Последний соблазн - Вэл Макдермид

В ожидании ему надо было чем-то занять себя. Обычно он предоставлял действовать Кразичу и другим помощникам, которых они с доверенным сербом подбирали много лет. Тадеуш вырабатывал общую стратегию и не вникал в детали. Но сейчас было другое дело. Он кожей чувствовал угрозу и должен был удостовериться, что все звенья в цепочке целы, как тогда, когда все начиналось.

Да и что худого в том, чтобы напомнить всем остальным, кто есть кто?

Он подошел к реке и стал смотреть на приближавшиеся огни большого сухогруза, с рокотом подваливавшего к берегу. Еще немного, и сухогруз вошел в узкий глубокий канал судоремонтной мастерской. За спиной у Тадеуша вновь открылись ворота.

Тадеуш оглянулся и увидел побитый пикап, тормозящий рядом с «мерседесом». Несколько секунд спустя во двор стала заезжать задом большая фура. Из пикапа выпрыгнули трое мужчин. Двое направились к причалу, а третий, в форме румынского таможенника, — к фуре, где его уже поджидал водитель. Они сняли таможенные пломбы, отперли замки и распахнули двери.

Внутри стояли ящики с банками консервированных вишен. Тадеуш поморщился. Какому здравомыслящему человеку придет в голову есть консервированную румынскую вишню, тем более ввозить ее в фурах? Тем временем таможенник с водителем принялись вынимать ящики. А за спиной Тадеуша пришвартовался сухогруз.

Вскоре между оставшимися в фуре ящиками освободился узкий проход. После минутной паузы из темноты начали появляться человеческие фигуры и спрыгивать на землю. Ошарашенные потные лица китайцев блестели в сумеречном свете огней. Сначала поток людей замедлился, потом иссяк. Сорок китайцев сбились в кучу, крепко прижимая к себе узлы и рюкзаки и в ужасе поводя глазами, словно почуявшие кровь лошади. Они дрожали от холода, так как тонкая одежда не защищала их от речной промозглой сырости.

Порыв ветра донес до Тадеуша затхлый запах из недр фуры. Он раздраженно поморщился, учуяв жуткую смесь пота, мочи, кала, сдобренную какой-то химией. Надо дойти до ручки, чтобы таким образом перемещаться по свету. Львиную долю своего богатства он сколотил на отчаянии других людей и привык в некотором смысле уважать тех, кому хватило смелости выбрать путь к свободе, который он им предлагал.

Водитель фуры, люди из пикапа и команда сухогруза мигом организовали прибывший «товар». Несколько китайцев достаточно понимали по-немецки, чтобы стать переводчиками, и нелегалы с готовностью принялись помогать. Сначала они освободили фуру от вишни и биотуалетов, вымыли ее изнутри из шланга. Потом, образовав живую цепочку, переместили ящики с консервированными фруктами с сухогруза в уже чистую фуру. И наконец безропотно спустились в освободившийся трюм. Команда Тадеуша загородила нелегалов одним рядом ящиков, после чего таможенник точно так же все опломбировал.

Все шло как по маслу, с гордостью отметил Тадеуш. Китайцы прибыли в Будапешт по туристическим визам. Их встретил один из людей Кразича и доставил на склад, где они спрятались в фуру. За пару дней до этого сухогруз недалеко от Бухареста вполне легально загрузили под бдительным присмотром таможенников. И вот на полпути они встретились и совершили обмен. Теперь сухогрузу предстоит долгий путь до Роттердама. Даже если его будут осматривать, то все документы и пломбы в порядке. Любой любопытный таможенник, даже имея серьезные подозрения, обратится к местным коллегам, проверявшим груз. А если остановят фуру, то в ней будут настоящие фрукты. Даже если какой-нибудь служитель заметил что-то в аэропорту или на складе и сообщил властям, никто ничего не найдет, кроме консервированных вишен. Предположим, власти даже обнаружат поврежденные венгерские пломбы, водитель сошлется на вандализм или попытку ограбления.

Когда таможенник направился к фуре, Тадеуш остановил его:

— Одну минуту, пожалуйста. А где посылка для Берлина?

Кразич нахмурился. Он уже почти решил, что боссу хватило здравого смысла закрыть глаза на китайский героин, которым нелегалы частично оплатили переезд. Не стоило Тадеушу менять систему, детально разработанную Кразичем. У него была лишь одна причина — дурацкое суеверие, во власти которого он находился после смерти Катерины.

Таможенник пожал плечами.

— Спросите шофера, — отозвался он с нервной усмешкой. Ему прежде не приходилось видеть большого босса, и он предпочел бы все оставить по-старому.

Подняв бровь, Тадеуш посмотрел на водителя.

