Умоляющие - Еврипид

Счастливцу наполняет сердце.

Тень

Ведь и его покроет тоже... Счастье

Капризно отвернется, и тогда

Погаснет радость бодрого деянья,

Без бодрости ж - победы нет.

............................

Певец,

180 Когда свои слагает гимны, должен

Их радостно творить. Когда печаль

Своя его гнетет, скажи, откуда ж

Возьмет он сил развеселить других?

Но, может быть, ты спросишь: "Край Пелопа

Был на пути - зачем же этот груз

В Афины ты приносишь?" Вот что должен

Я отвечать тебе: спартанцы, царь,

Бесчувственны, они полны коварства.

Все города другие слабы. Ваш

Один бы с делом справился. Афины

190 Сочувствуют несчастью, ты ж хоть юн,

Но доблестен; а сколько погибало

Уж городов без сильного вождя.

Корифей

И я свое прибавлю слово: к сердцу

Прими, Тесей, печальный жребий наш.

Тесей

Пришлось и мне подобную твоей

Когда-то речь держать, я помню, в споре.

Противник мой стоял на том, что зла

Гораздо больше, чем добра. С обратным

Я положеньем выступал, - старался

Я утвердить за благом перевес,

200 Иначе б мир как уцелел доселе?

Хвала тому бессмертному, который,

Над дикостью звериной нас подъяв,

Дал разум нам божественный, вещанья

Дал языку и голос окрылил

Осмысленною речью. Меж богов

Хвала тому, кто в пищу нам плоды

Определил, небесною росою

Взращая семена и небо нам

Сухое орошая, кто зимою

Дает нам одеянье, кто моря

Нас научил переплывать, чужие

210 Выменивать товары. А когда

Загадкою мы смущены, гадатель

Является на помощь и полет

Толкует нам пернатых иль огня

Пророческие знаки. Это бог

Порядок нам такой установил.

Но люди есть, которые, гордыне

Дав ослепить рассудок, быть умней

Богов хотят. И ты из их десятка,

Должно быть, царь Адраст, ты - ложный ум.

220 Ты дочерей за чужестранцев выдал,

Оракулу послушный; значит, ты

В богов-то верил, если даже чистый

Не побоялся дом свой запятнать,

Внеся в него грехи чужие. Умный

С невинностью порока не дерзнет

Соединить: он только чистым руку

Отважится подать, а кто судьбу

С преступными связал, будь даже сердцем

Он чист, суда богов тот трепещи!

Его порок в паденье увлекает.

Но далее?.. Когда ты начинал

Войну и речь гадателей угрозой

230 Над Аргосом звучала, о богах

Подумал ли ты, царь? Не ты ли в бездну

Увлек свои войска?

Ты говоришь,

Что молодежь тебя сбивала: битвы

Честолюбивый требовал их пыл.

Он о правах и пользе граждан думать

Не позволял тебе. Из молодых

Вождей один стремился к блеску, властью

Другой пленен - простора для своих

Искал страстей, а третий жаждал денег,

Но каково народу, это их

Не занимало слишком. В государстве

Три класса есть: во-первых, богачи,

Для города от них нет пользы, им бы

Лишь для себя побольше. Но опасны

240 И бедняки и чернь, когда свое

С угрозою подъемлют на имущих

Отравленное жало, подговорам

Послушная витий. Лишь средний класс

Для города опора; он законам

Покорствует и власти.

Рассуди ж,

Неужто мне в союз вступать с тобою?

Да что же я афинянам скажу?

Иди своей дорогой. - Если плохо

Придумал, так последствия неси

Ты сам своей придумки. Мы при чем же?

Корифей

250 Был дерзок шаг, что ж делать? Молодежь!

На старике ль вся тяжесть искупленья?

Адраст

Я не судьи искал, афинский царь,

Когда к тебе я шел: бедой застигнут,

Надеялся на помощь я - бранить,

Корить ли нас - излишнее. Не хочешь

Ты нам помочь, что ж делать! Спорить тут,

Пожалуй, незачем... Идемте ж прочь,

Вы, старые... Блестящую листву

Оливковых ветвей своих покиньте

На ступенях алтарных. Пусть листы

Касаются их глянцем. Призываю

260 В свидетели богов я. Землю я

В свидетели беру, Деметры факел

Богини призываю, Солнца свет,

Что были нам моленья бесполезны.

Корифей

Итак, домой, с отчаяньем в сердцах,

С обидою бессильных слез, обратно!

(К Эфре.)

[И ты дерзнешь по брошенным ветвям

Оливы бесполезной снизойти,

Алтарные ступени попирая?!

А сила общей крови? Иль Питфей,

Твой царственный отец, не] сын Пелопа,

Чей остров нас взрастил? В нас кровь одна,

И ты, царица Эфра, нас, старух,

Решишься прав лишить и оттолкнуть,

А бог на что ж? Нора спасает зверя

И божий дом - молящего раба...

