Под уральскими звездами - Владислав Гравишкис

Писатель весь в напряженном труде, в неустанном поиске:

«...В меру своих сил работал и работал, переделывал и доделывал те рассказы, которые вместе с повестью должны составить сборник», —

пишет он мне в одном из писем.

Творчество Владислава Гравишкиса, безусловно, богаче и многограннее, чем здесь показано. Я, например, вовсе не коснулся образов мальчишек и подростков, которые так удаются писателю. В этом отношении яркой иллюстрацией могла бы послужить повесть «На озере Светлом», одна из лучших у Гравишкиса. Она была опубликована в журнале «Пионер» и издана в двух центральных издательствах — в Детгизе и «Молодой гвардии».

Для более глубокого и всестороннего анализа творчества писателя потребовалось бы большое исследование, и тогда это было бы уже не предисловие...

Хорошему уральскому писателю Владиславу Ромуальдовичу Гравишкису в апреле 1969 года исполняется шестьдесят лет. Это вполне отчетный возраст. И писателю есть чем отчитаться — за плечами более 40 лет неустанного литературного труда, десятки интересных книг и многие тысячи читателей.

Но шестьдесят лет вместе с тем и возраст зрелой мудрости, именно в эту пору из-под пера опытного нестареющего писателя обычно выходят замечательные произведения. Что ж, будем ждать таких произведений от Владислава Ромуальдовича Гравишкиса.

Михаил Аношкин

ПОД УРАЛЬСКИМИ ЗВЕЗДАМИ

ОДЕЯЛО В ЛЕСУ

Каждый вечер, какая бы ни была погода, инструктор физкультуры дома отдыха «Светлое» Валя Зайченкова выходила на лыжную прогулку. В доме отдыха ее прозвали Красной шапочкой — должно быть, за то, что она и в самом деле походила на девочку. Невысокая, хрупкая на вид, она всегда носила вишневого цвета лыжный костюм и алую фетровую шапочку. Валя недавно кончила физкультурный техникум, жила одна, очень гордилась своей самостоятельностью и казалась самой себе человеком с твердым и решительным характером.

Вечер у девушки был свободен: дом отдыха на двенадцать дней заняло спортивное общество металлургов Южного Урала для проведения лыжных соревнований. Зарядки проводить с лыжниками не требовалось. У них были свои тренеры, и Валя не торопилась возвращаться с прогулки.

Было уже темно. Миновав одинокий огонек в избушке лесника, Валя по знакомой лыжне, извивавшейся вдоль крутого берега озера Светлого, приближалась к дому отдыха. Лыжня вышла на Собольскую дорогу, и девушка остановилась передохнуть. Впереди виднелась цепочка плафонов, освещавшая прорубленные в вековом сосновом лесу аллеи парка. В конце аллей сверкали огнями корпуса дома отдыха.

Неподалеку раздался сухой треск, Валя вздрогнула от неожиданности. Впереди появилось что-то темное, живое. Оно находилось рядом с накатанной дорогой и порывисто дергалось из стороны в сторону. Осторожно приблизившись, Валя различила высокие сани — уральскую кошеву, а за ними метавшуюся большую лошадь. Конь старался вытянуть сани, но они застряли между двух сосен и не поддавались его усилиям. Людей нигде не было видно.

Присмотревшись, Валя узнала лошадь. Это был старый конь Серко, которого в доме отдыха использовали на разных нетрудных работах. Валя знала, что на нем сегодня в Собольское уехал брат шеф-повара Зинаиды Алексеевны — Григорий Алексеевич Силачев с племянником Сережей. Но почему кошева пуста? Куда девались Силачев и Сережа?

Валя обошла сани кругом. Серко, не то узнав девушку, не то просто обрадовавшись появлению человека, тихонько заржал.

— Ну чего ты, старик? — Валя сошла с лыж и погладила покрытую изморозью морду лошади. — Как ты сюда попал?

Серко потянулся к девушке, тычась мордой в рукав. Валя поняла: конь просит помощи, просит освободить из ловушки, в которой очутился.

— Ладно, ладно. Сейчас тебя выручим.

Взяв Серко за узду, напирая свободной рукой на хомут, она стала пятить лошадь, чтобы освободить кошеву.

— Назад! А ну, назад! — покрикивала Валя.

Сани так крепко заклинило между соснами, что они не тронулись с места, как ни старались Валя и сам Серко. Тогда девушка ухватилась за борт кошевы, туго натянула вожжи и стала оттаскивать сани. Повозившись минуты три, она, наконец, освободила лошадь из плена.

— Ну вот, старик, теперь ты на дороге. Подожди меня здесь, а я пойду посмотрю, где люди...

Валя быстро нацепила лыжи и двинулась назад по Собольской дороге. Вплоть до самого Светлого никто не встретился, а внимательно осмотрев озеро, Валя и там ничего не обнаружила. Если что и случилось, то случилось в горах и лесах противоположного берега. Надо пробежать туда, посмотреть, что там...

