ПОЙМАТЬ ЖАР–ПТИЦУ - Маргарет Уэй

Он знал Алекс с тех пор, как ей исполнилось десять лет. В этом–то все и дело. Она слишком глубоко укоренилась в его жизнь. Как и он, Алекс познала трагедию. Ее родители погибли в страшной катастрофе, когда на главной автостраде штата столкнулись сразу шесть машин. После этого Алекс, убитая горем маленькая девочка, и попала в Мейн–Ройял. Родители Алекс в завещании назначили ее опекуншей Винни — крестную мать девочки. Когда Алекс появилась в Мейн–Ройял, Макларену было семнадцать лет. Влюбиться в ребенка — абсурд, но Алекс всегда была особенной. А удивительные золотистые волосы и треугольное личико делали ее похожей на эльфа. Но Алекс сбежала. Это было жестоко по отношению к Винни, ведь она так любила Алекс, но все–таки племянника она любила сильнее. Они оба знали, что эта тема не обсуждается, хотя ослепительный призрак Александры постоянно присутствовал в их повседневной жизни.

Было уже темно, когда они с Эйбом добрались до центральной усадьбы. Макларен пожелал Эйбу спокойной ночи и пошел к дому. Золотистый свет лился из окон на широкие веранды, окружавшие дом с трех сторон. Здание было одноэтажное, но построенное с размахом еще прадедом Скотта Макларена. Выходец из Шотландии, полковник Эндрю Макларен, один из первых поселенцев штата, обосновался здесь, выйдя в отставку после долгой и успешной военной карьеры.

Одни только веранды представляли собой настоящий шедевр архитектуры. В них угадывалось сильное влияние Индии, где полковник прожил несколько лет. Дед Скотта Макларена, скрупулезно соблюдая общий стиль, пристроил к дому два крыла с комнатами для гостей и великолепный бальный зал, занявший место прежнего заднего дворика. Мейн–Ройял — не просто усадьба. Это настоящая крепость, родовое гнездо могучего клана Макларенов, правившего целой скотоводческой империей.

Двойные двери вели в просторную прихожую с паркетным полом, справа и слева от входа располагались комнаты для приемов. На круглом столе розового дерева, стоявшем под роскошной уотерфордской[3] люстрой, Винни разместила очередную цветочную композицию. Эти композиции, цветы для которых поступали из орошаемых садов, занимающих площадь в пять акров, менялись каждый день, и каждая казалась прекраснее предыдущей. Творческая натура Винни проявлялась не только в писательстве.

Скотт поднялся к себе, принял душ и переоделся, после чего взял в холодильнике банку ледяного пива. У него было множество дел, о которых следовало бы подумать. Нужно, к примеру, сочинить речь для торжественного обеда в честь недавно избранного премьер–министра штата, но мысли по–прежнему занимала Алекс. Было такое ощущение, будто она пытается дотянуться до него… Совсем как в старые времена, когда между ними существовала чуть ли не телепатическая связь.

Он, конечно, знал, где Винни хранит вырезанные из журналов статьи об успехах Алекс. И в минуты слабости даже заглядывал в них украдкой. Глянцевые фотографии запечатлевали Александру Эштон в ее многочисленных ролях: Одетты, Спящей Красавицы, Золушки, Коппелии… Алекс, парящая, словно в невесомости. Алекс, исполняющая арабески. Алекс на пуантах. Снимки с сияющей улыбкой, обращенной к партнеру, он ненавидел. Она всегда была такой воздушной — существо из света и движения, магии и поэзии. Разве такая девушка выдержит все тяготы жизни на ферме, с долгими периодами изнуряющей жары и засухи?

Вот ведь ирония судьбы — именно Винни настояла, чтобы Алекс продолжала учиться хореографии. Алекс была необыкновенно талантливым ребенком. Нужно было заполнить ее жизнь интересными занятиями, чтобы ей некогда было грустить. Какое–то время после аварии Алекс жила на ферме, затем ее отправили в школу–интернат в Сиднее. Макларен в это время учился там, на юридическом факультете университета. Он не собирался становиться юристом, просто коммерческие интересы Макларенов были так широки, что юридическое образование могло сослужить ему хорошую службу.

В те годы он каждый свободный день забирал Алекс из школы на прогулку, прихватив с собой одну из своих многочисленных подружек. Для компании, как он говорил. Одна из подружек ехидно заметила, что тут лучше подошло бы слово «дуэнья». Каникулы Алекс всегда проводила на ферме. Здесь она научилась носиться верхом словно вихрь, спать под звездами, пасти коров и обращаться с огнестрельным оружием. Она любила такую жизнь. Так она говорила. Она умела очаровать всех до единого обитателей усадьбы — мужчин, женщин и детей. Даже мудрый Эйб мгновенно стал ее покорным рабом.

Скотт выпил холодного пива, отлил еще в серебряную кружку и пошел искать Винни. Ему показалось странным, что ее не было видно. Обычно она всегда выходила его встречать, когда он возвращался домой.

Он вошел в уютную комнату, уставленную книжными шкафами, и уселся на кожаный диван, глубоко погрузившись в подушки. Винни сидела напротив, склонив голову и прикрыв лицо рукой.

— Все еще работаешь? — Она не ответила, и он удивленно уставился на нее. — Винни!

— Прости, милый.

Ее голос звучал хрипловато, как будто она плакала. Плакала? Винни? Макларен вскочил, поставил недопитую банку пива на низкий кофейный столик.

— Винни, что случилось?

На спокойном лице с классическими чертами, как у всех Макларенов, застыло горестное выражение. На щеках виднелись дорожки от слез.

— Что такое? Скажи мне! — В его голосе отразилась тревога.

Винни печально взглянула в лицо племянника. Он был Макларен с головы до пят, совсем как отец: очень высокий, держался с большим достоинством, чтобы не сказать — надменно. В нем сразу чувствовалась порода. Черты его лица были словно высечены резцом скульптора, с характерной маклареновской ямочкой на подбородке. Кожа потемнела от загара. От Стефани ему достались только сверкающие глаза невероятного аквамаринового оттенка. Ни у кого больше Винни не видела таких прекрасных глаз, вот разве что… у Александры.

— Ты не заболела? — Скотт с тревогой смотрел на свою тетушку.

Она подняла руку к волосам, когда–то таким же черным, как и у него, а теперь, в шестьдесят, — цвета перца с солью.

— Нет, милый. Не в этом дело. Да ты не захочешь слушать.

— Значит, Алекс? Так, что ли? — спросил он резко.

— Да, Алекс. — Винни вздохнула, нисколько не удивившись ни его догадливости, ни его реакции. — С ней произошел несчастный случай.

— Несчастный случай? — Это его совсем не обрадовало. Он никогда не желал зла Алекс.

— Вот, об этом пишут в газете. — Винни медленно поднялась с кресла.

— Дай сюда. — Глубокий голос Скотта звучал необычно хрипло. В нем слышались давно подавляемые чувства.

— Это случилось во время репетиции, — продолжала Винни. — Помнишь тот эффектный прыжок в конце «Спящей красавицы», когда партнер должен подхватить ее в нескольких дюймах от пола?