Наследство для безумцев (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова"

Вот и всё. Теперь колесо судеб не остановишь, не повернёшь назад. Теперь остаётся лишь идти до конца.

Подземный ход вёл в одну из небольших уютных гостиных рядом с покоями Амбиогла. Девушка прошмыгнула туда, переоделась и поспешила в ту комнату, где отец навсегда закрыл глаза. Как могла, навела там порядок. Нужно будет ковры велеть сменить — сказать, что отец отдал приказ перед отъездом.

Кувшин с ядом Джамина осторожно вынесла во двор и вылила под ближайший куст. Расколотить бы его на мелкие-мелкие осколки! Увы, нельзя. И чаши тоже надо на место поставить…

Служанкам такую работу не доверишь, а сама Джамина не слишком-то преуспела в низменных занятиях вроде уборки. Ну ладно, можно сказать, что господин с Зин-Зан полночи так… хм… бурно развлекались.

* * *

Уже начинало светать. Усталость брала своё, и Джамина устало потёрла виски, пытаясь сообразить, что ещё не сделано и нужно ли доделывать всё прямо сейчас. Тяжесть принятого решения по-прежнему заставляла спину горбиться, а глаза наполняться слезами, но душевная боль уже не могла помешать идти по избранному пути, а вот из-за изнеможения повышался риск совершить какую-нибудь ошибку. Наверное, поспать всё же стоит, решила Джамина, вышла из покоев отца и нос к носу столкнулась с младшей сестрой.

Хрупкая Имида в этот ранний час выглядела бледней обычного, но всё равно Джамина почти против воли залюбовалась красотой этого выросшего в тени дома Амбиогла прелестного цветка. Чёрные локоны небрежно рассыпались по плечам Имиды, нежное детское личико с неожиданно чувственными пухлыми губами вызывало желание обнять и защитить ото всех невзгод, а уже сформировавшаяся фигура сулила в недалёком будущем миллион услад счастливцу, который станет супругом этой невероятной девочки-женщины. Рядом с сестрой Джамина чувствовала себя неотёсанной, похожей на тех прачек, что выполняли в ремесленных кварталах надомную работу. Их фигуры с самого утра можно было разглядеть на мостках возле реки: крепко сбитые, грубые, почти мужские. Очень неприятно сознавать, что ты напоминаешь их, а не статуэтку, что никогда не приблизишься к идеалу, но увы. Джамина воспринимала реальность такой, какова она есть: из двух дочерей Амбиогла младшая получилась несравнимо красивей старшей, и с этим просто нужно смириться. Общего у сестёр был только разрез глаз, но Имида и тут пошла в мать — тёплый взор её карих очей завораживал мужчин. Сейчас, однако, младшенькая выглядела растерянной, и её взгляд затуманивали непролитые слёзы. Увидав старшую сестру, она с облегчением воскликнула:

— Ах, Джана! Как же ты напугала меня!

— Что стряслось, Имми? Почему ты не в постели? — Джамина нежно приобняла сестричку, ненавязчиво уводя её от покоев Амбиогла. Имида на миг прижалась к плечу старшей сестры, однако тут же отстранилась:

— Джана, что происходит? Я проснулась среди ночи, мне почему-то стало очень страшно, я побежала к тебе, а тебя нет, и дверь заперта. Я стучала, стучала, а в ответ ни звука! Где ты бродила? Ах, мне показалось, что все в доме умерли! Или уехали — и бросили меня одну! Слышишь? — Имида огляделась; в её взгляде ужас мешался с экстазом: — Ты слышишь, Джана? Сам Умбарт — Хозяин мёртвых этой ночью посетил наш дом! Может, его псы нынче рыщут по молчаливым комнатам? А я совсем одна…

— Не говори ерунды! — Джамина говорила куда резче, чем намеревалась. Видение Имиды оказалось пророческим, и это напугало старшую сестру, причём напугало сильно, но не рассказывать же о таком нежной девочке, запутавшейся в собственных страхах! — Ты одна из-за нерадивых служанок, которые заслужили хорошую порку. И они её получат, клянусь Великой Пятёркой!

