Империя страха - Юлиан Бардин

— Извините, ребята, но денег сегодня не будет, — скорбно сообщил им Иваныч, отводя взгляд в сторону, — Гоша сказал подождать до послезавтра,

— Дда Ббог с-с-с ним, — заикаясь протянул один из парней, привычным жестом поправив белобрысую челку, — нни-и-ичего друггого я и нне о-о-ожиддал.

— Проживем пару дней, — поддержал приятеля «милиционер», — не умрем с голоду.

Чижов поспешно кивнул и отправился переодеваться. Вместо черного облегающего комбинезона на нем появились синие джинсы и толстый вязаный свитер в крупную полоску.

Метрах в ста от места съемок стояли несколько автомобилей: здесь было два новеньких «Опеля», подержанный «Джип-Чироки» и блестящий черным лаком «Мерседес». Но Иваныч миновал заграничные тачки, наградив их откровенно завистливым взором, и уселся за руль старенькой, потрепанной «шестерки» светло-желтого цвета, ощетинившейся ржавыми пятнами прогнившего кузова.

Мотор завелся с первого раза — двигатель был единственной гордостью «Жигулей», потому что его отлаживали приятели Чижова из НАМИ, — и машина резко сорвалась с места, устремляясь в сторону метро «Полежаевская».

Видавшая виды магнитола неторопливо жевала кассету, выплевывая в хрипящие динамики обрывки отечественного шлягера очередной длинноногой примадонны, чьи певческие способности начинались и заканчивались длиной ног (если судить по фотографии на обложке кассеты.

Наконец Чижову это надоело и он включил приемник.

— …косметика от фирмы «Орифлейм» — что может быть лучше этого подарка для любимой женщины? — приторным голоском с грудным придыханием спрашивала рекламная мадам.

В сердцах сплюнув, Иваныч резко выключил радио и досадливо стукнул плотно сжатым кулаком по собственному колену.

В этот момент «шестерка» поравнялась со станцией метро, и Ваня лихо припарковался под запрещающим знаком. Оставив ключи в замке зажигания, он неторопливо вылез из машины и зашагал в сторону многочисленных бабок, торгующих цветами.

Через пять минут Иваныч окончательно убедился, что его скромных грошей, оставшихся от прошлого заработка, едва ли хватит на то, чтобы купить целлофановую обертку от алых роз — о букете нечего было и мечтать.

Вернувшись к брошенному автомобилю, он обнаружил рядом с ним патрульную машину ГАИ.

Молоденький сержантик, с выражением явного превосходства на безусом лице, деловито откручивал номерной знак. Завидев хозяина тачки, мент преобразился — со стороны могло показаться, что это не обычный инспектор, а как минимум начальник всего милицейского ведомства.

— Ну что, нарвался на неприятности, — проблеял гаишник, явно гордившийся собой в эту минуту и представляя себя по меньшей мере сыщиком с Петровки, задержавшим матерого уголовника, — давай документы. По-моему, ты уже приехал.

— Да пошел ты… — злобно огрызнулся каскадер, усаживаясь за руль.

Сержант на миг опешил (он даже не мог и предположить, что с ним, представителем закона, могут так разговаривать), но тут же взял себя в руки и, срываясь на пронзительный писк, заверещат:

— Документы, я сказал! — Непослушными пальцами сержантик пытался достать из ременной кобуры табельное оружие, но это ему долго не удавалось.

Тем временем Иваныч неторопливо извлек из кармана техпаспорт и права, но вместо того, чтобы отдать их инспектору, швырнул бумаги на дорогу, бросив пренебрежительное:

— Подавись ты ими…

Пока сержант размышлял над тем, как поступить, «шестерка» взревела форсированным двигателем и резко рванулась вперед.

Подобрав документы, гаишник бросился к поджидавшей его машине и, запрыгнув на переднее сиденье, выпалил на одном дыхании молчаливому напарнику, сидящему за рулем: —Давай за ним!

Громогласный вой милицейской сирены вмиг огласил окрестности, привлекая внимание многочисленных прохожих.

А Иваныч, ощутив себя в привычной ситуации, требующей собранности и крайней сосредоточенности, принялся маневрировать между автомобилями. Светло-желтый «жигуль», словно нож в масло, входил в густой поток транспорта, разрезая его на мелкие островки паники.

Патрульная машина стремилась не отставать, но ее водителю явно не хватало мастерства, да и лошадиных сил у его автомобиля было гораздо меньше.

