Джим Райан - рекордсмен из Уичито - Корднер Нельсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предисловие
В воскресенье, 17 июля 1966 года во второй половине дня, девятнадцатилетний юноша пробежал милю так, что никто из бежавших ее когда- либо не смог бы приблизиться к нему на финише ближе чем на 18 ярдов.
Весть о подвиге Джима Райана быстро полетела по свету: по телефону, телеграфу она попала на радиостанции и телевизионные студии, в газеты. Не прошло и суток, как не менее чем миллиард людей знал о том, что произошло.
В Париже одна газета отвела две страницы для описания рекордного бега.
Уэс Сэнти, бывший американский рекордсмен в беге на милю, сказал: «Если бы можно было сотворить идеального бегуна на выносливость, он был бы похож на Джима Райана!»
В Диснейленде какой-то незнакомец попросил Джима поставить свой автограф на стодолларовой купюре.
Когда мать Джима появилась в кафетерии в Уичито, ее попросили дать автограф: «Подпишите только "миссис Райан" и поставьте внизу "мать Джима"».
Спортивный корреспондент ЮПИ Джо Сарджис писал: «Юный Джим Райан из Уичито, штат Канзас, сейчас, вероятно, один из величайших легкоатлетов всех времен».
Любительский атлетический союз (ААЮ) наградил Райана специальным призом за лучшее в мире достижение в сезоне 1966 года. Спортивные корреспонденты и статистики всего света, опрошенные журналом «Трэк энд филд ньюс», признали его «Спортсменом года».
Легкоатлетические организации страны назвали Райана выдающимся спортсменом-любителем в Северной Америке. Он получил приз Салливэна как лучший американский бегун-любитель с наибольшим числом голосов за всю 38- летнюю историю приза.
Была одна характерная реакция, более общая, чем все другие. На десятках языков в мире люди спрашивали: «Кто он - Джим Райан?», «В чем секреты его тренировки?» Некоторые задавали вопрос в иной плоскости: «Как может юноша жить с такой славой?» А другие, более понимающие, недоумевали: «Почему он может работать так напряженно?»
Джим Райан получает несколько писем в день, где задаются подобные и другие вопросы. Возможно, суть их всех сводится к следующему: «Как может юноша, которому нет еще и двадцати, бежать так быстро?» Или, чаще, «Какова цена успеха?»
Эти вопросы задавали в ряде мест, в том числе и в Лос-Алтосе, штат Калифорния, где находится редакция журнала «Трэк энд филд ньюс», который в течение длительного времени считается библией спорта, и ответ был таков: «Нужна книга, чтобы объяснить все». И вот эта книга перед вами.
Успех книги такого типа зависит от собранного в ней материала, поэтому мы выражаем нашу признательность людям, которые нам помогли: Бобу Тиммонсу, тренеру Джима, предоставившему обширные и подробные записи о тренировке и выступлениях своего ученика; Дону Стеффенсу, который в течение года работал в журнале «Трэк энд филд ньюс» и интервьюировал достаточно часто Джима; Ричу
Кларксону, фотодиректору «Топика Кэпитал джорнэл», который не только сделал прекрасные фотографии к нашей книге, но и как близкий товарищ Джима помог нам получить некоторый материал. Наконец, самому Джиму Райану.
Глава I. Гадкий утенок
История Джима Райана похожа на сказку о гадком утенке. В пятнадцать лет Джим был подростком хрупкого сложения, долговязым, неловким как жеребенок. У него было лицо ребенка, плечи округлены, спина слегка сутулая. На коленях, около локтей и на лодыжках у него были какие-то белые пятна. Да, он совсем не походил на спортсмена, но... хотел им быть.
Он пытался играть в бейсбол. По пятницам играл в кегли. Для футбола он был слишком нежным - это было очевидно, для баскетбола - слишком неуклюжим, вот и получилось, что 7 сентября 1962 года он попытался попробовать себя в беге на милю.
За несколько дней до этого события он впервые посетил собрание в средней школе Ист Хай в Уичито, штат Канзас, и услышал там от небольшого круглолицего человека с веселыми глазами рассказ о том, что парням, которые не занимаются спортом, самое подходящее дело записаться в команду кроссменов. Джим записался тут же, однако не был в состоянии выполнить тренировочную работу целиком и в первую неделю пробежал только милю.
Это вряд ли можно было назвать бегом. Он тащился по дорожке, и его голова дергалась с каждым усилием. Первый круг он, в сущности, не бежал, а шел за 86 секунд, слабовато даже для новичка в марафоне. Год назад он пробовал пробежать 440 ярдов, но показал всего лишь 58,5 секунды и в юношескую команду школы не попал. Теперь казалось, что он дает маху и на миле, потому что второй круг он прошел еще хуже - за 89 секунд... Полмили - 2:55,0. Это не было похоже на спорт. Ему нужно было преодолеть себя. Внезапно в нем что-то зажглось, и он начал догонять своих товарищей. Третий круг был пройден за 69 секунд, и, возможно, на какое-то время людям показалось, что на дорожку вышел вовсе не гадкий утенок. Однако после этого дурацкого взрыва Джим почувствовал утомление, и пламя, вспыхнувшее в нем, угасло. Последний круг он покрыл лишь за 94 секунды. В итоге - 5:38,0 и 13 мальчишек из Ист Хай впереди. Может быть, попробовать теперь шахматы?..
Спустя шесть месяцев, 29 марта 1963 года, на той же дорожке бежал милю тот же подросток. Ему еще не исполнилось и шестнадцати, и он по-прежнему был хрупкий и неловкий. Но это был уже все-таки другой человек. Оказалось, что тренер с веселыми глазами не всегда смеется и дружелюбно подмигивает. Он вел себя так, будто бы происходил от надсмотрщиков над рабами, и заставлял своих учеников работать, как невольников. Однако на паренька такая работа, казалось, действовала неплохо. Он каждый раз приходил на тренировки, и тренер нередко ловил себя на том, что смотрит на него с каким-то слегка непонятным изумлением.
Парень прошел первый круг за 64,8, второй за 64,7, третий за 69,6. Насколько он вырос с сентября, стало ясно на последнем круге - его он пробежал за 63,3. Миля была пройдена за 4:26,4.
Тренер взглянул на секундомер и не поверил своим глазам: Джим пробежал милю быстрее, чем Арчи Сан Романи-младший в конце второго года средней школы, а ведь Арчи установил рекорд страны для учащихся старших классов (сениоров)! Тренер смотрел на дорожку, по которой, шатаясь от усталости, брел его ученик. Неважно, что именно думалось тогда ему. Вполне возможно, размышления тренера сводились к мысли: «Это не гадкий утенок,