Имида вздрогнула и попыталась испуганной птицей вырваться из объятий сестры. По бледной щеке скатилась одинокая слезинка. Устыдившись, Джамина заговорила куда мягче:

— Тебе приснился дурной сон, моя нежная бабочка. Он уже ушёл. Эсамель Изменчивая часто пугает людей, когда являет по ночам на небе свой полный лик. Но лунным теням не следует верить, они обманчивы, они крадут радость и взамен сеют ложные страхи. Идём, я уложу тебя в постель. И куда всё-таки делись эти несносные рабыни, твои служанки? Им следовало быть рядом с тобой, успокаивать и утешать мою бабочку. Вот как хочешь, но плети они заслуживают!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не надо! — Имида вцепилась в руку сестры. — Я сама приказала им убраться. Надоели! Захотелось побыть одной…

— И вот что из этого вышло! Ну да не беда. Сейчас я уложу тебя в постель, и ты успокоишься. Всё будет хорошо, милая, всё обязательно будет хорошо.

— Но я… в самом деле… ладно, — Имида уступила с явной неохотой и тут же перевела разговор на другую тему: — А где ты была, Джана? Скажи мне! Ну пожалуйста, Джана, скажи! Я больше часа, наверное, в твою комнату стучала!

— Ох… — про себя Джамина порадовалась решению заткнуть Зин-Зан рот. Разумеется, про «больше часа» Имида преувеличила — как обычно, — но наверняка ведь некоторое время провела возле спальни старшей сестры! И вот как теперь выкручиваться?

Впрочем, глупый вопрос. Рано или поздно наспех выдуманную ложь придётся рассказать всем, включая Имиду, так почему бы не начать прямо сейчас?

— Я была у отца. Он вызвал меня ночью, так как ему пришлось срочно уехать. Помогала ему собираться.

На мгновение глаза Имиды стали совсем круглыми.

— Джана, ты серьёзно? Он и вправду уехал?

— Да, уехал. А что тебя удивляет? У отца много дел, и некоторые не решить, сидя дома за письменным столом.

— Ты не понимаешь! — Имида обиженно захлопала ресницами. — Я хотела поговорить с ним. Хотела через месяц устроить праздник. Роскошный бал-маскарад, чтобы были все наши знакомые, чтобы фейерверки и фонтаны, полные сияющей воды. Отец давно уже обещал мне этот бал! А теперь взял и уехал! Это нечестно, Джана, просто нечестно!

«А жизнь — вообще абсолютно бесчестная штука», — философски подумала Джамина, гладя по голове младшую сестру и рассказывая ей сладкую ложь о том, что через пару недель отец вернётся, и тогда можно будет спланировать желанный бал… Но Имида была безутешна.

— Я хотела, чтобы праздник состоялся в день осеннего солнцестояния, чтобы мы достойно простились с уходящим на отдых Хольтаром! А теперь что? Ничего не выйдет, как ты не понимаешь? Я просто не успею разослать приглашения, должным образом украсить дом, гости не смогут придумать костюмы… Нет, ну вот что стоило отцу задержаться ещё на денёк? Да как он мог так со мною поступить?

Джамина почувствовала, что её нервы на пределе. Безумная ночь, принесшая столько страданий, определённо заканчивалась совершенно безумным способом. Трагедия превратилась в отвратительный фарс. И Имида, вопреки обыкновению, не вызывала сейчас сочувствия. Она продолжила было жаловаться, но Джамина перебила её холодно и резко:

— Ну разумеется, отец должен был бросить все дела, не обращать внимания ни на какие трудности, спустить наше состояние вниз по реке, к варварам и крокодилам, лишь бы дать тебе возможность как следует повеселиться! Нет уж, Имми, не отворачивайся, дослушай до конца! Я и сама толком не знаю, что произошло, но просто так отец посреди ночи из дома не срывается, ты это знаешь, и я это знаю. А раз уехал — значит, стряслось что-то серьёзное. Очень серьёзное!

Заметив, как предательски задрожали губы сестры, Джамина взяла себя в руки. Имми не виновата в том, что она маленькая избалованная дурочка! Её такой воспитали. Когда колючие неподстриженные кусты раздирают в клочья шёлк наложницам, винят нерадивого садовника, а не ветви или тонкую шёлковую ткань. Надо было раньше следить за воспитанием Имиды, а теперь-то чего уже!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Знаешь, что я думаю, Имми? Что ты волнуешься за отца, просто не знаешь, как это выразить, вот и несёшь всякий вздор. Могу я случайно оказаться права?

Как Джамина и ожидала, Имида сразу же ухватилась за возможность отступить под благовидным предлогом:

— Ты совершенно права, Джана! Ах… я так волнуюсь и так запуталась! Прости меня, сестричка!