Поглядывая в зеркало заднего вида, Чижов откровенно куражился над преследователями — он то сбрасывал скорость, давая таким образом гаишникам приблизиться, то вновь принимался стремительно уходить вперед.

Но вдруг из-за поворота выскочила милицейская «Ауди» и перегородила дорогу нарушителю.

Ваня едва успел увернуться от лобового удара и нажал на тормоз — любой другой на его месте уже бы расплющился между рулем и сиденьем.

Из подоспевшего на помощь коллегам авто выскочили двое офицеров — один с капитанскими погонами, а второй престарелый лейтенант — и бросились к Чижову, наведя на него стволы табельных пистолетов,

Кривая усмешка коснулась губ трюкача, и он покорно поднял руки, сдаваясь на милость победителей. О возможных последствиях своего ухарства он в эту секунду даже не думал.

Почти в упор к бамперу «шестерки» приткнулся автомобиль преследователей, и в следующую секунду молоденький сержант бросился на нерадивого автовладельца. Окрыленный поддержкой соратников, мент попытался изо всех сил ударить Иваныча, но огромный кулак того, врезавшись в раскрытую пасть молокососа, уронил его на асфальт.

Округлив глаза, желторотый страж порядка уставился на обидчика, как бы не веря в реальность происходящего. Из приоткрытого рта тонкой струйкой потекла темно-бурая кровь, а к нижней губе прилип выбитый зуб.

Офицеры тоже растерялись, но лишь на один момент — спустя секунду они подскочили к Чижову и приставили к его голове вороненые стволы.

Неожиданно для Вани над самым ухом послышался удивленный возглас одного из милиционеров:

— Да это же каскадер! Ты Чижов?

— Ну… — недружелюбно пробурчал Иваныч.

Внимательно всмотревшись в лицо милиционера, Ваня узнал в том своего недавнего почитателя, не более получаса назад интенсивно трясшего мозолистую ладонь трюкача.

Опустив пистолеты, инспектора переводили удивленные взгляды с поверженного сержантика на застывшего задержанного.

— Что случилось? — прервал паузу капитан.

— Остановился на запрещающий знак и отказался предъявить документы, — поспешно выпалил безусый юнец, перечисляя прегрешения каскадера, — да еще и высказывался в нецензурной форме… всякими выражениями.

Пристально посмотрев в глаза Иваныча, все тот же капитан спросил:

— Это правда, что ты высказывался, — он явно передразнивал косноязычного соратника, — всякими нецензурными выражениями?

Улыбка озарила лицо с переломанным носом, и Иван сдержанно заговорил:

— Во-первых, он не представился, — он указал на поднимающегося на ноги сержанта, — а во-вторых, у него нет нагрудного значка. Может, он и не милиционер, откуда я знаю?

На этот раз оба офицера наградили младшего коллегу испепеляющими взглядами — на нем действительно не было знака с личным номером.

— Извини, Иваныч, — примирительно сказал капитан, — езжай, а с ним мы разберемся.

— Я бы с удовольствием, но пусть этот птенец вернет мне мои документы, — Чижов откровенно издевался над поверженным на лопатки противником.

На этот раз заговорил лейтенант — нахмурив кустистые брови, он навис над незадачливым бедолагой и протянул с придыханием:

— Говоришь, отказался предъявить документы… Немедленно верни бумаги владельцу, — рявкнул он, — а после дежурства мы с тобой поговорим!

Техпаспорт и права привычно разместились в тощем бумажнике, а Иваныч — за рулем собственной колымаги. Этот эпизод хоть и приподнял настроение, но денег не прибавил. А являться к жене без подарка — испортить отношения на месяц вперед.

Озабоченный взгляд Чижова заметил у обочины двух голосующих парней. Рядом с ними стояли три громадных чемодана. Даже издали было видно, что парни не славяне, а, как это принято говорить в последнее время, лица кавказской национальности.

К потенциальным клиентам уже подруливал идущий впереди «Москвич», но Ваня решил его опередить. Педаль газа уперлась в полик, и «шестерка» бешено рванулась наперерез конкуренту.

Иваныч успел заметить округлившиеся глаза молодого парня, сидящего за рулем «Москвича», и почти физически ощутил миллиметровое расстояние между двумя автомобилями.

Пока подрезанный водитель голосил по поводу «чайника» в «Жигулях» и его какой-то там матери, боковая дверца распахнулась, и в лицо каскадеру ударило густое амбре свежего перегара.

— Шэф, в Дамадэдава паедэм?

— Сколько? — задал извечный вопрос Иваныч, ощущая откровенную неловкость от столь неблагодарного способа зарабатывать деньги.