Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

Кричер тот номер «Пророка» потом в камине разглядел — скомканный шар бумаги, погребённый под слоем золы — чуть его тронул, а страницы рассыпались, и из пепла выпрыгнула саламандра — красная с высоким гребнем. На спине ящерицы отпечатались чёрные буквы: «…гордость нации, самая завидная неве… обруче…». Кричер протянул к ней пальцы, а она зашипела, как уголёк, попавший в воду, тут-то он её кочергой и прихлопнул.

Хозяин сделался совсем мрачным, угрюмым. Он отменил поездку на квиддичный матч и занятия с мистером Миргурдом.

Когда хозяин замыкался в себе, он с головой уходил в книги и терял всякий интерес как к еде, так и к жизни. Никакие увещевания не работали, даже горячий шоколад под облаком взбитых сливок не мог растопить его сердце.

Ветреный сентябрь сменился ленивым октябрём. Осеннее солнце баловало округу, и дни походили на летние. Даже стены дома с южной стороны до вечера оставались тёплыми, как яйцо из-под наседки. Трава ещё сохранила краски, и ветер щадил набрякшую от тяжести ягод лозу.

Как и год назад Делакуры пригласили хозяев Кричера на Праздник молодого вина, а после — на званый ужин. Кричеру доверили присматривать за юным мастером Тедди, но его больше занимал хозяин Регулус, очутившийся в непосредственной близости от мадемуазель Габриэль.

С ужином было покончено, и Зое — младшая дочь Делакуров, златокудрая и совершенно ангелоподобная — предложила гостям сыграть в пантомиму. Французы испытывали необъяснимую привязанность к этому чудному виду театра.

Мадам Аполлин взмахнула палочкой, наложив простейшее «Силенцио» на дочь, и та принялась махать руками, приседать и корчить рожицы, вызывая смех у всех собравшихся. Кричер не терял бдительности, поглядывая на её ушлую сестрёнку, подсевшую на софу к господину Регулусу. Обсуждая, кого на сей раз изображала Зое, они сблизили головы так, что почти соприкоснулись лбами. И Кричеру это не нравилось. Совсем не нравилось.

Пока длилась игра, мсье Делакур занимал госпожу Андромеду безнадёжными шутками и хвастался тем, что ни одна пробка не застревала в горлышке бутылки, попавшей ему в руки, а ведь он никогда не использовал при этом магию.

— Кажется, я догадалась, кто это! — воскликнула Габриэль, хлопнув в ладоши. — Зое, ты водяной тритон!

Девочка, услышав ответ, часто-часто закивала.

— Это было сложно, — заметил Регулус, начисто игнорируя сопение Кричера. — Когда ты раздувала щёки, я был уверен, что передо мной келпи.

Аполлин сняла чары немоты, и Зое рассмеялась.

— А ты когда-нибудь видел келпи? Говорят, они могут утянуть человека на дно к русалочкам? Ты когда-нибудь слышал, как поют русалки, Реджи?

— Нет, слава Мерлину! — рассмеялся хозяин.

— А тролля? Ты когда-нибудь видел горного тролля? — допытывалась девчушка.

— Да, и горного, и лесного.

— А фею?

— Ты говоришь о пикси?

— Нет же! — Зое хихикнула. — Настоящие феи не кусаются.

— А ты, выходит, их видела? Настоящих?

— Конечно! Летом в саду. Там и земляничная была, и брусничная, и самая пугливая — в голубом платье. Она спряталась в бутоне василька, когда меня заметила.

— Цветочные феи показываются только детям, Зое, — сказала госпожа Андромеда. — У детей чистые сердца и светлые души.

Девочка задумчиво постучала пальцем по губам и возобновила расспросы:

— А королеву фей ты видел, Реджи? Она другая. Совсем другая.

— Не знаю. А как она выглядит? — с улыбкой поинтересовался Регулус.

— Ты бы сразу понял. Она живёт на берегу чудесной реки и повелевает волшебными огоньками, а ещё она заботится о других феях и эльфах, но не таких, — Зое беззастенчиво ткнула в сторону насупленного Кричера, вытирающего мастеру Тедди подбородок, — а добрых, как у Пер-Ноэля. Она похожа на самый прекрасный цветок!

Кричер откровенно фыркнул. Знал он одну защитницу «угнетённых» домовиков.

Хозяин на мгновение замер. Казалось, улыбка приклеилась к его лицу, а глаза в то же время потухли.

— Ты права, — глухо произнёс он. — Если бы я её встретил, то сразу бы узнал. Прошу прощения, у меня пересохло в горле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мсье Делакур наполнил бокал красным искристым вином.

