Убойная должность - Кирилл Казанцев

– Вы имеете в виду Наполеона, Гитлера? Мичник у нас претендент в Наполеоны?

– Мичник у нас претендент в осужденные на большой срок. Сейчас проводится экспертиза, но я и так уверен, что его признают вменяемым. А насчет наполеонов и гитлеров ты напрасно шутишь. Ты можешь себе представить, что люди толпами поддаются бредовым идеям таких деятелей. А ведь идеи-то бредовые, как ни крути. Причем какие это были годы! Германия только-только получила по сопатке в Первой мировой войне, и опять за свое. Ты знаешь, что из-за любви к Гитлеру пять или шесть девушек, включая двух его родственниц, покончили с собой. Но это те, которые были влюблены в него и отвергнуты. Надо сказать, справедливости ради, что бабником он не был. А остальные народные массы, которые фанатично потащились завоевывать мир?

– Здесь примерно то же самое?

– Думаю, что да. Сначала они его слушали, внимали, так сказать, затем для них все, что он вещал, становилось догмой, потом истинные образы стали замещаться вымышленными, и действительность перестала восприниматься адекватно. Ну посуди сам, эти дурочки в тех городах и твоя Галина у нас снимали с чужих счетов деньги для Мичника, будучи убежденными, что эти деньги предназначались для великого дела. Мичник для них был кумиром, они считали, что на таких людях держится мир, что исключительно они правят обществом, правда, негласно, что с такими людьми советуются президенты. Она и сюда потащилась за ним, потому что теперь без его влияния уже не могла обходиться, как экстремал без выброса в кровь адреналина. Разыскала ведь.

– Он и сам этого хотел, – усмехнулся Антон. – Чтобы президент приехал посоветоваться с ним.

Быков вдруг наклонил голову и стал к чему-то прислушиваться. Спустя несколько секунд Антон и сам услышал четкие энергичные шаги в коридоре. Шеф почему-то поднялся и одернул китель. Это что-то должно было означать. Антон приподнялся на подушке и с интересом посмотрел на дверь.

Улыбающийся заместитель начальника госпиталя широко распахнул дверь и пропустил в палату высокого представительного мужчину в костюме и с суровым лицом и молодого майора полиции с щегольскими усами.

– Ну, как наш герой? – величественно посмотрел на раненого гость, и Антону захотелось прямо в постели вытянуться по стойке «смирно».

– Нормально, товарищ генерал, – усмехнулся Быков. – Это не ранения, а так, царапины.

– А чего же такой бравый молодец в постели вытягивается?

– Контузия головы и большая потеря крови, – бросился пояснять врач. – И еще воспаление раны…

– Шучу, товарищи, шучу! – примирительно поднял обе ладони гость. – Давайте-ка перейдем к цели моего приезда, а то времени… Гм!

– Разрешите вас представить, товарищ генерал? – спросил Быков и, увидев, как посетитель в знак согласия кивнул, продолжил: – К тебе, Антон, специально приехал заместитель министра внутренних дел, чтобы поздравить. Дело пока не афишируется до конца расследования, поэтому решено провести процедуру награждения прямо в госпитале.

Генерал кивнул с мягкой улыбкой и снова стал серьезным, даже торжественным.

– Старший лейтенант полиции Копаев! Указом Президента вы награждаетесь орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

Генерал протянул руку за спину, и сияющий как начищенный самовар майор передал ему коробочку. Генерал двумя пальцами вытащил награду и, пожав Антону руку, вложил ему орден в ладонь.

– Не могу прицепить на мундир за его отсутствием, – пошутил генерал. – Спасибо тебе, сынок, за то, что ты предотвратил большую беду. А еще личным особым приказом министра тебе присваивается внеочередное звание капитана полиции. Поздравляю, Антон! Орден «За заслуги перед Отечеством» – это серьезная награда. Ее удостаиваются люди за особо выдающиеся заслуги перед Родиной, за заслуги, связанные с развитием российской государственности, достижениями в труде, укреплением мира, дружбы и сотрудничества между народами, за значительный вклад в дело защиты Отечества. Так что твой вклад именно так и оценен. Поздравляю!

Когда замминистра и майор ушли, Антон еще долго рассматривал орден и молчал.

– Заслужил, – наконец сказал Быков. – Достоин, только обидно, что носить тебе твои награды пока нельзя. Как и капитанские погоны.

– Интересно, Алексей Алексеевич, – сказал Антон, не поднимая глаз. – Вот вроде боремся за идею, не щадим себя из-за убеждений, а когда награждают, то почему-то приятно. Мы что, несовершенные люди, пережитки древнего прошлого? Или еще что-то?

– Это молодость, Антон. А если честно, то любая награда, она ведь является еще и авансом. Как ты со своими двумя орденами сможешь теперь плохо работать? Тебе ведь не поверят, решат, что получены они незаслуженно. Теперь тебе, кровь из носа, придется пахать втрое больше и вчетверо качественнее.

– Умеете вы, Алексей Алексеевич, праздник превратить в административный ресурс, – засмеялся Антон. – Это ведь государственная награда, а вы о ней как о мотивационной части.

– Должность такая, Антон, – поднимаясь и одергивая китель, пояснил Быков. – Не дай тебе бог вкусить ее. Живи пока вольно, старший оперуполномоченный.