Простой человек - Юсуп Хаидов

Письмо написал Орунбай».

Мукым сердар бросил бумагу в огонь. Присев, он еще раз оглядел цепь на талии сына.

— Посмотрите-ка, нельзя ли оборвать цепь чем-нибудь, вроде клещей? — обратился Мукым сердар к присутствующим.

Нукеры, оглядев цепь, покачали головами, а кое-кто прикусил губу.

Мукым сердар впал в панику. Он даже пытался открыть цепь зубами. Раздался скрежет. Поморщившись, он приложил ухо к железке, похожей на коробочку. Прислушался и тут же, выбежав на улицу, поспешно вернулся назад.

— До захода солнца осталось примерно два часа. Потом через полчаса наступит темнота. Если сейчас не примем меры, с наступлением темноты все будет кончено. Все выходите на улицу, возьмите Соегмурада. У меня есть одно дело.

Мукым сердар прошел в темный угол комнаты, откинул подстилку и вытащил из находившегося под ней скрытого углубления небольшую деревянную коробку. В этой коробке, оказывается, были инструменты, режущие и рубящие железо, а также открывающие различные замки. Он положил в карман то, что ему было нужно. В это время один из нукеров ворвался в комнату.

— Сердар-ага, вдали какой-то всадник ведет перед собой человека. Всадник или туркмен, или узбек, пеший — русский. Я их рассмотрел в бинокль,

— Ты об этом сказал нукерам?

— Нет, вот только вам говорю.

— Если не сказал, и теперь не говори, — произнес Мукым сердар и сунул ему что-то в руку. Благодарно улыбаясь, нукер вышел наружу.

Мукым сердар некоторое время постоял перед очагом, затем спрятал в коробку инструменты.

Нукеры ждали на террасе. Через некоторое время Мукым сердар снова позвал их к себе. Они были удивлены, увидев, что Мукым сердар полностью сменил одежду. Зеленая рубашка и белый тюрбан придавали ему какой-то таинственный вид. Ослепительно белый головной убор и сверкающая рубаха делали, казалось, его лицо значительным и внушающим почтение.

Нукеры на некоторое время забыли о беде, свалившейся на головы Мукым сердара и его сына. Даже Соег-мурад, попавший в зажим стальной цепи, округлив глаза, обращал все внимание на отца и забыл о боли.

Мукым сердар, взяв сына за руку, подвел к постели, расположенной у очага, и уложил его.

Затем встал у ног сына, сложил обе руки на груди, прочел длинную напутственную молитву мальчику, и у стоящих вокруг глаза наполнились слезами.

Закончив молитву, Мукым сердар открыл глаза и пристально посмотрел на лежащего на спине сына, затем поднял правую руку.

— Слушайте, люди. Мир очень спокоен. В теле нет боли, в сердце — печали. Все стремится к покою. Даже солнце, уставшее гулять по всему небосклону, теперь положило голову на подушку, и палевые облака опьянели, и птицы уснули в мягких гнездах, даже соломин ки, положив головы друг на друга, уснули. Сынок, ты тоже устал. Усни, сынок.

Голос Мукым сердара звучал приятно и успокаивающе. Соегмурад быстро погрузился в сладкий сон.

Видевшие это чудо окружающие опустились на колени.

— Вставайте, люди. Остается мало времени. Вы слышали, о чем писал этот вор Орунбай. Есть ли у вас что-нибудь из вещей, взятых у него в мое отсутствие? Конечно, нет. Золотая чаша и золотой кинжал, как вы видели, оказались ненастоящими. Вон лежат в огне осколки чаши, которую мы называли золотой. Поэтому мы не сможем договориться с этим вором Орунбаем и взять у него ключ от кандалов. Даже если мы сейчас нападем на них, пользы не будет. Все равно сын погибнет. Если мы не сможем снять эту цепь с Соегмура-да, мне обязательно придется умереть вместе с сыном, независимо от того, хочу я жить или нет. Сделать это повелевает долг отца. Подумайте сами, разве я могу отойти от сына во время его гибели? Конечно, нет! Вы бы тоже так поступили на моем месте.

Но пусть на вашу голову никогда не свалится такая беда. Видите, в какое несчастье ввергло меня дело, совершенное вами, без моего совета и согласия? Сейчас же направьте коней во все четыре стороны. Любым способом найдите человека, умеющего обрашаться с железными кандалами, и до наступления темноты приведите его сюда. Дай бог найти того, кто понимает язык этого несчастья, привязанного к поясу моего сына. Простите меня, если я. вас когда-либо обижал. Если мина должна будет взорваться, сын погибнет в моих объятиях.

* * *

Всадники по двое, по трое разъехались во все стороны. На караванной дороге, проходящей у подножия песчаного холма, нукеры увидели двоих. Один ехал на коне, другой плелся впереди пешком. Нукеры, не задерживаясь, направили своих коней в ту сторону.

При их приближении всадник ударил кнутом по спине пешего и, прицелившись, раза два выстрелил. Пеший, повернувшись, упал на песок.

Всадник два раза выстрелил затем в сторону ринувшихся на него нукеров, повернул коня назад и, подгоняя его плетью, быстро исчез из глаз.

Нукеры пустили коней вскачь и, подъехав, подняли лежащего на ноги. Его руки были связаны за спиной. Один из всадников ножом разрезал веревку. Поднятый человек растерянно посмотрел на окружающих.

Это был голубоглазый русский парень лет тридцати, среднего роста, крепкий, с густыми, длинными рыжими бровями. Одет он был в старую шинель, на голове — старая кожаная фуражка. Он стоял, ожидая, что будет дальше.

— Я видел. Тот в него стрелял. Два раза выстрелил. Неужели не попал? — спросил один из всадников у остальных.

— Два раза стрелял. Не попал. Я увернулся в сторону и упал, — сказал русский парень по-тюркски.

— О-хо, он знает наш язык, — обрадовались всадники.

— Дорогой, садись на коня. Надо торопиться. Ты, наверное, сам святой Хыдыр, — сказали они и показали на одного из коней.

Русский сел на коня. Тогда два всадника, пришпорив лошадей, быстро умчались в сторону кургана, а третий, уступивший коня незнакомцу, отправился пешком.

Когда вошли двое нукеров с неизвестным русским парнем, Мукым сердар встал с места, подошел к незнакомцу и поздоровался с ним.

Гость ответил ему с акцентом на туркменском языке.

— Люди, нам повезло, — сказал торжественно Мукым сердар.

— Что вам нужно от меня? — спросил незнакомец.

— Помощь нужна. Больше ничего не нужно.

— Какая помощь?

Мукым сердар взял парня за руку, подвел к мальчику и, отвернув его рубашку, показал на цепь.

— Английская мина. У кого хватило совести сотворить это дело? Смотри, какая жестокость!

— Гость, я все расскажу потом. Как нам известно, с наступлением темноты эта мина должна взорваться.

— Действительно, в ней смонтирован часовой механизм. Если быстро не принять меры, будет большая беда, — сказал русский парень и изучающе посмотрел на запертые замком кандалы, прикрепленные к талии мальчика.