— У меня под радио, — сказал водитель. Он подвел Тадеуша к кабине и вынул приемник. В углублении находились четыре запечатанных брикета прессованного коричневого порошка.

— Спасибо, — произнес Тадеуш. — К чему беспокоиться из-за этого в пути? — Он взял брикеты. — Ты, конечно же, свои деньги получишь полностью.

Кразич наблюдал за боссом, чувствуя, как у него встают дыбом волосы на затылке. Он не помнил, когда в последний раз пересекал границу с таким количеством наркоты. Безумие — ехать через Европу с четырьмя килограммами героина. Наверное, босс хочет навлечь на себя смерть, но Кразичу-то это ни к чему. Мысленно призвав на помощь Деву Марию, Кразич последовал за Тадеушем к лимузину.

2

В дамской комнате Кэрол Джордан улыбнулась своему отражению в зеркале и беззвучно поаплодировала себе. Отличное собеседование, лучше не придумаешь, даже если бы она сама его планировала. Она была, что называется, в теме. Да и вопросы ей задавали такие, что она могла показать себя в выгодном свете. Даже в самом смелом сне ей не могло привидеться, чтобы комиссия — двое мужчин и одна женщина так часто улыбались ей и одобрительно кивали.

Два года она вкалывала ради этого дня. Она ушла из Сифордского отдела уголовного розыска в Восточном Йоркшире и вернулась в столицу, чтобы иметь шанс поступить в элитное подразделение НСКР — Национальной службы криминальной разведки.

Позади остались всевозможные семинары, когда она жертвовала всем свободным временем ради расширения своих познаний. Кэрол даже оторвала неделю от отпуска, чтобы поработать в одной канадской фирме, специализировавшейся на разработке международных компьютерных программ для отслеживания криминальных связей. Ей было плевать на развлечения; она любила свою работу и научилась не хотеть большего. К тому же Кэрол Джордан искренне считала, что во всей стране нет лучшего старшего инспектора-детектива, да еще с такой же, как у нее, хваткой. Теперь она была готова двигаться дальше.

Она знала, что представила безукоризненные рекомендации. Ее бывший шеф, главный констебль Джон Брендон, долгое время уговаривал ее бросить опасную практику и заняться информацией и анализом.

Поначалу она сопротивлялась, так как, с одной стороны, первые попытки вознаградили ее отличной профессиональной репутацией, но с другой — они же внесли смуту в ее чувства и довели ее самооценку до самого низкого уровня. Едва она вспомнила об этом, как улыбка исчезла с ее лица. Кэрол смотрела в свои серьезные синие глаза и думала о том, сколько ей еще понадобится времени, чтобы вспоминать о Тони Хилле, не чувствуя пустоты в сердце.

Кэрол Джордан сыграла значительную роль в привлечении двух серийных убийц к суду. Однако ее уникальный союз с Тони, который, будучи специалистом по извращениям, сам обладал весьма своеобразной психикой, способной поставить в тупик самый изощренный ум, разрушил все оборонительные сооружения, возведенные ею вокруг себя за двенадцать лет работы офицером полиции. Она совершила роковую ошибку, влюбившись в мужчину, который не мог себе позволить ее любить.

Его решение покинуть передний фронт профессии и уйти в академическую науку стало для Кэрол освобождением. Наконец-то она получила возможность развивать свои способности и следовать собственным желаниям, фокусируясь на работе, от которой ее теперь не отрывало присутствие Тони.

Правда, он все равно оставался рядом, она слышала его голос, и его взгляды так или иначе влияли на ее мысли.

Кэрол беспомощно провела рукой по растрепанным светлым волосам.

— Черт бы тебя побрал, Тони, — громко произнесла она. — Не лезь в мой мир.

Она порылась в сумке и нашла губную помаду. Торопливо приведя себя в порядок, вновь улыбнулась своему отражению, на сей раз с вызовом. Комиссия просила ее вернуться через час, чтобы выслушать приговор. И Кэрол решила спуститься на второй этаж в столовую, чтобы поесть впервые за день, так как прежде она слишком нервничала и ей было не до еды.

Упругим шагом Кэрол покинула туалет. Впереди, чуть дальше по коридору, остановился лифт. Когда двери разошлись, из кабины вышел высокий мужчина в форме и сразу же повернул направо, даже не глянув в ее сторону. Кэрол замедлила шаг, узнав коммандера Пола Бишопа. Что он тут делает, в НСКР? Последнее, что она о нем слышала, так это то, что его перевели на тепленькое местечко в Министерство внутренних дел, подальше от прессы, после драматичного, анархического и сомнительного дебюта Национального спецподразделения по профилированию преступников, которое он возглавлял. К удивлению Кэрол, Бишоп вошел в ту самую комнату, которую она оставила десять минут назад.