Наследство для безумцев (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова"

Отца убили, это очевидно даже самому тупому рабу, неспособному посчитать собственные пальцы на одной руке. И надо признать, что врагов у покойного Амбиогла хватало. У великих людей всегда полно завистников, видят боги! Но все богатства Первого Советника получит его старший брат — Куддар, да настигнут его бешеные псы и изорвут в мелкие-мелкие клочья!

— Это несправедливо! — простонала Джамина, запрокинув голову, чтобы прекратить проливать бессмысленные слёзы. — О, как же это несправедливо! Боги, ну почему, почему вы допустили этот ужас?

Боги безмолвствовали. Как обычно. Только Луна светила ярко-ярко, словно жаждала проникнуть сквозь лёгкие занавеси и своими глазами увидеть сотворённую неведомым убийцей гнусность.

Или не слишком-то «неведомым»?

Куддару повезло — в семье благороднорожденного Хафесты он родился старшим. Боги наградили его, но к награде прилагаются обязанности — например, заботиться о тех, кому повезло не столь сильно. В частности, о младшем брате. Но с Амбиоглом, сыном младшей жены, наследник всего состояния Хафесты не ладил. Более того, когда отец умер, Куддар выгнал младшего брата из дома. Просто взял и вышвырнул, как негодный к употреблению коврик! И самого Амбиогла, и всю его семью. Джамине тогда было пять лет, но она хорошо запомнила пыль, сквозь которую они брели куда-то по жарким улочкам Падашера. Пыль скрипела на зубах и оседала на коже. Запомнила слёзы матери, носившей тогда под сердцем маленькую Имиду. Запомнила мрачный прищур отца, и шепотки в спину от тех, кто ещё вчера считался добрыми соседями…

Добрых людей в мире тоже хватает, и семья Амбиогла не пропала. Друзья приютили младшего сына Хафесты — истинные друзья, из тех, кому честь и совесть дороже денег. Но матери Джамины это, увы, уже не помогло. От волнений она повредилась здоровьем и не смогла пережить роды.

Амбиогла это не сломало — младшего сына неистового Хафесты мало что могло сломать, — но ожесточило. Смерть любимой жены… изменила его. И, если вдуматься, изменила сильно. Он пустился в рискованные операции, трудился тяжко, словно раб на мельнице, и спустя восемь лет добился должности Первого Советника при дворе Правителя Падашера. Семья переехала в роскошный нововыстроенный дом в нововыстроенном же квартале — жить рядом с прежними соседями Амбиогл не захотел, и Джамина очень хорошо его понимала. Вдобавок, там остался старый дом Хафесты, в котором продолжал хозяйничать Куддар. Ненавистный, проклятый богами Куддар.

Боги, кстати, действительно решили, что удачу, отмеренную ему, Куддар истратил полностью, и прокляли его довольно изощрённым способом: единственный сын, Мадлик, оказался безумцем. Не из тех, кто громит всё вокруг, страшно воя и царапая себе лицо, — нет, просто юноша разумом оказался подобен пятилетнему ребёнку и не сумел преодолеть этого порога, как ни старались родители, скольких бы лекарей и учителей ни нанимали. Куддар не желал смириться с судьбой и пытался произвести на свет других сыновей, но жена его, Джеххана, родила супругу дочь, и вскорости выяснилось, что больше детей у неё не будет. Две младшие жены вскорости после этого погибли при странных обстоятельствах, а затем по всему Падашеру поползли слухи о рабынях, замученных совершенно зверским способом и выброшенных в реку. Общим у девушек было только одно: они ублажали Куддара и, похоже, имели несчастье от него забеременеть.

Саму Джеххану, любимую дочь дядюшки Правителя Падашера, Куддар пальцем не мог тронуть — по крайней мере, пока её влиятельный отец не перейдёт под руку Умбарта, Хранителя Мёртвых. Учитывая, что во многом благосостояние старшего сына Хафесты зижделось на покровительстве тестя, Джамина подозревала, что сейчас его обуревают сложные чувства.

