Убойная должность - Кирилл Казанцев

Главарь выругался и схватился за голову. Все решают секунды и минуты. Первой же патрульной машине достаточно менее пяти минут, чтобы прибыть на место. Мозг работал лихорадочно. Куда, куда? Вверх нельзя, там сейчас эти идиоты будут рвать друг у друга веревку. Улица, окно! Куда выходит фасад? А промежуток между домами? Ведь здание банка стоит почти вплотную к соседнему старинному двухэтажному дому. Там расстояние сантиметров пятьдесят и кирпичный декоративный забор.

Остатки газа ушли на то, чтобы резаком перерезать решетку на окне. Ноги главаря грабителей скрылись за забором в тот момент, когда к банку подъехала первая патрульная машина вневедомственной охраны. Соседний двор он преодолел довольно быстро, а потом – смежную улицу, арку дома… Машина стояла во дворе, и он завел мотор за минуту.

Людей на крыше банка увидел экипаж второй машины. Полицейские тут же передали информацию дежурному, и к месту событий подтянулись все патрульные машины полиции, которые находились сейчас на службе. Жилой дом и банк были оцеплены, а еще через двадцать минут прибыло подразделение спецназа, бойцы которого поднялись на крышу.

– Лежать! Руки на затылок! Ноги раздвинуть! Лежать, я сказал! – Бойцы спецназа кричали, давя на психику, ударяли ногами по ногам задержанных, тыкали их стволами автоматов между лопаток.

Быстрый осмотр показал, что оружия у задержанных при себе не было, но экипировка не оставляла сомнений, что они перебрались сюда именно по натянутой веревке с крыши соседнего здания. Как и баллон в полуподвале, как и сумки для денег, и слегка обгорелая куртка одного из злоумышленников.

– Где остальные? – орал командир спецназовцев в ухо каждому из задержанных. – Кто еще с вами был? Сколько?

Но перепуганные побледневшие грабители только вжимались в снег, втягивали головы в плечи и ойкали от пинков в самые уязвимые места. Не выдавать, молчать! Это в них вбивалось накрепко на протяжении нескольких дней подготовки к этой операции. Что бы ни случилось, как бы все ни повернулось. Они молчали. А главарь, бросив в другой части города в таком же сонном дворе угнанную машину, уже размышлял, как и через кого передать своим попавшимся баранам приказ молчать, не выдавать его. Если не выдадут, то отделаются легко. Ведь проникновение с целью кражи – это одно. А вот сама кража в крупных размерах – совсем иное. И если они его выдадут, то должны знать, что кара их настигнет везде. В СИЗО ли, на пересылке ли. Или уже в колонии, куда их отправят после суда. Должны бояться! Нужно маляву им отправить, чтобы признавались, что сами окно высаживали, но поняли, что не успеют уйти улицей, и снова вернулись на крышу. Пусть так говорят, это похоже на правду.

Это сейчас волновало больше всего, сейчас это главное. А уж о том, почему сигнализация сработала, можно будет не торопясь подумать и потом. Хорошенько подумать и задать несколько вопросов одному человеку! Нет, не человеку – шакалу!

О том, что его спрашивает какой-то мужчина, профессор Юридического института МВД Андрей Павлович Воронцов узнал, когда вышел после лекции из аудитории. Возле двери кафедры стоял молодой высокий и начинающий полнеть мужчина. Воронцов наморщил лоб и почти сразу вспомнил, что это тоже его бывший выпускник. Он не брался точно назвать годы выпуска, но лет десять, наверное, уже прошло с тех пор, как он отучился в институте.

Курсанты шумной гурьбой наконец схлынули по коридору в сторону лестницы, а полковник Воронцов подошел к гостю.

– Здравствуйте, Андрей Павлович, – расплылся в широкой улыбке гость, и Воронцов сразу вспомнил его и его широкую обезоруживающую улыбку.

– Ольховиков, – уверенно произнес профессор и для убедительности ткнул в воздух пальцем. – Так?

– Ого, а я думал, что это сказки, что вы всех своих выпускников по фамилиям помните! Точно, Ольховиков.

– Н-ну, не всех, конечно, – развел руками профессор, – но на память не жалуюсь. Занятие наукой, тем более такой, располагает к тренировке памяти. Ну, пройдемте на кафедру. Расскажете, как, где. Надеюсь, что вы уже капитан или майор.

– Нет, извините, – покачал головой Ольховиков, пропуская полковника в дверь и заходя следом. – Оставил я службу. Сейчас в банке заведую безопасностью.

То, что Воронцов не отреагировал на это сообщение укорами, было хорошо. Многие считают, что ученик, изменивший делу своего учителя, наносит тем самым учителю страшную душевную травму. Воронцов таким не был. Он понимал, что не все люди созданы для работы в полиции. Многие работают там десятилетиями, не будучи созданными для нее, а другие – талантливые, прирожденные – бросают почти сразу и находят себя на ином поприще.