Когда нуждой застигнут город, разве

Не в городе другом его спасенье?

Блага земли не прочны; до конца

270 Не остается счастье смертным, Эфра.

Хор матерей

(спускаясь медленно и утомленно по ступеням алтаря)

Очаг Деметры оставьте и, горькие, встаньте,

Встаньте, чтобы пасть к его коленям,

Пасть и прижаться, моля. Пусть из Кадмеи,

Пусть нам детей он вернет убитых.

(К служанкам.)

Ах! Я падаю! Вы,

Вы, молодые рабыни,

Возьмите, несите, ведите, руке

Дряхлой будьте опорой!

(Служанки и матери обнимают колени Тесея.)

Милый, о светлый, о вождь!

Видишь - колени с мольбой твои обняла я!

Я к руке припадаю, к ланите влекусь;

Сжалься: как нищие мы,

280 Бродим с тоской по чужбине, и песни

Слезные реки за нами идут погребальной.

О, милосердье для наших детей!

Сын мой, ужели ж ты трупы

В поле так и оставишь добычей для птиц?

Трупы таких же, как ты, юных, могучих?

Молим тебя... Слезы, гляди, это слезы,

С прахом смешалися косы... О, мира!

Дай им, Тесей, только мира могилы!

Тесей

(обращаясь к матери, которая остается на ступенях алтаря)

Ты плачешь, мать? Фатою ты глаза

Прикрыла? Иль тебе так жалки стоны

Тоскующих? Смутилось сердце в нас,

О, подними же белую главу:

290 У очага богов не надо плакать.

Эфра

Увы!

Тесей

О мать! Те слезы не твои.

Эфра

О, как они несчастны.

Тесей

Но не ты же?

Эфра

Дерзну ль с тобой о чести говорить

Тесеевой и об афинской чести?

Тесей

Да, говори! Из женских уст порой

Прекрасные советы выходили.

Эфра

Уж и сама не знаю. Трепещу

Нести на свет таимое глубоко.

Тесей

(с ласковым укором)

Но, может быть, напротив - ты должна

Стыдиться, что таишь от сына благо?

Эфра

Нет, не хочу молчать, чтобы потом

Раскаяньем терзаться. Если женам

Высокая и не пристала речь,

300 Не жертвовать же правдой страху нам,

Что кто-нибудь осудит нас за дерзость!

Остерегись, не делаешь ли ты

Ошибки, царь Тесей, когда не хочешь

Восстановить их честь. Я не боюсь,

Чтоб в чем другом Тесея упрекнули.

Когда б еще вступиться должен был

Ты за людей, обиды не видавших,

Мои слова излишни были 6. Здесь

Я говорю о славном деле. Страха

Не знаю я, когда тебя зову

Против мужей, которые мешают

Убитому быть погребенным; силой

310 Вступись за них и эллинский закон

От дерзких рук спаси, Тесей. В охране

Божественных законов вся надежда,

Вся сила городов.

Дождаться б ты слов чьих-либо хотел,

Что трусость отклонила от венца

Тесееву десницу: с диким вепрем

Он не боялся драться, а едва

Блеснула медь копья и шлем метнулся

В глаза ему, он оробел... О нет,

320 Я родила другим тебя.

Афины

Твоя отчизна, если дерзость их

Кто обличать решится, отвечают

Сверканьем взгляда гордого. В боях

Паллады город крепнет. Не указ

Те города ему, что из потемок

На божий свет поднять не смеют глаз.

Ты, кровь моя, без помощи оставишь

Несчастных матерей и без могилы

Убитого солдата? За тебя

Не трепещу, когда в походе правда

Тебя ведет. Фиванцам улыбалось

Покуда счастье, точно.

Но различно

330 Ведь падают и кости. И богов

Нередко мысль удачи наши рушит.

Корифей

Болезнуя о сыне, и меня

В речах ты не забыла. Две отрады!

Тесей

Слова мои Адрасту и теперь

Я повторить готов насчет ошибок,

Которые его сгубили, мать!

Но и твои внушения, родная,

Не прозвучали даром.

Не пристала

Тесею осторожность - это правда.

340 Сам эллинов я приучил во мне

Карателя злодейства видеть, где бы

Оно ни притаилось. И от дела

Мне не уйти.

Уж если ты, забыв

Свой вечный страх за сына, посылаешь

Его на праздник ратный, и притом

Не первая ль? От зависти людской

Чего ж нам ждать?

Итак, за дело! Мертвых

Уговорю вернуть им. Но в запасе

И меч у нас. На милость божью тоже

Теперь-то есть надежда... Только воля

Афинского народа на поход

Должна быть нам. Хоть за моей, я знаю,

Пойдут они, но если обсудить

350 Я дам им это дело, то охотней

Они пойдут.

И разве я не сам

Освободил народ и граждан созвал

Из подданных?

Теперь пускай со мной