Опасное притяжение - Барбара Картленд

На трон она взошла восемнадцатилетней девушкой в 1837-м и через три года вышла замуж за герцога Альберта из Саксен-Кобург-Гота. Матери Олы всегда доставляло удовольствие осознавать, что принцем-консортом[1] был соотечественник из ее маленькой страны.

Королева родила девять детей, сделалась затворницей после смерти мужа в 1861 году и лишь спустя десять лет неохотно снова появилась на людях.

За время ее правления империя распространилась на бóльшую часть Земли. Она была не только королевой Великобритании, но, кроме того, императрицей Индии. Теперь же казалось, что весь мир собрался в Лондоне, стремясь отдать ей дань уважения. И Ола всем сердцем хотела попасть туда, чтобы увидеть все своими глазами. Ее любящий отец понимал это, именно потому он настаивал на поездке.

В душе Олы росло тайное возбуждение. Если бы только осмелиться…

Неожиданно девушка встала и подошла к окну. Взгляд ее устремился на пейзаж, который она видела уже тысячу раз и который никогда не менялся.

– Я старею. В свои двадцать четыре я уже почти старая дева, но ничего не успела сделать в своей жизни! Совсем ничего, – горько промолвила она.

Ола посмотрела на небо, где ярко светило солнце, и вдруг почувствовала, что оно будто говорит ей: «Будь храброй, не сиди сложа руки, сделай шаг, который приведет тебя в новый, неведомый мир».

Об этом мире девушка читала, а порой и мечтала, но ни разу, даже в самых смелых фантазиях, не помышляла, что когда-нибудь станет его частью.

Ола отвернулась бы от окна, однако солнечный свет удержал ее. Девушке показалось, будто она увидела свою будущую жизнь в более ярких, красочных и захватывающих тонах, чем ей представлялось раньше.

Точно само солнце и чистое голубое небо ждали ее ответа.

А потом она, словно сказать «нет» было невозможно, громко произнесла:

– Я сделаю это! И, Господи, пожалуйста, помоги мне, потому что раньше я никогда не совершала ничего важного, а сейчас у меня обязательно должно получиться.

Мгновение она стояла не шевелясь, словно в ожидании ответа, а потом произошло нечто неожиданное. Две белые голубки вспорхнули с крыши, хлопая крыльями, пролетели мимо ее окна и скрылись среди деревьев в саду.

Они были до того чисты и так сияли в ярком солнечном свете, что в голове девушки промелькнула мысль: это послание от ангелов, а может, даже от папы, который призывает ее не бояться и без страха выполнить данное ему обещание.

– Я сделаю это! Сделаю! – сказала она себе и позвала горничную. – Мы едем в Лондон. Соберите мои лучшие вещи, я хочу выглядеть в соответствии с канонами последней моды. А для тех, кто удивится, что я это делаю, когда еще не пришло время снимать траур, я… выдам себя за другого человека. Никто не знает меня в Лондоне.

– Прекрасно придумано! – с готовностью согласилась Грета. – Вам понадобится много новой одежды.

– Куплю в Лондоне.

Грета, вздохнув, с довольным видом сказала:

– Я давно мечтаю одеть вас так, как вы того заслуживаете. Вы красивы, и, если вашу красоту преподнести, как полагается, вы будете выглядеть словно принцесса.

Ола воззрилась на горничную.

– Вы правы, Грета! – согласилась девушка. – Я буду принцессой.

– Как это?

– Я скажу, что я принцесса, – все равно никто не станет спорить. А вы научите меня всему, что я должна знать и уметь.

– Я? Но как…

– Вы же когда-то жили при дворе.

– Больше двадцати лет назад и всего-то несколько месяцев…

– Но за это время наверняка ничего не изменилось. Вы сами всегда говорили: придворная жизнь подобна застывшему студню. Все делается по правилам и в нужное время. Кроме того, я же все равно не буду жить при дворе.

– Но…

Спорить было бесполезно. Олу уже захватила эта идея.

– Я – ее королевское высочество принцесса Релола Олтеницкая, – торжественно произнесла девушка.

– А Олтеница – это где? – поинтересовалась Грета.

Ола беззаботно пожала плечами:

– Не знаю. Решу позже.

Все это было настолько не похоже на обычное поведение благоразумной молодой женщины, которую Грета хорошо знала, что горничная слегка встревожилась:

– По-моему, вам нужно спуститься с небес на землю.

– Грета, я не желаю на землю. Я всю свою жизнь хожу по земле, теперь мне хочется взмыть ввысь и лететь высоко-высоко, до самого солнца.

– А если ваши крылья растают и вы упадете вниз?

– Мне все равно. Зато у меня останутся воспоминания.