Но как бы ни обстояли дела у Куддара с его собственным наследником, сам он имел сейчас полное право наследовать за младшим братом. И это заставляло Джамину с ужасом глядеть в ближайшее будущее. Закону безразличны старания и умения женщины, закон непреклонен: наследовать должен родственник-мужчина. Если нет сына — то муж старшей дочери. Если ни одна из дочерей не замужем — отец покойного, а если отец мёртв — то его брат. То есть Куддар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Джамина яростно вытерла выступившие на глазах слёзы. Куддар не получит четверти медного диска, пока она жива! Да лучше своими руками выбросить всё богатство в реку, а затем поджечь дом! Ничто не должно прилипнуть к кровавым рукам этого нечестивца!

Ах, зачем только Джамина отказалась выходить замуж, решив остаться старой девой и помогать отцу! И почему отец не отговорил её? Всегда ведь можно найти какое-нибудь благороднорожденное ничтожество и сделать его во всём послушным жене. Пусть лакает сладкое вино, или дни и ночи проводит в гареме, или… неважно, лишь бы не лез, куда не просят! И тогда не убийца Куддар, а муж Джамины считался бы сейчас наследником Амбиогла.

Крошку Имиду в этом случае следовало бы выдать замуж за кого-нибудь познатнее, побогаче и поумнее. Чтобы сам мог принимать решения, но оставался бы верным союзником Джамины. Имида, конечно, красива, словно фарфоровая восточная статуэтка, но глупа примерно настолько же, насколько красива.

Ладно, пустые сожаления, ничего уже не изменишь. Хотя…

Джамина вновь оглядела труп отца — на этот раз холодно и внимательно. Она и не представляла, насколько сейчас выражение её лица похоже на характерный прищур Амбиогла, задумывающего очередную аферу.

Ей вообще часто говорили, что она удивительно похожа на отца. Хотя, разумеется, тут же добавляли, что она гораздо красивее. Джамина последнюю фразу выслушивала с милой улыбкой, давно научившись не морщиться даже в ответ на столь очевидную ложь. Красивей, да. Женщины вообще красивей мужчин, а если ещё добавить к этому все краски, притиранья и снадобья, которые пускаются в ход, дабы добиться внимания мужчины… Но красавицей Джамина себя не считала. Слишком широкие плечи, слишком резкие черты лица, крупный хищный нос, большие губы… Да и жёлто-зелёные миндалевидные глаза чаще сравнивали с глазами хищного зверя, чем с морем или ещё чем-либо, подобающим женщине. Отец часто говорил, что она единственная унаследовала глаза Хафесты, покойного деда. Но то, что красиво смотрится у статного мужчины, выглядит чужеродно на лице молоденькой девушки.

Нет, если использовать всю косметику, какая найдётся в доме, то Джамину можно сделать более-менее привлекательной. Но красавица? — о, нет! То ли дело Имида…

Может, поэтому Амбиогл и не торопился с браком старшей дочери, подыскивая такого зятя, который не только принесёт пользу семейству, но и не отвернётся от жены после первой брачной ночи? Сейчас уже и не спросишь… Ах, отец, ну как же так! Ну почему… Да, ты был счастлив с мамой, и пока Умбарт — Хранитель Мёртвых не забрал её в свои пустоши, в доме не было наложниц, но… это же ты! И мама. Не всем женщинам выпадает испытать счастье любви, особенно в замужестве, нужно просто с этим смириться. Тем более, что женихов вокруг старшей дочери Советника всегда увивалось предостаточно, выбирай — не хочу!

Амбиогл не хотел. И вот к чему в итоге это привело.

Что ж, довольно причитаний, пора действовать, пока рассвет не сделал задуманное невозможным. И без того Луна светит слишком ярко, словно жаждет помешать безумному плану Джамины, открыть его каждому, кто захочет взглянуть. Уж чего-чего, а любопытных глаз в Падашере хватает! Но придётся рискнуть.

И всё же Джамина медлила. Возникший в её голове план самой девушке казался кощунственным. Со слезами на глазах воззвала она к телу Амбиогла:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отец, прости меня. Клянусь Великой Пятёркой богов: когда всё закончится, я принесу Умбарту обильные жертвы, и он забудет, что ты был погребён не по обычаю. Ты же видишь, что иного выхода нет! Ты сам поступил бы точно так же! Я не дам Кудару присвоить твоё богатство, ограбив нас, твоих дочерей. Да покарает Владыка Хольтар этого нечестивца, да не увидят его проклятые глаза ни солнца, ни звёзд! Отец, я должна действовать быстро. Не сердись на меня, одобри мой поступок, а если ты против, подай мне знак!