Ольховиков осмотрелся на кафедре. Все здесь по-прежнему. И мебель, и расстановка, и дух. Внутри защемило, вспомнились курсантские времена.

– Значит, оставили вы службу, – повторил Воронцов, усаживаясь за свой стол. – Ну, пост у вас солидный, ответственный. Так что наша школа наверняка пригодится и здесь. А на кафедру по делу или воспоминания привели?

– По делу, Андрей Павлович. По старой памяти пришел к вам за помощью. Среди выпускников легенды ходят, что вы не только всех по фамилиям помните, но и отношения поддерживаете со многими. Тут уж укорить меня можете, что носа не показывал, а как прижало, так сразу прибежал.

– Полноте, вам, полноте, – рассмеялся полковник. – Вы, Ольховиков, всегда были хорошим парнем, но излишне впечатлительным. Я не красна девица и не старый зануда, которого корчит, если кто-то открыточку не чиркнул на Новый год или День милиции. Я вас сотнями выпускаю каждый год, вы разлетаетесь по области, по стране как птицы, как птенцы, вставшие на крыло. И мне приятно, что вы в той или иной степени работаете по специальности, даже вот так, как вы. Тоже признак того, что мы вам многое дали, раз вас взяли работать в банк. И сейчас вы же пришли ко мне, понадобился вам старый профессор. А это дорогого стоит, когда вот так, через десяток лет приходят. Значит, помнят. Ну, ладно, хватит лирики. Так что у вас, чем могу помочь?

– А нужен мне ваш совет, Андрей Павлович. Понимаете, проблема у нас, и как раз по моей линии, по линии безопасности. Можно бы на общих основаниях обратиться в полицию, заявление подать, только… Вы ведь и сами знаете, что у нас не все в порядке в органах. А тем более когда речь идет об экономических преступлениях…

– Я понимаю, – кивнул полковник. – И не надо стесняться. То наша беда и не наша с вами вина. Да, коррупция в органах внутренних дел велика, и я отдаю себе в этом отчет. Значит, вы хотите обратиться к тому, в ком уверены на сто процентов? И хотите моего совета? Что ж, за всех не поручусь, но есть и такие, в ком я уверен, как в себе. И горжусь этим. Так что у вас за проблема?

– Какой-то очень умный хакер научился взламывать личные кабинеты клиентов банка и совершать операции со счетами. Проще говоря, воровать деньги.

– Та-ак, – задумчиво проговорил Воронцов, уставившись в окно. – Ну, это не экономическое преступление. Двойка вам, Ольховиков. Значит, есть умник, который может снимать со счетов клиентов банка деньги, а потом их обналичивать, я правильно понял? А что это за «личные кабинеты»?

– Это… В общем, когда вы открываете счет в банке, не важно, просто накопительный или заказываете пластиковую карту, или заводите сберегательную книжку, то можете заказать и такую услугу, как личное управление счетом. Вам дают систему кодов входа, которую знаете только вы. Так вы входите в некое виртуальное пространство, называемое «личным кабинетом». Фактически это часть базы данных банка. Там автоматически отражается состояние счета, все операции и даты их совершения. Вы можете со своего компьютера оплатить со счета коммунальные платежи, перевести деньги на другой счет, оплатить Интернет, пополнить счет телефона и многое другое. Очень удобная функция.

– Несанкционированный доступ. Понятно. Если можно войти в свой, как вы его назвали, «личный кабинет» санкционированно через систему кодов, то, значит, можно сделать это и несанкционированно. Просто будучи грамотным программистом и грубо взломав программу.

– Не грубо, а просто взломав. Там таких категорий не существует. Либо проник и получил доступ к командам, либо не проник. Вот я и прошу вашего совета, Андрей Павлович. К кому бы мне обратиться, кто заведомо не связан с коррупцией, кто работает честно?

– Ну, что же, – вздохнул Ворнцов. – Видимо, в самом деле времена такие наступили, что люди перестали доверять полиции. И ищут не блата, а совета. Разыскать в ней честного человека, а тот чтобы свел с еще одним честным человеком. Какой-то клан формируется по принципу честности. Подполье честных полицейских!

– Понимаю ваш сарказм, – развел руками Ольховиков, – вам как учителю грустно такое сознавать. Может, все и не так уж страшно, но в моем деле не хочется ошибаться. И не столько потому, что я никому не верю, сколько потому, что я ищу добросовестных работников, которые не спугнут преступника, не будут работать спустя рукава и спускать дело «на тормозах». Мне нужен положительный результат, гарантированное добросовестное отношение к раскрытию преступления. Извините, но в самом деле получается, что лучшая услуга теперь оказывается по блату.