Валя оглянулась: издали доносилось повизгивание полозьев. Как видно, Серко не пожелал дожидаться возвращения девушки и один поплелся к теплой конюшне. «Пусть идет, до конного двора недалеко, — подумала Валя и опять посмотрела на чуть видный во мгле гористый противоположный берег. — Добегу туда, посмотрю. Они, наверное, там. Не трусь, Валька! Даже если придется добежать до Собольского, так что же?»

В техникуме Валя участвовала в гонках на более длинные дистанции, так что двадцать километров не такая уж трудная штука. Правда, мороз... «В случае чего заночую в Собольском и утром вернусь. Надо же узнать, что такое с Григорием Алексеевичем! Ведь инвалид, совсем беспомощный...» — решила Валя, скатилась на замерзшее озеро и быстрым бегом стала его пересекать.

Поднявшись на противоположный берег, она вошла в лес, пробежала еще километра два и вдруг слева от себя заметила густую темную тень. Она резко выделялась на белом снегу и была неподвижна.

Валя подошла поближе. На придорожных кустах лежало распростертое во всю длину темное ватное одеяло. Валя приподняла его край. Молоденькая сосенка высвободила вершину, выпрямилась и закачалась из стороны в сторону, словно говоря: «Вот какую хорошую вещь мы сумели выдернуть из проезжих саней. Как она вам нравится?»

Валя тотчас узнала одеяло: не раз видела его в квартире шеф-повара Мерсеневой. Теперь ясно: с Силачевым и Сережей что-то случилось. Но как ей поступить сейчас? Как искать их в громадном, оцепеневшем от мороза лесу?

Валя оставила одеяло на дороге и пошла вперед, вглядываясь то в закрытую мглой просеку, то в своды леса, который теперь казался особенно высоким и зловещим.

— Григорий Алексеич! — прокричала она. — Силачев!

Ответа не было. Да и какой мог быть ответ — лес так огромен!

Над кронами деревьев несся злой северный ветер. Снежная пыль крутилась в воздухе, падая на разгоряченное лицо, неприятно таяла. И даже вытереться нечем: шарфик на шее, варежки — все было в снегу. Вишневый лыжный костюм, очень теплый в обычное время, теперь побелел, точно на него накинули кисею, шуршал и похрустывал, как кожаный.

Еще раз осмотрев лес, Валя вернулась к одеялу. Что же ей все-таки делать? Лес велик, она в нем — как песчинка в море. Чтобы отыскать пропавших, нужны десятки или даже сотни людей. Где их взять?

И вдруг Вале показалось, что в ровном гудении сосен возникли какие-то другие звуки. Она прислушалась, отогнула край шапочки.

— А-ачев! А-ачев! — чуть слышно доносилось со стороны Светлого.

«Неужели?» Сердце обрадованно дрогнуло и забилось сильней. Так и есть: в лесу кричат Силачева. На поиски вышли лыжники. «Как они узнали, что в лесу случилось несчастье? — размышляла Валя, устремляясь навстречу лыжникам. — Ну да, Серко приплелся на конюшню, и конюх Иван Захарыч поднял тревогу. Вот умница лошадка! Теперь хорошо, теперь найдут! Вон их сколько вышло!»

В просеке мелькал огонек, завиднелась вереница лыжников, а скоро стал слышен тонкий скрип множества лыж. Возглавлял колонну высокий человек с заткнутыми за пояс полами шинели. Валя узнала его: это был главный судья соревнований Вадим Сергеевич Сомов. Во время войны он командовал лыжным батальоном, теперь работал в областном комитете физкультуры, был мастером лыжного спорта, преподавал этот предмет в техникуме, когда там училась Валя. Перед ним, спокойным, серьезным и строгим человеком, Валя слегка робела — и тогда, когда была еще студенткой, и теперь, встречаясь с ним в доме отдыха.

Сомов, шумя снегом, круто затормозил. Щелкнула кнопка, и на лицо Вали упал луч карманного фонаря.

— Зайченкова? Что вы здесь делаете?

— Понимаете, Вадим Сергеич, — пробормотала Валя, — вышла немного поразмяться, а на дороге встретила нашего Серко. Сани были пустые, и я пошла узнать, в чем дело...

— Одна? Блестящая идея! Вы знаете, сколько градусов? За тридцать!

— Я думала, они где-нибудь близко, — сказала Валя. Как ей не хотелось выглядеть бестолковой и опрометчивой перед своим бывшим учителем! — Вадим Сергеич, а я одеяло нашла... Там лежит...

— Где там? Покажите!

— Недалеко отсюда, на кустах у дороги. Я думаю, что его зацепило сучком и выдернуло из саней, — торопливо рассказывала Валя, скользя рядом с Сомовым. — Одеяло Мерсеневой, я его видела у Зинаиды Алексеевны на квартире. Вот, смотрите!