Время странствий - Валерий Дудаков

Посвящение Каннам

Прозрачного моря глазная впадинаПялилась в сферу небес,Шар золотой, облаками скраденный,Мерно к зениту лез.Неба касались кисточки сосен,Пеной зелёной намыливая облака,И, расчищая весеннюю просинь,Будто искали в заливе что-то,Брили на бреющем вертолётыПлывущих в дымке барашков бока.Зубья парусов ощетинив клиньями,Выплывали гордо тонкие, длинныеЯхты, друг другу кивая мачтами,С теми мореходами удачными дачными,Кто годы не первые, много лет,Швартуется к набережной Круазет.Море застыло от края до краяИ искрится бриллиантовым проблеском,Если и пробежит волна какая,Ласкаясь изгибом с звенящим воздухом.Пляж расцвечен зонтами вокруг,Ждать отели гостей устали —«Карлтон», «Маджестик барьер», «Сплендид»,Кто их увидит, пожалуй, сбрендит,И в окруженье отпечатков рукСтеклами блещет дворец Фестивалей.Остров разлёгся щукой уснувшей,Стражем надёжным залив замыкая,В нём монастырь погрузился в минувшее,И только крикливая стая чаекДревний покой его нарушает.Но вот над бухтой вспыхнули клиньями,Перечеркнув купол бездонный,Тонкие аэропланов линии,Словно сияющий крест огромный,И колокол церкви ударил надвратный,Видно, не даром русские строили,Край освещая в стократ благодатныйФранции, но часть и нашей истории.

Клюни

В «Отель Бургонь» покойно, глухо,Ещё досматривать бы сны,И лишь жужжит живая муха,Но в ней так слышен зов весны.

А за стеной, в прогалах света,Скамья в растеньях, столб, пустырь,Цветут сады в преддверье лета,Где был когда-то монастырь.

В окне, небесной сфере тондо,В сиянье света без границ,Восстали башни и ротондаВ тиши разрушенных гробниц.

Могущественный в прошлом давнем,Знал монастырь лихие дни,Но греют розовые камниВоспоминанья о Клюни.

Оплот любви, надежды, веры,Он освящал Бургундский край,И стал для Франции примеромПути земного в вечный рай.

Немало сирых и голимых,Вождей ретивых, коих рать,Для целей подлинных и мнимыхГотовы подлость совершать.

Конвент французский просвещённыйТакой закон сумел издать,Чтоб с пылом душ революционныхСобор на камень распродать.

И, вымещая злобу злуюВ своём неверье, словно слон,Чтоб память вытравить людскую,Громил Клюни Наполеон.

Колонн останки, стен увечных,Трансепт лишь в башнях уцелел —Немало мастеров заплечныхНашлась для этих мрачных дел.

Не в первый раз людская низость,Всемерная доходов власть,Невежество и к власти близость,Грядут наслать на мир напасть.

Декор, псалмов таящий звуки,Разброшен был как бренный сор,Но вопрошали к небу рукиВо зле раздробленных опор.

Поруганный и осквернённый,Из года в год собор ветшал,Всё ж светлым прошлым окрылённый,О лучших днях в тиши мечтал.

Смеркалось, по небу горелиБольшие звёзды над Клюни,И поминальным светом тлелиВокруг вечерние огни.

В ночи хотелось вечность слушать,Смотреть на звёзды, не спешить,Вздыхали в тёмных окнах души,Вокруг же ни живой души.

Что ж, день проживший не напрасно,В тиши замолкший город спал,И так таинственно и властноСобора призрак возникал.

Нам словно сны навеяв детства,Посланник мира и добра,Передавал Клюни в наследствоЗаветы Павла и Петра.

К началу мая

(вид из окна)

Лёгкий пушок оперилВеток небритые щёки,Свежие ямы кротовМетко изрыли поля.Только ещё впередиЛета грядущего сроки,В неге покров расстелив,Дышит весною земля.

Строго вороны несутСвой караул неумолчный,Каркают день ото дняРадостней, зиму гоня,И по опушке бредёт,Словно слепой полуночник,Пёс, разгулявшийся всласть,Морду к траве наклоня.

Гнутся под ветром тугимТонкие свечи берёзы,Знает лишь солнце одно,Сколько листочкам дрожать,Чтоб, повзрослев, расцвестиЗеленью в вешние грозы,Сны отрешив холодов,Пышною кроною стать.

Так этот май ворожит,Призрачно, ярко колдует,Кисть в изумрудных тонахБлёклую серость разит,Но за неделей страстнойХолод печали минует,Вишен цветенье и сливРадостью свет обновит.

Раннее утро 1 мая

Промыло лик небес сквозным апрелем влажным,Развеял пелену безудержный рассвет,Пришла пора лесам, полям, травинке каждой,Чтоб раны залечить от долгих зимних бед.

Вновь расцветился луг, застыл в молчанье строгом,Но порослью младой упрямо рвётся в высь,И тени вдоль реки с луной – единорогомВ горелки поиграть под утро собрались.

Нагие облака плывут, спеша, проснуться,Их ветром занесло из дальних тёплых стран,К ним паруса домов готовы развернуться,Где компасной стрелой по небу рыщет кран.

Покойно дремлет мир, ещё очнуться рано,Чуть слышно по путям составы вдаль бредут,Лишь нити проводов, слагаясь нотным станом,Мелодии весны с сурдинкой подпоют.

Утро перед Пасхой

Какая тишь пред Воскресением Божьим,Берёзки в листьях прячут белый ствол,И только чуть рассеянный прохожийВ такую рань резон бродить нашёл.

Промыло ранней влагой все тропинки,Дождями окроплён пушистый лес,У речки две озябшие рябинкиХоронятся под ивовый навес.

Пока ещё переживают стужи,И холодов суровый приговор,Но с каждой Пасхой воскресают дружно,Выбрасывая лиственный узор.

Они слегка застыли в дрёме сонной,Так неказист, застенчив их наряд,Но на ветвях, зимою оголённых,Надеждой красной бусинки горят.

В промозглых днях, готовясь к Воскресению,Тепла рябины терпеливо ждут,Вновь оживают Божия творенья,И птицы дружно ягоды клюют.

Когда умирают друзья

Когда умирают друзья,Смыкает земля горизонты,Тревожно стучатся в оконце,Поранив и перья и грудь,Печальные тёмные птицы,Но в яви, а может, лишь снится:В тяжёлый безрадостный путь,Где прячется робкое солнце,Нам Бог посылает друзей,

Конец ознакомительного фрагмента.