда-то на берегах Хиддекеля обитал свой царь физики — древний Майкл Фарадей, знавший об электричестве ровно столько же; практически это и есть наш современный уровень знания, не так ли?

Ну уж, конечно же не так!

Но как же?

Тут на автора начинают уже обижаться:

— Заладил: Фарадей, Фарадей! Обыкновенное случайное изобретение, о котором потом позабыли. Радио и телефон — и то изобретали не по разу. " А сколько изобретений погибло вместе с тем же, например, Архимедом — сызнова пришлось изобретать!

Гм… Значит, так: вавилонский ювелир закручинился, грубо, подумал, работаю, заказчики жалобы пишут, сяду-ка изобрету гальванотехнику! Изобрел, применил, вавилонянки в очередь стоят золотить свои брошки, но тут на грех являются касситские, ассирийские, эламитские или персидские солдаты, грабят и убивают, начиная, конечно, с этого ювелира… Через некоторое время кто-то другой призадумался: чего же я цепочку-то вручную золочу?! И приходит Александр Македонский с греко-македонской солдатней, опять кто-нибудь садись — изобретай…

Вот какой умный народ жил в этом Вавилоне. Не то, что в Европе, которой на один-единственный случай изобретения электролиза понадобилось почти две с половиной тысячи лет — от Фалеса Милетского до Фарадея.

А вся история Вавилонского царства — на тысячу лет короче.

Первые полтора тысячелетия знакомства с янтарем и магнитом ушли у европейцев на игры и забавы и на размышления о природе этих любопытных вещиц. '"Припоминают, что Фалес предположил, что душа есть нечто движущееся, если он действительно говорит, что камень имеет душу, потому что он двигает железо, — свидетельствует Аристотель. Через 800 лет после Фалеса и через 300 — после Аристотеля автор поэмы "О природе вещей" Тит Лукреций Кар скажет примерно так: магнит и янтарь действуют на окружающую среду, как насос, создавая невидимое течение, которое и подносит к ним притягиваемые предметы.

К IX веку нашей эры изобрели или импортировали из Китая компас.

Наука в средние века или молчала, или действовала подпольно, принимая иногда причудливые обличья. Ее проявления способны поставить нас перед вопросами, на которые отвечать нелегко. Вот пример:

8 августа 1269 года произошло событие в истории европейской физики, одинаково и крупное, и таинственное. Случай для любителей детективов!..

Внешне ничего примечательного: Пьер Перегрин де Марикур пишет письмо приятелю насчет того, как, используя магниты, построить вечный двигатель. Письмо благополучно дошло до адресата, сохранилось и три века спустя прославило имя автора.

Насчет вечного двигателя Перегрин, конечно, промахнулся. Но откуда он взял такую уйму сведений о свойствах магнита, как мог сделать столько блистательных наблюдений, поставить столько остроумных опытов?

Что известно нам о Перегрине де Марикуре?

Французский дворянин. Письмо, которое позднее сделалось известным под названием "Трактат о магнитах", написано в военном лагере Карла Анжуйского, осаждавшего город Лючеру.

Это все, что мы знаем. Но кое о чем можем еще догадаться.

Перегрин — не имя. Перегрин — это прозвище, знакомое нам в варианте пилигрим. Паломник. Странник. Путешественник по святым местам.