– Ну хорошо, моя дорогая, – ласково промолвила Грета. – Вы будете принцессой Релолой, а я стану вашей фрейлиной. – Она сделала почтительный реверанс. – Ваше королевское высочество.

Ола царственно взглянула на горничную.

– Можете подняться, – сказала она, однако потом не выдержала и прыснула со смеху. – О Грета, это будет так весело!

Они выехали на следующий день, ранним утром – дорога предстояла неблизкая. Бен Торрак находился в уединенном месте, и они должны были проехать в экипаже двадцать миль, чтобы добраться до ближайшей маленькой железнодорожной станции, где можно было сесть на проходящий поезд до Эдинбурга.

В Эдинбурге дамы, пересев на лондонский поезд, отправились в долгое путешествие к югу. Заняв два спальных купе первого класса, они засиделись допоздна. Грета заплетала волосы Оле и ломала голову, пытаясь вспомнить, чему научилась много лет назад, работая у их королевских высочеств герцога и герцогини Бейнич.

– Они очень дальние родственники королевы, – сказала она Оле, – но важничают от этого ничуть не меньше. Наоборот, чем дальше такие люди от престола, тем выше задирают нос. Однажды к ним заехал принц Уэльский, вот он был весьма любезен, представляете, даже подмигнул мне. Герцог никогда не делал так и вообще, полагаю, не замечал моего существования.

– Я бы не хотела казаться надменной или злой, – заметила Ола.

– Когда в ваших жилах течет королевская кровь, вы не обращаете внимания на то, что о вас думают люди, – пояснила Грета. – Если я буду вашей фрейлиной, вам придется научиться смотреть на меня как на пустое место.

– В самом деле? – растерянно спросила Ола.

– Да. И не называйте меня Гретой, это не по-королевски.

– Вам тоже нужно получить титул, – оживилась Ола, предвкушая веселье.

– Верно, – кивнула Грета. – Только высшим аристократам разрешается прислуживать особам королевской крови. Я буду леди Краслер. Но все же где находится Олтеница? Если кто-нибудь вдруг спросит, нам лучше отвечать одно и то же.

– Я решила, что это будет одно из маленьких балканских государств. Их там так много, что никто не скажет наверняка, существует такая страна или нет.

– В конце концов они выяснят, – улыбнулась Грета.

– Но будет слишком поздно. К тому времени я уже куда-нибудь уеду и займусь чем-то другим.

– А откуда вы взяли это имя?

– Вдохновение снизошло! – восторженно сказала Ола. – Само пришло в голову.

– А если кто-нибудь попросит вас что-то сказать по-олтеницки?

– Олтеницкие аристократы с рождения разговаривают на немецком языке, так же как русские аристократы говорят по-французски, – уверенным тоном заявила Ола. – Слава богу, вы с мамой научили меня немецкому.

– Похоже, вы все продумали.

– Нет, я еще ничего не продумывала. Я все это сочиняю на ходу. Так веселее.

– А если что-нибудь пойдет не так?

– Глупости, – беспечно отмахнулась Ола. – Что может пойти не так?

Впервые в жизни Ола спала в поезде. Засыпая, она чувствовала себя как младенец в колыбели, а проснувшись посвежевшей, уселась перед окном – смотреть на проносящиеся мимо пейзажи Англии. Наконец они приехали на вокзал Юстон, куда прибывают все поезда с севера.

Для Олы, привыкшей жить на лоне природы, огромный людный вокзал с громадными каменными арками стал настоящим потрясением.

– Я и не знала, что в мире столько людей, – призналась она.

– Сейчас найдем носильщика, и он возьмет кэб.

У Греты был властный вид, и вскоре один из многочисленных вокзальных носильщиков уже бегал по ее поручениям.

– Гостиница «Империал», Пикадилли, – сказала женщина кучеру.

Пока они ехали по лондонским улицам, Оле казалось, что вся городская жизнь сосредоточилась вокруг нее. Столько шума, толкотни, разноцветья, разноголосья – и она посреди всего этого.

Никогда прежде девушка не видела здания более величественного, чем гостиница «Империал», – эта постройка была даже больше ее родного дома в Бен Торраке.

Первым, что узрела Ола, войдя внутрь, стала огромная копия официальной юбилейной фотографии. На ней королева, сидящая в кресле, была запечатлена в три четверти, меланхолично взирающей в пространство перед собой. Она правила империей вот уже полвека, и ее глаза были полны мудрости.

Голову ее величества венчала шляпка с широкими кружевными лентами, которые были завязаны на подбородке и струились по груди. Из-под шляпки выглядывало круглое лицо с полными щеками и маленьким ртом. Оно могло бы показаться скучным, если бы не крупный острый нос, придававший всему ее облику волевой и проницательный вид.