Интернет-издание авторов рунета "Портал" (СИ) - Орех Серж

Но нужно отдать должно танкистам – успели «отработать» по огневым точкам. Разрывы снарядов обрушили часть здания, похоронив под обломками и пулеметы, и их стрелков.

На мгновение огонь прекратился. Улицу заволокло белесой пылью. Это был шанс прорваться, и мы им воспользовались.

На свою беду.

«Духи» подпустили нас почти вплотную. Пыль уже стала оседать, когда с верхних этажей полетели гранаты и ударили выстрелы.

Улица превратилась в ад, наполненный смертельной метелью осколков и пуль. Бойцы падали тряпичными куклами, истошные крики, брызги крови…

Сознание, сжавшееся в точку от ужаса, выхватывало фрагменты из общей панорамы боя.

Солдат, медленно опускающийся на колени, вместо руки – обрубок, из которого хлещет кровь… Рядом еще один – он уже мертв, лицо обезображено от прямого попадания. Кто-то пытался ползти, скорее непроизвольно, чем осознанно – но короткий прицельный выстрел ставил точку в последней надежде.

Близким разрывом меня отшвырнуло в сторону – гранатные осколки завязли в бронежилете, один полоснул по плечу – рукав тут же напитался кровью. Я выпустил длинную неприцельную очередь, опустошив весь магазин. Автомат отдачей больно ударил в плечо, веер стреляных гильз со звоном запрыгал по камням. Перекатом, не обращая внимания на боль в руке, укрылся за крупным обломком, лихорадочно меняя боекомплект. Руки тряслись, лицо покалывало от переизбытка адреналина, сердце бухало кузнечным молотом.

Басовито взревел двигателем Т-80, меняя позицию. Загудел привод, башня танка шевельнулась, разворачиваясь.

Яркий росчерк гранатометного выстрела ударил с верхних этажей. Желто-оранжевый бутон разрыва заставил вздрогнуть многотонную машину.

Через пару мгновений сдетонировала боеукладка. Взрыв был чудовищным. Ударная волна, напитанная рваными кусками брони, осколками и щебнем, прокатилась по улице, сметая все на своем пути и коверкая тела людей, словно пластиковые манекены.

Полуразрушенное здание содрогнулось, огонь на мгновение смолк. Башню танка, оторванную взрывом, швырнуло на стену, проломив ограждение и вызвав небольшой обвал.

Пыль вновь закрыла улицу.

В здании кто-то закричал, ударила одинокая очередь.

Я слышал все это, будто через слой ваты, – в сознании плавал иссушающий звон контузии. Движения давались с трудом, но все же я нашел в себе силы выглянуть из-за угловатого обломка стены.

Пыль быстро оседала, открывая страшную картину всеобщей гибели. Людские тела устилали улицу, лежа вповалку друг на друге. Кто-то громко стонал. Раздался выстрел, и стон сменился хриплым бульканьем.

Совсем рядом оглушительно грохнул выстрел – второй Т-80 вел огонь, укрывшись в проулке в двадцати метрах. Снаряд попал в угол здания, осколки кирпича брызнули фонтаном.

– Отходим! – рявкнул я.

Пока танк работал по целям, у нас оставался крохотный шанс убраться с открытого пространства.

На улице, усеянной мертвыми телами, появилось движение. Бойцы, используя малейшие укрытия, отходили к развалинам дома напротив.

Выстрел, за ним еще один. Разрывы разносили здание, заставляя содрогаться иззубренные стены.

Под прикрытием огня остатки отряда успели уйти с улицы. Как сожгли танк, я не видел – лишь слышал грохот разрыва.

Зато сейчас было видно, что от него осталось – огонь еще плясал на броне, обугленное тело танкиста свесилось из открытого люка. Ветер доносил противный запах горелого мяса.

На душе было пусто и тоскливо. Словно бы выгорел изнутри, как тот танк. Я отвернулся, поморщился от боли в руке – кровь уже свернулась, рукав камуфляжа превратился в бурую коросту. Вспоров его ножом, я наскоро сделал перевязку.

Подошел Герасимов, уселся рядом, зажав автомат между коленей.

– Ну?

– Четырнадцать человек, товарищ капитан. Вместе со мной. Пятеро «тяжелых», их внутри здания положили. Промедол вкололи, но не вытянут они, эвакуировать надо… И, это, радиостанция разбита.

