Подарок ангела - Мари Феррарелла

     — Более чем.

     Кто-кто, а сестра его всегда поддержит.

     — Рад, что ты согласна.

     По его лицу Джинни поняла, что Фрэнк уже строит планы.

     — Когда ты уезжаешь?

     — В пятницу.

     Он снова ее огорошил.

     — Так скоро? Что за спешка?

     — Не знаю, — признался он. — Просто чувствую, что надо спешить.

     Очень уж он загадочен, подумала Джинни. Фрэнк никогда не совершал иррациональных поступков. За его действиями всегда стояли мотивировки — сколь бы косвенными и неожиданными они ни были. Это была одна из составляющих его шарма, и на это она решила положиться многие годы назад. Джинни скрестила руки на груди. Причина должна быть. Даже в детстве за всеми его выходками стояли какие-то причины.

     — Я не понимаю.

     Фрэнк стряхнул с плеч свой белый халат и повесил в крошечный шкафчик в кабинете Джинни. Поднял со стола табличку с именем. Он сам выгравировал там ее имя, когда сестра получила диплом врача. «Джин Харриган, доктор медицины». В задумчивости он перебрасывал табличку с ладони на ладонь, пытаясь ответить на вопросы, которые не давали покоя им обоим.

     Он пытался найти слова, чтобы объяснить свои ощущения и ей, и себе самому.

     — Знаешь, бывает иногда предчувствие.

     Слово предчувствие задело такую струну, что Джинни почти физически ощутила ее дрожание у себя внутри. Когда-то ее охватил непреодолимый порыв, предчувствие такой чудесной силы, что ей ничего не оставалось, как, повинуясь ему, отправиться к озеру. Тем утром она познакомилась со своим будущим мужем, Шейном.

     Это произошло два года назад, но она так ясно помнила свои ощущения, словно то утро еще не кончилось. Тогда она будто лишилась собственной воли.

     Слава Богу, она не стала бороться с этим чувством. Теперь у Молли есть отец, а у нее — чудесный муж и малыш, которого все они так любят. Его назвали Джонатаном, в честь Шейнова дядюшки.

     — Знаю, — тихо сказала она.

     Фрэнк, из-за глубокой задумчивости, не заметил, как изменился голос сестры.

     — Это как раз такой случай. Будто кто-то сказал мне: «Отправляйся в путь — и встретишь ее».

     Джинни вскинула голову.

     — Ее?

     Фрэнк непонимающе уставился на нее.

     — Ее? Разве я сказал «ее»?

     — Конечно.

     Он покачал головой. Далеко же улетели его мысли.

     — Я хотел сказать «его». Грега. Кого же еще?

     Джинни нежно улыбнулась ему.

     — Ты действительно переутомился. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в лоб. — Отправляйся в путь. Лети в Сиэтл, желаю тебе счастливого пути. Я очень рада за тебя.

     И вот Фрэнк летел, откинувшись в своем кресле у прохода в резко набирающем высоту самолете. От Ривердейла до Сан-Франциско он добрался без проблем. Но там оказалось, что билет на пересадку таинственным образом исчез из его кармана и у девушки за конторкой регистрации не оказалось никаких отметок о его заказе. Он остался без места.

     Взбешенный неудачей, Фрэнк по чистой случайности поднял глаза на табло отправлений-прибытий. Там значился рейс до Сиэтла, отправление через полчаса.

     Вот и говорите, что не бывает удачи.

     Фрэнк повернул голову направо. Рядом с ним никто не сидел, и можно было свободно смотреть в иллюминатор. Небо за бортом становилось все темнее. Фрэнк мигнул. У ближайшего облачка была какая-то странная форма, напоминающая маленького херувимчика.

     Наверное, поднялись слишком высоко, подумал он, улыбаясь про себя. В следующее мгновение облачко исчезло.

     Она умела предчувствовать возмущения воздушных потоков за несколько секунд. Десять лет в небе дали ей шестое чувство — чувство состояния атмосферы. Донна Маккалоу чувствовала приближающиеся изменения.

     Бюро погоды обещало прекрасный день. Много они понимают, подумала она. Шайка мужиков с дипломами метеорологов и большим опытом игры в дартс[1].

     Она помолилась про себя за благополучное завершение рейса. Дипломированный летчик, последнее время она поднимала в воздух машины унаследованной от отца авиалинии, только если не выходил на работу кто-нибудь из рейсовых пилотов. Но сегодня другое дело. Она возвращалась со свадьбы старой подруги, живущей теперь в Сан-Франциско. Свадьбы всегда приводили ее в слезливо-сентиментальное расположение духа.

     А воздушные ямы нервировали.

     Ее самолеты содержались в наилучшем состоянии, но судьба — странная штука, и Донна предпочитала не испытывать ее излишней самоуверенностью. Однажды она уже совершила такой промах, и после этого весь ее мир обрушился.

     Донна не могла дождаться, когда самолет приземлится в Сиэтле. Она соскучилась по мальчикам. В разлуке прошло всего два дня. А казалось — гораздо больше.

     Может быть, дело в том, что приближается годовщина смерти Тони, подумала она с болью, просыпавшейся при каждом воспоминании о муже, всякий раз, когда она думала о том, как нелепо оборвалась его жизнь.

     Наверное, в этом все дело. С тех пор как два года назад умер Тони, она ни на мгновение не была уверена в своей жизни. Каждый час в разлуке с Тейлором и Стивеном мог оказаться невозвратимым.

     Она рассеянно потрогала медальон у горла, хранивший фотографию сыновей. Вернувшись мыслями к ним, она вздохнула. У Тейлора начиналась простуда, когда она улетала в среду. Она звонила золовке, как только села в Сан-Франциско, чтобы узнать о его состоянии. С сыном она тоже говорила, но знала, что не успокоится, пока не окажется рядом с ним — даже несмотря на то, что ему уже одиннадцать и он уже «слишком большой, чтобы устраивать этот детский сад, мама!».

     Она печально улыбнулась про себя. Как недолго они были маленькими!

     Но это и к лучшему, при ее требующей постоянных отлучек работе. Временами она серьезно подумывала о продаже чартерной службы: пора подыскать нормальную работу с девяти до пяти, как у всех людей. Покончить с головной болью из-за не прибывшего вовремя груза и недовольных пассажиров, ожидавших, что шестнадцатиместный «Альбатрос» окажется таким же комфортабельным, как «L1011». Но надолго эти мысли не задерживались. Небо у нее в крови.

     Между прочим, компания не приносила ей большого дохода. Тони, полный прожектов, превысил кредит, закупив несколько малых самолетов. Он заложил «Веселый ветер» до последнего винта, а спрос на перевозки внезапно упал. Долговые агенты замаячили на пороге, и пришлось расстаться с одним из рейсовых «АТР». Тони умер, оставив ее с горой счетов, бизнесом, свернутым до одной только чартерной службы, и твердой решимостью не пропасть.