Простой человек - Юсуп Хаидов

— Действительно, в ней смонтирован часовой механизм. Если быстро не принять меры, будет большая беда, — сказал русский парень и изучающе посмотрел на запертые замком кандалы, прикрепленные к талии мальчика.

— Гость, нельзя ли открыть кандалы? — спросил Мукым сердар.

— О чем речь! Их надо обязательно открыть. Другого разговора быть не может. А почему мальчик спит, он хоть здоров?

— Мальчик здоров, гость. Я его усыпил колдовством, чтобы он не боялся угрозы смерти, зажавшей его в когтях.

— У вас есть и такая специальность?

— Слава аллаху, слава аллаху.

— Вы сильный человек. Это хорошо. Теперь надо спасти мальчика. Найдите-ка мне два тоненьких стальных провода.

Нукеры тщательно обыскали весь двор, но ничего не обнаружили.

— Гость, не нашли.

— Найдите, распорите одно седло. Там сколько хотите стального провода.

Принесли, наконец, стальной провод.

Парень обращался с кандалами так, будто сам их смастерил. Он медленно просовывал два тоненьких провода в щели кандалов и одновременно как-то осторожно шевелил ими. Кандалы через некоторое время слегка щелкнули. После этого русский открыл их в мгновение ока.

Заминированные кандалы выбросили в ров за воротами. В комнате развели большой огонь, приготовили обед, подшучивая друг над другом, дождались темноты.

Мукым сердар, булькнув раза три-четыре, потянул дым из кальяна и протянул трубку русскому.

— Гость, ты мне вовремя помог. Никогда не забуду об оказанной тобой услуге. Ты, наверное, уже знаешь, кто я такой, а если не знаешь, то знай: меня зовут Мукым сердар. Предводитель этих, вертящихся во дворе. Отец мальчика, которого ты спас от смерти. Коль уж так случилось, ты тоже расскажи о себе. Если бог даст, будем поддерживать отношения.

— Меня зовут Максим Максимович Туманов. Я русский. Родился в одной из деревень России. Мать с отцом умерли, когда мне было лет двенадцать. Я остался со своим старшим братом. Потом началась война. Мы попали в разные места. Однажды, когда я поехал в родное село, мне передали письмо от брата. Он писал, что работает на строительстве в городе Ташаузе, что у него неплохой заработок. С тех пор прошло несколько лет. Я не мог осесть в определенном месте и решил ехать к брату. Поездом прибыл в Чарджоу. А дальше в Ташауз, оказалось, не было никакого транспорта. А я, глупец, думал, что туда ходит поезд или пароход.

Когда в Чарджоу хотел купить билет на поезд, мне сказали: сначала протяни железную дорогу, тогда бесплатно отвезем. Потом узнаю, что в этом году и в реке мало воды. До весны пароходы ходить не будут.

Я бы и шагу не сделал, если бы мог предположить, что так случится. Но раз уж столько проехал, то решил отправиться в Ташауз хоть пешком. Но через некоторое время меня нагнали два милиционера. «Ты кто, откуда? Похож на преступника, которого мы ищем», — наседали они на меня. «Мы с тобой особо поговорим»,— сказал один из них, связал руки за спиной и повел меня перед конем. «Поблизости действует наша группа, которая ищет преступника», — сказал он. В это время появились ваши всадники. Милиционер ускакал. И вот он — я.

— Ты сказал, что тебя зовут Магтым Думан (Магтым — имя, Думан — туман) — уточнил Мукым сердар.

— Нет. Максим Туманов.

— Правильно. Я понимаю. Но по-туркменски будет Магтым Думан. Я тоже грамотный. Окончил медресе в Бухаре.

Максим Туманов не стал спорить.

— Да, я Магтым Думан. Какая разница, как называть.

— Так милиционер стрелял в тебя?

— Стрелял. Я растерялся. По-видимому, он тоже растерялся. Я второпях ничего не понял.

— Хочешь, отправлю за ним нукеров и заставлю его вот здесь опуститься на колени? — сказал Мукым сердар и как то криво улыбнулся.

— Зачем? Выскользнул, и ладно, — сказал Туманов и погладил свои густые рыжие брови.

— Магтым, расскажи, как ты ухитрился открыть кандалы!

— Вы, наверное, знаете? После 1917-го года в России продолжительное время шла гражданская война. В одном городе один день одна власть, другой день — другая, потом следующая. Власти сажали в тюрьму всех, кто попадет под руку. И прежде всего в их руки попадали такие, как я— бездомно шатающиеся. Мне много раз одевали кандалы на руки и на ноги, и тогда я просто вынужден был научиться, как их открывать. Вот.

— Хорошо, хорошо, — сказал Мукым сердар и улыбнулся.

Видимая мягкость Мукым сердара вызвала тревогу у Туманова. Он пока не мог прийти ни к какому выводу об этом человеке, хотя внимательно присматривался к нему.

— Могу я спросить у вас кое-что, чего я не понимаю?

— Какой может быть разговор? Я люблю беседовать.

— Дом этот ваш, и эти люди ваши родственники?

— Ты умный человек, Магтым. Ты не можешь не интересоваться нами, — сказал Мукым сердар и обновил табак в кальяне, взял щипцами маленький уголек, положил на табак и, не отводя взгляда от Туманова, раза два булькая, потянул.

— Хорошо, будем считать, что я не спрашивал, — заговорил Туманов, сделав вывод из того, что Мукым сердар отвлекался кальяном.

— Нет, мой ответ готов. Мы занимаемся разбоем. А я предводитель вот этих. Недавно, когда меня не было, мои люди ограбили других басмачей. И те, чтобы рассчитаться за это, привязали к поясу моего сына мину. Достаточно?

— Вполне достаточно. Но я, оказывается, ошибся в своем предположении. Я думал, что вы занимаетесь религиозными делами.

— В свое время я был и муллой, и детей учил.

— А теперь что, нельзя учить детей?

— Магтым, ты хочешь получить ответ и на третий вопрос? Если углубляться в вопросы, разговор будет длинным, — сказал Мукым сердар, разгоняя руками завесу дыма перед лицом, потом посмотрел на Туманова в упор. — Магтым, твой старший брат и сейчас в Ташаузе?

— Яшули (Яшули — обращение к старику, к старшему по возрасту), я не знаю, находится мой брат сейчас в Ташаузе или нет. От него давно нет вестей. Если как-нибудь доберусь до Ташауза, то или найду брата, или узнаю о нем.

— Как вижу, Магтым, ты очень преданный брат. И братья бывают разными. Некоторые хуже совершенно чужих людей. Но ты, оказывается, не такой.

— Яшули, откуда вы взяли, что я преданный брат?

— Это узнать нетрудно, Магтым. Об этом свидетельствует то, что ты специально выучил туркменский язык, чтобы искать своего брата в Ташаузе, и то, что ты идешь пешком в Ташауз из Чарджоу.

— Я никогда не изучал туркменский язык, — сказал Туманов, не задумываясь. — В России много народностей из тюркской группы. Например, татары, башкиры, огузы. Можно много насчитать. Я в детстве проводил много времени с татарскими мальчиками. Когда вырос, работал среди татар. Вот тогда и научился. Затем в поисках работы приехал в Баку, здесь дополнил знания. И сейчас с помощью татарского, азербайджанско-ского языков я разговариваю с вами. А причину того, что я пеший вышел из Чарджоу, я уже объяснил. Я не тороплюсь. Только одно я упустил из вида — потерял немного бдительность. Потому что, по словам того же милиционера, на дороге есть басмачи. Каюсь, что отправился, не выяснив этого.