Я лишь сплюнул с досады. Ситуация хуже некуда – из тридцати человек осталось меньше половины, связи нет, боеприпасы на исходе.

– Где майор Ковалев? – спросил я. Про командира отряда я вспомнил только сейчас. – Жив?

Сержант зло усмехнулся, бросил на меня пристальный взгляд.

– Да жива эта сука…

Я только рот успел открыть, как он продолжил:

– Товарищ капитан, может быть, вы сами с ним… пообщаетесь. Он там сидит, – сержант кивнул в сторону внутренних помещений. – Обкуренный. Похоже, он оттуда и не выходил – смотрел как в кино, когда пацанов на улице клали… Иначе я его завалю, и рука не дрогнет!

– Да твою ж мать! – я поднялся, поправил «разгрузку» и, схватив автомат, вышел из комнаты.

От Ковалева я мог ожидать всего, но только не такого паскудства.

Майор сидел на опрокинутом ящике и курил. Автомат стоял у стены.

Едва я шагнул на порог, как противный кислый запах «травки» резанул обоняние.

Злость закипела в душе.

Ковалев бросил на меня взгляд и отвернулся.

Я практически не знал его. Видел пару раз в технической службе батальона, где он занимал весьма «теплое» место инженера. Но, зная огромный некомплект офицеров, в этот рейд он попросился сам, наверняка зарабатывая на орден.

– Какие потери? – хрипло спросил он.

– Шестнадцать убитых, пятеро раненых, – процедил я сквозь зубы. Больше всего хотелось сейчас дать этому подлецу по зубам и выбить воняющий окурок. – Связи нет. Раненых нужно эвакуировать.

Майор промолчал, пыхнув «травкой». Из этого здания он точно не выходил – камуфляж чистый, магазины в «разгрузке» полные.

Я стиснул зубы, сдерживая клокотавшую внутри ярость.

Молчание затянулось.

– Что будем делать, товарищ майор? – напомнил я о себе.

– Штурмовать дом будем, капитан, – резко бросил Ковалев и поднялся. Невысокий, грузный, с солидным животом, который выпирал даже из-под бронежилета.

– Кем штурмовать? С дюжиной человек? – ответил я зло, с вызовом. – Решили «духов» посмешить?

– Не тебе решать, капитан! – рявкнул он. – Приказ никто не отменял! Говорливый ты больно!

Он шагнул ближе, дохнув мне в лицо мерзким перегаром. Взгляд безумный, зрачки расширены, на лице гримаса бессмысленной злобы.

– На вот, пыхни! – он протянул окурок. – Глядишь, и совести поубавится! И на рожон не лезь – не наше это с тобой дело – в атаку ходить.

Я невольно шагнул назад – накатившее отвращение было сильным до дрожи.

Ковалев поднес тлеющий окурок к губам, когда ударил выстрел. Майора отшвырнуло к стене, веер выбитой крови и мозгов брызнул на стену – пуля снайпера вошла в височную область.

Я вжался в простенок в коридоре, наблюдая, как бесчувственное тело подергивается на полу. Крови тут же натекла целая лужа, приторный запах повис в воздухе, перебивая запах анаши. Агония была короткой.

Какое-то время я сидел молча, отвернувшись от обезображенного трупа. В душе – ни сожаления, ни горечи.

На звук выстрела прибежал Герасимов, с ним еще трое солдат. Я не позволил им войти в комнату, вытолкав с порога.

– Так вы его… – начал было сержант, глядя мне в лицо с искренним удивлением и даже уважением.

– Не я. Они, – я ткнул рукой в сторону улицы.

– Ну да, конечно, – Герасимов жестко усмехнулся.

Я уже собрался ввалить «волшебного пенделя» не в меру догадливому сержанту, когда стоявший рядом солдат произнес:

– Товарищ капитан, там рация заработала!

– Чего? – я нахмурился. – Как она может заработать, в нее две пули всадили?!

– Не знаю! – боец развел руками. – Кто-то пытается на нас выйти.

– Пошли!

Через минуту мы столпились рядом с радистом. На темно-зеленом блоке радиостанции зияли пулевые отверстия, но огонек питания на панели управления тлел изумрудным светом.

– Я ничего не понимаю! – пробормотал радист, прижимая гарнитуру к уху. – Кто-то пытается выйти на нас на неизвестной частоте. Эти полосы частот не используются вообще.