— Это поправимо. Вы ещё не пробовали урожай с южного склона, — Делакур поцеловал сложенные бутоном пальцы. — Прелестно! Прошу. Только не пейте так быстро! Это же вино, его надо смаковать.

— Зое, — мягко произнесла мадам Делакур, — ты ещё не устала, детка?

Девочка покачала головой, поймав за хвост ластящегося к ногам спаниеля.

— Сколько у вас собак? — поинтересовалась госпожа Андромеда, когда в гостиную вбежали ещё два слюнявых ушастых создания.

— Четыре, — ответила Габриэль. — Они все обучены поиску трюфелей. Волшебники до сих пор не изобрели заклинание, способное…

Кричер давно усвоил: больше, чем о лягушках, французы любили поговорить об этих уродливых сморщенных чёрных комочках. Странные люди, ну в самом деле. Они даже грибам нашли покровителя среди святых.(3) И язык у них зубодробящий.

— Почему трюфели растут под землёй? — внезапно спросила Зое. — Все остальные грибы сидят на поверхности, — и сама же ответила: — Наверное, потому что они не хотят, чтобы их нашли.

— Расскажи нам, что ты хочешь получить от Пер-Ноэля, — ласково попросила Габриэль. — Реджи наверняка удивится, когда услышит, сколько рождественских башмаков ты собираешься развесить!

Она вновь и вновь пыталась втянуть хозяина Регулуса в разговор, дотрагивалась до его плеча.

Когда Кричер в очередной раз фыркнул, хозяин сверкнул в его сторону глазами.

— Кричер, — пропел он елейным голосом, — ты, видимо, простудился. Я слишком часто слышу твоё сопение. Может, тебе глотнуть бодроперцового от заложенности носа? Или я могу ещё как-нибудь помочь?

Когда хозяин злился, то становился очень похож на своего папеньку. Господин Орион выходил из себя редко и больше отмалчивался, но уж если заговаривал таким обманчиво мягким тоном, то даже госпожа Вальбурга затихала и возражать ему более не решалась.

Пришлось прикусить язык.

Время тянулось резинкой «Друблз». Кричер не сдержал вздох облегчения, когда юный мастер Тедди совсем раскапризничался, и госпожа Андромеда начала прощаться. Пора домой.

Хозяин выглядел виноватым, он поймал руку Габриэль, повернул и прижал её ладонь к губам.

Старшие Делакуры с понимающими улыбками переглянулись. Зое выбежала в холл и свистнула собак. Госпожа Андромеда взяла на руки мастера Тедди и приказала Кричеру подобрать его игрушки. Он и моргнуть не успел, как дверь гостиной закрылась за его пятками, а хозяин остался по другую её сторону вместе с юной мадемуазель-прилипалой.

Ничего хорошего это не сулило. Сердце старого слуги сжалось. Он так боялся, что хозяин свяжет свою жизнь с магглорождённой ведьмой, но это… это…

Что бы сказала мадам Вальбурга, узнав, что благороднейший и древнейший дом Блэков может пополнить нелюдь? Полувейла? Четверть-вейла?

Кричера пробила дрожь. Он потянулся к дверной ручке, словно к той проклятой саламандре, исчезнувшей в очаге под весом кочерги, но опоздал. Опоздал на несколько недель или даже месяцев.

Дверь отворилась. Хозяин Регулус, держа за ручку разрумянившуюся Габриэль Делакур, вышел из гостиной и объявил о помолвке. Невеста робко продемонстрировала родным кольцо.

— Прелестно! — привычно воскликнул мсье Делакур.

Кричер выронил игрушки и заплакал.

Комментарий к Глава 1 — Кричер

1) «Рю-дю-Ша-ки-Пеш» — улица Кота, Который Ловит Рыбу (Кота-Рыболова), старинная окутанная легендами улочка в сердце Парижа.

2) Праздник «День ландышей» отмечают во Франции 1 мая.

3) Святой Антуан — покровитель французских трюфелеводов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

========== Глава 2 — Мсье британец ==========

15 октября 1999 г.

Регулус аппарировал под козырёк кафетерия, убрал палочку во внутренний карман пальто и поднял воротник от осеннего ветра. Ближайшие фонари мигнули, плафоны вздрогнули, и то, что магглы поселили внутри них, сердито затрещало, плюясь искрами, будто почуяло чужое волшебство. Этот свет — тоже своего рода магия, иначе как объяснить пойманные комочки солнца в витражной оправе? Магглы научились ловить звёзды и держать их на привязи, помещая в стеклянные сосуды для освещения улиц.